Об авторе | Ксения Александровна Аксёнова (24.10.1989, Липецк) — поэт, переводчик. В 2012 году окончила ЛГПУ имени П. П. Семенова-Тян-Шанского, преподаватель кафедры английского языка ЛГПУ. За книгу стихотворений «Дальше — свет» (Национальный центр современной поэзии «Свой голос». — Москва: Межрегиональный центр провинциальной литературы «Глубинка», 2022) в 2022 году Ксения Аксёнова награждена дипломом финалиста Международной премии имени Фазиля Искандера. Стихи и рецензии публиковались в журналах «Урал», «Звезда», «Знамя», «Дружба народов», «Плавучий мост», «Формаслов», «Петровский мост». В 2018 году вышла в финал III Всероссийского конкурса молодых поэтов «Зелёный листок» и была отмечена призами Российского фонда мира.  Участница 23-го Форума молодых писателей Российской Федерации, проведенного Фондом Филатова 12–18 ноября 2023 года. Дебют со стихами в журнале «Знамя». Живет в Липецке.

Ксения Аксёнова

В чисто выбитом окне

* * *

Сплю — не сплю, но вижу, Господи,

город смотрит на меня,

город L, в мазутной копоти,

город дыма без огня.

Ржавь, застройки и урочища,

небоскрёбный островок,

самосвал, в ночи грохочущий,

по проплешинам дорог.

Цемзавод, водохранилище —

водокладбище, скорей.

Трубы, как тростник немыслящий,

спят в болоте пустырей.

Как развидеть эту пахоту,

энтропии гололедь?

Разве что глядеть распахнуто,

через дым в неё глядеть.

* * *

Если даль разлеглась безопасная,

поезд к рельсам надёжно прижат,

объясни мне, вокзальная станция,

что за звуки во мне дребезжат.

Рябь, звенящая в воздухе утреннем,

обрастает тугой пеленой.

Лес глядит на меня целомудренно

и волною встаёт невзрывной.

Закрываюсь от этого дребезга,

в память снов ухожу с головой,

узловатые веточки вереска

шевелятся в траве луговой.

Пусть сухой стебелёк фиолетовый,

проскользнувший сквозь время вперёд,

нутряное трясенье исследовав,

из меня эту дрожь уберёт.

* * *

Тише едешь — дальше будешь,

дальше лязганья железа,

дальше кладбища и леса,

выше вымышленных чудищ...

Там ни зги, ни человека,

только тьма, река и сосны,

белый гром молниеносный

в воду падает с разбега.

И чем ближе, тем туманней

даль, которая тревожит

и несёт над бездорожьем

по дремучей глухомани.

Тише будешь, едешь дальше —

говорит тебе возница —

зверь, похожий на лисицу,

зверь, тебя же оседлавший.

* * *

— Кто ты? — спрашивает птичка,

севшая на грудь.

— Дочь бумаги, склеротичка,

вытекшая ртуть.

«Отче наш» в мозгу пытливом

теплится с трудом.

Потому что грозным взрывом

опрокинут дом.

Дом, где мыслил, цвёл и вырос

слов моих тростник,

где на этом месте вирус

огненный возник.

Этот дом, вверх дном стоящий,

тлеет в тишине.

Слов последних чёрный ящик

всё расскажет мне.

* * *

Сделай воду кипятком, сделай веточку цветком,

хлопни дверью в коридоре, чтобы вышла медсестра.

За окно зовёт река, до чего ж она близка.

Как в замедленном повторе возвращается хандра.

Можно взять, залечь на дно. Или прокричаться. Но

ничего не выбираю, ничего не предприму.

Что ты знаешь обо мне? В чисто выбитом окне

вижу, что конца и края нет на свете никому.

* * *

                  «Миловидность обманчива и красота суетна»

                                                                 Притчи Соломона 31:30

Миловидность обманчива.

Красота кратковременна.

Сколько слов ни затрачивай,

в обступающей темени

невечерний свет спустится

и обратно поднимется.

Многомудрую утицу

съест безумная рыбица...

Значит, время последнее,

наигравшись в песочнице,

повзрослеет немедленно

и сегодня же кончится.

* * *

Иову простилась вся его тоска —

ропот, лепет, вопли, ад депресняка.

Ибо Бог есть свет, так повторял БГ.

Не прощает бунта только КГБ.

* * *

Только вот без жалости к себе.

Сделай путь из буквы а до б,

Обойдись без медленной возни.

Сделай путь, а после — спать усни.

Сколько ни кружиться над собой,

ни стоять с закатанной губой,

всё равно жалеешь и зовёшь,

и заводишь мелочный скулёж.

А потом ложишься помолчать,

снится паспорт, справка и печать.

И встаёшь искать в строке сырой

путь от первой буквы до второй.

* * *

Кто-то сказал «пора!»

В горы пошла гора.

Что не смогла вчера,

то завершу сегодня.

Я без труда отдам

дырке — пустой карман,

чаю — чужой стакан,

вольностям — подворотни.

И возвращусь домой

мертвенно-жёлтой тьмой

в гости к себе самой,

не за чужой наживой —

ради дождей и трав,

в дом, где никто не прав,

дом, где никто не прах,

дом, где вчера все живы.