Об авторе | Алексей Владимирович Зарахович (1968, Киев) поэт. Книги: «Машины и озёра», «Табукатура», «Река весеннего завета», «Чехонь». Автор и режиссер поэтических клипов по мотивам украинской поэзии 1920–1930-х годов. Работал учителем русского языка и литературы, журналистом, тележурналистом и пр. Член НСПУ (Союз писателей Украины). Практически все публикации стихов Алексея Зараховича в России состоялись в разные годы в журнале «Знамя»: «Короткой водой» (№9, 2008); «Рыбья скворешня» (№ 7, 2010)  «Белая цифирь» (№ 7, 2011); «Воды человечий овал» (№ 9, 2012); «Святые баржи» (№ 10, 2013); «Считалка» (№ 7, 2017); «Олег» (№ 4, 2019). Живет и работает в Киеве.

Алексей Зарахович

Ерик

* * *

Утренней службы свет восковой влажен

Будто по воздуху Днепр идёт важен

Следом за ним учаны

…Лодки-однодеревки

…Киевские прочане

…Водяного усатые детки

Скрипит Деревянная церковь, поворачивается на оси

Справа облако, облако слева

Чего хочешь, проси:

…Свечной пароходик

На белой полоске воды

Горит, не уходит

Пока мы бежим сквозь сады

Нас яблони видят

Мы яблоки в сумках несём

Никто не обидел

Никто не обидит потом

Скрипит деревянная церковь, отчаливают прочане

Умер я что ли? или в самом начале

Тропинка на пристань

Бежим, задыхаясь вдвоём

Нас яблони видят —

Мы яблоки в сумках несём

* * *

Вода недвижна, а река бежит

Так на поверхности реки — вода лежит

Как яблоко немытое в ладони

Вот лодка с рыбаком стоят в углу

Вдвоём стоят, в какую-то Сулу

Уткнувшись носом, дышат полусонно

Что полусон, что полуявь — во всём

Предощущение Днепра, подъём

Большой воды, что влево от притока

А там и Киев… Яблоко хрустит

И на поверхности дороги путь лежит

Бежит дорога. Покачнулась лодка

* * *

Деревья пьют воду как дети

Большими глотками, холодными

Словно река на рассвете

Пьёт воду — по руслу вода поднимается в Киев

Всё выше и выше

Река поднимается следом, и птица ночная

За реку крылом зацепилась и плачет, и хнычет:

— Прости, я нечаянно,

нечайно, нечайно…

Иду, зацепившись за реку. Рыбацкие лодки

Кружат надо мною, и вдруг — улетают к заливу

— Там Киев, там Киев!

…А рыба сорвалась.  Как леска — дорога порвётся

И сразу же — Киев

Притвор*

1.

Вода приходит с певчими, на хорах

Всё громче кваканье — до крайнего притвора

Где рыбаки-язычники впотьмах

Стоят недвижно на речных мостках

Чехонь возможна… Но кого в предтечи

Отпустит Днепр? — нынче только мелочь —

Бессмысленная пляска поплавка

…Блестят лягушки, квакает река

2.

Чёрный камень Днепра

Омывается берегом. В плавнях

Так стремительно жидкие рыбы стоят

Словно вылиты в камень

На стеклянной ноге дождевая тончится порода

— Киев, Киев, куда ты приплыл на холме — что за город?

3.

Вот, представь себе — мастер задумал какое-то диво

Из железок и прочего хлама, чтоб вышло красиво

Лёгкий крестик на тонкой опоре невидимой люду

Белый облак внезапный по кругу, чтоб молвилось: Чудо

— Это чудо! И мастер доволен и люд не напрасен

Или мастер растерян — уходит, уходит, уходит

Вот подумаешь — счастье, и вправду подумаешь, счастье:

Счастье — это другое

Обернулся — и Киев, а крестик на хитрой опоре

Вдруг сдвигается в сторону, вдруг поднимается к сердцу

…Вот и белое облако, будто бы пар из притвора

Где язычники жмутся друг к другу, чтобы согреться

*  Притвор — пристройка перед входом в церковь, где позволено находиться язычникам.

* * *

Нынче небо прозрачно до первых славян

Все святые в учанах, и полон учан

Сядет облако с краю

Облака — это горы, попавшие в рай

И мышиные норы, попавшие в рай

И пещеры монашьи, и жёлтые травы —

Облака, облака… По дороге домой

Все святые стоят над днепровской водой

Будто горы над самой днепровской водой

Выше собственной славы

Святы горы, скажу: Облака, облака —

И уносит мышиные норы река

И пещеры монашьи, и жёлтые травы

— Кто ты рядом со мною, не бойся, смотри

Вот от Нижних на Верхние вышли Сады

Слухи — о переправе

Пробужденье

1.

Где ты разноцветный сад

Где ты юный звездопад

С дерева на дерево

Нынче всё как в первый день

Не понять — что тьма, что тень

Свет включать не велено

Но тем ярче краткий сон

Освещённый куполами

Где звонарь под небесами

Княже мудрый за столом

Всё по чину, всё по чести

Киев добрых ждёт известий

Посреди времён

*

Глазастою слизью святые страницы жирны

Так всё интересно и вещими кажутся дни —

Зелёные вещи

В бездомном саду. Отчего так неправилен сад

Плоды на земле, на деревьях мальчишки сидят

Глаза как черешни

2.

Свят на Днепре мой город небольшой

С доверчивой и круглою душой

Внутри ограды всходит высоко

Горячее от крови молоко.

…Свисти, свисти, полуденное солнце

Свисти, свисти

Свисти, свисти, полуденное солнце —

Мне нет пути.

Вот часовщик — он солнечных часов

Исправил время — кто исправит солнце

Что кажет нам неправильные страны.

Проходит лес, меняется садов

Зелёный контур на дощатый ставень

Что заслоняет Божий свет в оконце.

И что тогда, спрошу, в сухом остатке

Сухое облако, скажу, в сухом остатке

Насквозь сухое, жабрами наружу

Стоит вверху — бесцельно, неподвижно

Как будто умерло. Но нет — в сухом боку

То кость подвинется, то хрящ полупрозрачный

Пропустит свет и солнце засвистит

— Свисти, свисти, полуденное солнце

Свисти, свисти.

Свисти, свисти, полуденное солнце

Над покрасневшим молоком. Ещё

Киселен берег на краю колодца

…Стоит мой город с круглою душой

3.

Мне снилось будто я вот-вот проснусь

Покуда не приснилось — я проснулся

Лишь мысль сама о пробужденье — пусть

Всего лишь мысль — а всё-таки искусство

Как дождь в окне, чтоб я представил — дождь

В рыбацких лодках завтра выйдет в реки

Не вычерпанный дождь пойдёт гулять

От носа до кормы, а человеки

По щиколотки в дождевой воде закинут

В речную воду снасти наугад

И снова сон — мне снилось, с деревянных

Высоких полок достают неспешно

Плотву, а следом сразу двух лещей

Двух неживых, игрушечных, стеклянных

Но стоит лишь коснуться плавника

И рыбы оживают, смотрят рыбы

Как будто бы пришли издалека

По клёву первому, по первому звонку

…Так смотрят рыбы

…Так проснулся я

Памяти В. Стуса

(Поэт родился на Рождество 1938 г.)

На мокром месте озеро и сад

Дождь остаётся; белого налива

Рождественские яблоки сгорят

До первой рыбы

Подобно солнцу на песчаном дне

Подобно соснам

Большие рыбы в дождевом окне

Вверх воду носят

В руке мальчишки яблоко, в другой

На хитрой вязи

Всё озеро с растаявшей водой

Все рыбы сразу

Крещатик

(в старину место княжьей охоты)

1.

Там, говорю, там за горькой сливой

Поднимаются сады Щуки Милостивой

Жаркие сады на стальном поводке

На худом позвонке

Вот они вот они во земные дни

Идут по реке

Сладкоягодные, девам угодные,

Водяные лилии чаши несущие,

Или ещё какие — наядовые, невесомые

Или ещё какие — невидимые, здесь и сейчас живущие

Там, там за горькой сливой

Слева Киев и справа Киев

На холмах механизмы гудят колокольные

Ручейки внутри холмов голубые и чёрные-чёрные

В чёрных — рыбы прозрачные

В головах у рыб рыбаки, что колпаки с колокольцами

А в голубых ручьях Водяные с кольцами

Бросят кольцо — ходит круг по воде

Бросят два — вот и велосипед

Сам везёт, сам звенит, говорю

И вода говорлива:

Влево Киев и вправо — Киев

2.

— Вот ерик, — ты молвил. — Устойчивость рек

Или так: водяные качели

На плечах твоих человек

По краям катера садятся на мели

Застывают. Как будто.

Или как будто идут по реке

Продавцы, приносящие воду и спелую рыбу

И гроші, гроші

Чтоб мы могли всё это купить

Всё это оставить себе навсегда

А ты говоришь:

Все отраженные окна и двери

Домашние звери,

Уснувшие в комнатах. Все

Холмы, на которых по церкви

По велосипеду

Что едет то в гору, то вниз

По узкому следу

Шипящих на солнце отчизн

А ты говоришь:

«Вот ерик, связующий два водоёма…»

— Побойся Истока —

Вода выбегает из княжьего леса

Под свисты и хохот.

Остановилась.

                   Стоит одиноко