НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Несентиментальное путешествие

Михаил Токарев. Плохие мальчики попадают в Сибирь. Роман // Волга. — № 1 — 2023.

Михаил Токарев (р. 1996) знаком читателю по публикациям на литературном портале «Лиterraтура» и в журнале «Волга». Его роман «Солнышки, это чума!» («Волга», № 5–6, 2022) получил высокую оценку критика Василия Костырко, который отметил удачный образ главного героя и поиски «интонации и верного ритма».

Новый роман Токарева — история «о том, как у одного мальчика была бабушка». Почти все сюжетные коллизии описаны еще в предисловии: Леонид совершает «сентиментальное путешествие к поломавшейся бабушке в Сибирь», во время которого встречается с НЛО, а заканчивается все тем, что «сходим с ума мы все равно поодиночке». И «многометровым» памятником бабушке Антонине Георгиевне.

Признавая, что текст — его собственные воспоминания о детстве, Токарев с иронией и даже наигранностью дистанцируется от текста и, распадаясь на несколько субъектов, формирует образ автора, единого в трех лицах: «я», «автор», которые образуют тандем «мы», и «Миша Токарев».

Игрой с образом автора художественные эксперименты не ограничиваются. Особая интонация романа основана на соединении столь разнородных предметов, что местами это граничит со стилистическим безвкусием, и вдобавок это блюдо приправлено манерностью, юмором, а иногда даже уходом в лирику. Оттого и в самом деле получается «синкретичная каша с комочками» (выражение автора) — с комочками в виде тяжеловесных конструкций и лишних слов типа «свой», которые хочется начать вычеркивать, чтобы не затуманивали текста. Хотя, возможно, именно такого эффекта и добивался автор?

Не только писать интересно и необычно, а освежить, по-новому взглянуть на возможности литературного языка, обновить систему средств выразительности, вскрыть тайные возможности слова.

Текст изобилует сравнениями и отсылками к известным историческим, культурным и литературным деятелям, реальным и вымышленным: Агамемнон, Медея, Фантомас и Луи де Фюнес, Владимир Пропп, Выготский, Грета Тунберг, Пушкин, Густав Климт, Санчо Панса и Дон Кихот и т.д. Не раз помянут Лев Толстой, которым бабушка мучила несчастного четвероклассника.

«Стрижка получилась не особенно выдающейся, до выдающегося, к примеру, филолога Владимира Проппа ей было далековато», — безусловно, оригинальное сравнение, и относящиеся к разным категориям «стрижка» и «Пропп» едва ли еще где-то окажутся столь тесно сплетены. Но это эксперимент на грани.

Встречаются и небезынтересные культурные замечания: «Расследование заняло некоторое время, примерно столько же, сколько идет фильм 1902 года Жоржа Мельеса “Путешествие на луну”». Читатель если не насладится языком, то хотя бы составит список явлений, с которыми стоит ознакомиться, если не был знаком раньше.

Есть и удачные эксперименты: например, игра с созвучиями «снежная/смежная»: «Снежная мгла, смежная мерзлота, смежная она с одиночеством, непониманием, чем я хуже других».

Встречаются и отдаленно-платоновские остранения: «Он вышел из подъезда в состоянии опоздания».

Язык повествования — неоднородный, странный, почти каждое второе предложение вызывает недоумение: это великолепная находка или фраза — кандидат в перлы? Это читатель ничего не понимает или так изменился литературный язык? Но мир меняется, и язык развивается. И пусть от подобных упражнений устает глаз и теряется суть повествования, — оригинальность метафор свидетельствует о поиске индивидуального голоса и о стремлении обновить художественный арсенал. Вот только что из этого получится?

В романе сделана попытка языковыми средствами показать абсурд жизни, всю ее вывихнутость и неправильность. Но оставим в покое стилистические эксперименты. О чем еще этот роман? В последней главе, «Замок неврозов», герой приходит в себя в психушке, и оказывается, что поездка на поезде, встреча с одноклассниками, а затем с НЛО — все это было срывом и неврозом. К бабушке только предстоит поехать. И что? Суровое бабушкино воспитание оставило внуку травму на всю жизнь? Да, детство с бабушкой было нелегким: «Выходной означал утомительный, бессодержательный, издевательный день. От бабушки не получится скрыться в школе, подобно тому как скрывается Фантомас от Луи де Фюнеса». И когда внезапно случается необходимость вернуться к бабушке, возникает опасность вновь попасть в ее власть, герой срывается. Но текст не разбирает и не осмысляет травму. Вернее, анализ травмы остается на суд читателя. Отношения с родственниками часто осложнены: обидами, непониманием, желанием добра и, главное, невозможностью их избежать, все-таки родство накладывает определенные обязательства. Так что все это требует глубокого осмысления. О травме говорит и название романа «Плохие мальчики попадают в Сибирь», героя отправляют к бабушке как будто в наказание. Словосочетание «сентиментальное путешествие» может быть понято как отсылка к определенному жанру. Однако жанр путешествия предполагает не только физическое перемещение во внешнем мире, но и процесс познания себя. А герой романа оказывается безвольно подхвачен вихрем, он еще только пытается осознанно посмотреть на себя.

Посвящение любимой бабушке, которая в финале становится «многометровым» памятником, — тонкая ирония. И до конца не понятно, как же герой относится к бабушке, к тому, что было с ним в детстве, и вообще: любил ли он бабушку? Или только иронизирует?

Автор признается, что хотел написать книгу о надежде на то, «что все будет хорошо. Не прям хорошо, конечно, сначала нормально, а дальше посмотрим». Потому что он и в самом деле всю жизнь был во власти сильных женщин: бабушки, мамы, Полины, и только теперь ищет себя:

Но эти стихи небольшая победа

В мои двадцать пять

Над собственным страхом

Перед сильными женщинами.

Это роман-бунт — о литературном языке, о поиске нового стиля, о детстве и семейных отношениях, о поиске себя и своего голоса. Вопросы поставлены — однако ответы еще предстоит найти. Пока они намечены лишь пунктиром.

Дарья Леднёва