Об авторе | Григорий Михайлович Кружков (14.09.1945, Москва) — поэт, переводчик, эссеист, исследователь англо-русских литературных связей. Постоянный автор «Знамени». Предыдущая публикация стихотворений в «Знамени» — № 5, 2022. Живет в Москве. В 2015 году Григорий Кружков стал лауреатом премии «Глобус» журнала «Знамя» за публикацию поэтической подборки «Кружащийся дервиш» (2014).

Григорий Кружков

Авгуры

Сонет LXVI

Вот мы, Шекспир;

взгляни и перечисль,

что видишь ты?

— Затравленную мысль,

и правду,

вбитую по шляпку в грязь,

и веру,

что от Бога отреклась.

Авгуры

Предсказывали по полёту птиц,

По форме облаков, по цвету солнца

Войну или спокойствие границ,

Триумф или погибель полководца.

О Лесбии — по форме лепестков —

Гадали, тихо шевеля губами,

По форме испечённых пирожков —

С капустой, яблоками иль грибами.

Пока счастливцы красили сарай

Или, покрасив, на траве лежали, —

Они считали галок: айн, цвай, драй!

И на число цыплят их умножали.

Другие попивали чай в гостях,

Пасли детей, играли на гитаре;

А эти всё гадали на костях —

И нагадали.

«И тихий глас её пловцов увеселял…»

      Гальциона, зимородок — морская птица,

      бывшая у древних символом мира и спокойствия,

      ибо в то время, когда она высиживает птенцов,

      на море стихают бури.

                                                                Энциклопедия

Где же ты, Гальциона? Какое затишье средь бури

Обретёшь ты, родная, в сегодняшней партитуре?

И кого успокоишь, играя на маленькой арфе?

И каких народишь в своём гнёздышке маленьких гарпий?

И кого увеселишь своим тихим гласом —

Здесь, где кормят богов не успевшим задуматься мясом?

Пейзаж после битвы

Оставаться собою,

ненужные вещи отринув:

юность — дурость — надежду —

и дальше по списку.

Но однажды оглянешься вдруг —

ни жены, ни павлинов,

только лиха с лихвою —

хлебай его полную миску.

Вот пейзаж после битвы —

широкое поле,

над которым летают

некрасивые чёрные птицы;

есть где кисти твоей, Васнецов,

разгуляться на воле,

разлететься — блеснуть —

и в своём мастерстве

утвердиться.

Математику здесь

развлеченье отыщется тоже:

сосчитать этих птичек по осени,

мерзостных видом.

Увидала бы мама моя,

на кого я похожий —

до чего довела меня

злая любовь к пирамидам!

Фараоново это проклятье,

таинственный вирус,

странный тик, поражающий речь,

прилипая навеки, —

этот сгнивший почти дочерна

прокажённый папирус,

от него же не купишь

лекарства в районной аптеке.

Так, хореем хромая,

по той ли мощами мощённой

окаянной тропе

добредём до желанного края,

где в упряжке одной

кот учёный и лев приручённый

ходят, воду живую

в бездонную бочку качая.

Пионервожатая

Ты справилась —

значит, справлюсь и я:

ведь я же твой отпрыск —

твой ребёнок, твой побег

от судьбы —

                     Этой ночью

ты приснилась мне снова

в галстуке пионервожатой

загорелой весёлой

ты стояла на открытой террасе

и смотрела куда-то мимо —

там на линии взгляда

угадывалась берёзка

угадывались облака и небо

я не дослушал тебя

не понял — прости —

посмотри же на меня

скажи что-нибудь

она повернулась ко мне

и улыбнулась—

ты опять не понимаешь

смерти нет

есть мёртвый час

и сразу полдник

Голос из зала

Время вывихнуто, говоришь?

А когда оно было прямое?

И когда на сказавшего правду

не лили помои?

Ты учёный — скажи — назови

век хотя бы или примерные даты:

мол, были моменты,

проводились

подобные эксперименты

над людьми…

*

А задумавшиеся аксакалы молчали,

и бородами мотали-качали,

и так долго вздыхали — да так тяжело,

что с вершины соседнего саксаула

богомола какого-то снулого сдуло —

и в туманную даль унесло.