Об авторе | Валерий Игоревич Шубинский (16.01.1965, Киев) — российский поэт и переводчик, критик, историк литературы. С 1972 года жил в Пушкине (Царском Селе) и Ленинграде (Санкт-Петербурге). Окончил Финансово-экономический институт, работал экскурсоводом, служил в издательствах и газетах. Один из создателей ассоциации современного искусства «Камера хранения», куратор сайта «Новая камера хранения». Автор биографий Н. Гумилева, М. Ломоносова, Д. Хармса и В. Ходасевича, статей о русской литературе XX и XXI веков. Выпустил поэтические книги «Сто стихотворений» (1994), «Имена немых» (1998), «Золотой век» (2007), «Вверх по течению» (2012), «Рыбы и реки» (2016), «Тёмная ночь» (2020). Лауреат литературной Премии Андрея Белого (2018) в номинации «Критика» и премии «Поэзия» (2020) в номинации «Критика». С 2021 года один из издателей нового поэтического журнала «Кварта» http://quarta-poetry.ru/. Предыдущая   публикация стихо­творений в «Знамени» — «Тёмная ночь» (№ 8, 2016).

Валерий Шубинский

Ради краткого эха

* * *

Это было моею игрушкой,

дни отмеряло кукушкой,

в рост человечий росло лопухом.

Это было чужими стихами —

а я это трогал руками,

собственным делал стихом.

Поднималось, вздымалось, кривилось —

не собой и собой становилось,

наполнялось водой решето.

Пело расстроенным хором

ради краткого эха, в котором

сплавились что и ничто.

Выше, пиратские трели,

тише, дурацкие дрели,

вдруг да провертите дырку во тьму,

и деревья вернутся в коренья,

плащ станет тканью, ткань станет тенью —

мне-то уже ни к чему.

Речь

Перекипанья аминокислот,

Толчки типунчатого языка,

Гортанный тремор и усталый рот,

Сказавший: «остров» и «река».

Что сделано? Река и островок.

Что делается дальше? Лист и сад.

Не взглял, не нечто — просто экивок.

Но это этим говорят.

Всё это

Всё это скоро распадётся на

цветок и запах; выстрел и дрожанье

свинцового кусочка в пустоте;

двуснастное волнение фотонов

и беглое подёргиванье век;

событие и дату; звук и букву;

эфирный столбик и ленивый спор

усталых клеток; невесть что и нечто.

Витебский вокзал

       Д.М.

кто родился в рубашке

тому не влезут в сон

стоцветные стекляшки

и цветники колонн

а кто родился без рубашки

тот будет сорок лет

просить у барабашки

потерянный билет

пускай и ныне те мы

к былому саду в пасть

сквозь горящие стены

нам больше не попасть

и зачерствел тот сочень

и выпит тот лимонад

и кажется не очень

нас хочет видеть сад

меня прокляла цыганка

тут сорок лет тому

меня не хочет чугунка

везти сквозь свет и тьму

и город мой врагами

изъят и искривлён

и сад мой в амальгаме

скрутившихся имён

так время своей игрушкой

приманивает нас

так время своей ракушкой

затягивает нас

оно нас пропускает

сквозь плоть свою вперёд

куда ж нас изрыгает

его беззубый рот

Песня

чёрные птицы на вспененных липах

чёрные рыбы в прозрачных полипах

чёрные кошки с урчаньем в зобах

белая башня там над лукою

белое поле тут за рекою

белые кошки с мышами в зубах

во поле белом рыдают ракеты

странных людей зашивают в пакеты

и отправляют по ста адресам

во поле чёрном мерцают уголья

волки обшаривают угодья

кто в них стреляет знаешь и сам

* * *

Осторожно — воздух раздвигается,

и лучами ломятся в кусты

и с оседлой слякотью ругаются

ссыльнопоселенцы пустоты.

Догола раздеты и развешены

в воздухе слезливом по частям,

только бесят ветер недобешенный,

и никто не рад таким гостям

Девять захиреют, но десятые

привыкают к полубытию,

и свистят, как птички некрылатые,

пустенькую песенку свою.

Частушки

1.

На втором дворе у музы

(У Мусы без валенка)

Из чего ни стало муссы

Варит-варит Варенька.

У мурзы-то, у Мусы-то

(Ростиком с воробушка)

На две сажени усы-то,

В пять аршин бородушка.

Утро — катет, вечер — катет,

Ночь гипотенузою.

На кибитке Катя катит —

Цап её да в мусс её.

В лёд её и да в мёд её —

И будет переварена.

Всё людьё и всё зверьё

Годится в зелье Варино.

Морс ли, мусс ли, мюсли, мысли,

Книги, в книгах буквицы.

Отхлебнёт мурза кумыс ли —

Варенька аукнется:

«Звёзды, птицы, города ли,

Все азы и ижицы

Переварятся и дале

Набело напишутся».

2.

Кто откушает да выпьет —

Мало не покажется.

Дверью скрипнет, на двор выйдет —

Под землёй окажется.

Под землёй ли, на луне ли —

Хаханьки да оханьки.

Мы не пили, мы не ели —

Мы ещё целёхоньки.

Мы в картиночке на стенке

За столом на лавочке.

А кто пришёл попялить зенки —

Это нам до лампочки.

Варя-Варюшка-ворона,

Муза-мышка-мошечка,

Кто со звоном, кто без звона

Вылетит в окошечко:

Всё новьё и всё старьё,

Все уставные грамоты,

Всё живьё и всё гнильё

На вместится в раму ту.

Златоносцы, златоротцы

Сна полноэкранного —

Всё пожрётся, всё сотрётся,

Всех запишут заново.