Алексей Левинсон. Об эстетике насилия: Армия и общество в СССР/России за последние 10 лет. — Неприкосновенный запас, 1999, № 2 (4).
Статья известного социолога, сотрудника ВЦИОМ, не только об эстетике насилия, но и о роли армии в создании многих особенностей нашего общества — как до-, так и постперестроечного. “Советское государство было построено на армии как на парадигмальной основе, — справедливо считает автор. — Армия как наиболее чистый образец статусных отношений, сочетающихся с ценностями служения, бескорыстия, долга и т.д., претендовала в “военном дискурсе” быть хранителем лучшего, что есть в народе и строе. Далее, огромная армия, находящаяся в символическом центре общества, опять-таки мыслящаяся гарантом его безопасности в мире, исполненном враждебности, была raison d’etre огромного комплекса производств, науки, управления”. В статье ясно осмыслена специфика советского милитаризма, когда армия, “все время готовясь к войне, ... оставалась к ней неготовой — эта ситуация представляется абсурдной со всех точек зрения, кроме одной. А именно — с точки зрения интересов массовой бюрократии”. Система, которая у нас сложилась, предполагала не достижение эффективности, а “огромное количество командных постов, руководящих должностей, предметов управления и ведения и содержала возможность порождения новых объектов, которые можно возглавлять”.
Особое внимание автора привлекают, конечно же, человеческие взаимоотношения в армии. Пресловутую дедовщину он видит шире и глубже, чем это уже привычно. Для него это прежде всего “неклассический”, но мощный, развернутый по фазам механизм формирования особого варианта авторитарной личности, имеющей опыт рабства и порабощения, испытавшей пытки и умеющей пытать”. Страшно не число погибших в процессе работы этого механизма: “пусть число погибших в адском механизме дедовщины тысячи или десятки тысяч, число благополучно прошедших эту школу — миллионы”. Понятно, какое влияние оказывают эти миллионы на атмосферу жизни в нашей стране. Общество, несмотря на сильные пацифистские настроения, по-прежнему милитаризовано. Советская армия “лопнула, наподобие фолликулы, и ее содержимое выплескивается наружу... Так, известно, что при сокращении собственно Вооруженных Сил количество вооруженных и сведенных в различные формирования людей в России сократилось незначительно. Известно, что по стране в массовом порядке распространяется оружие. Оно в наименьшей степени становится оружием самообороны индивидов. В основном оно используется теми или иными “формированиями” — от подразделений охраны до банд со всеми промежуточными состояниями”. Очень интересны размышления автора о “моде”, связанной с армейским насилием, например, о том, что “мода”, практикуемая “новыми русскими”, “бандитами”, “мафией”, “вся наполнена цитатами из армейского обихода”.
На вопрос “что делать?”, А. Левинсон не отвечает, его статья — констатирующая, экспертная. При этом здесь ставится под сомнение одна из общераспространенных “демократических” иллюзий о профессиональной армии как панацее от всех бед: “Уже сейчас раздаются голоса военных о том, что в армии в повышенной пропорции оказываются люди со сниженными возможностями социального продвижения, с антисоциальными наклонностями и т.п. При развитии этой тенденции российское общество рискует получить в лице профессиональной армии очаг распространения социальных патологий, родственных дедовщине. Этот риск надо счесть значительным, видя слабость интеллектуального и художественного сопротивления общества описанной нами эстетике насилия”.
P.S. Недавний номер “АиФ” (15 апреля) принес неожиданную иллюстрацию к статье А. Левинсона. В связи с 200-летним юбилеем Пушкина у “дедов” появилась новая пытка: будить первогодка посреди ночи и спрашивать, сколько дней осталось до дня рождения Александра Сергеевича. Пришлось беднягам заводить календарики...
