НАБЛЮДАТЕЛЬ

конференция

Гадательный прибор современной поэзии

Поэтика текста. Тверь, Тверской государственный университет,
27–28 января 2023 года

Конференции часто — либо смотр достижений, своих и чужих, либо большая лаборатория на один или несколько дней, куда созывают всех разбирающихся в вопросе, чтобы хотя бы немного приблизить черновики к чистовикам. Дробность секций, нехватка времени на споры, или, наоборот, спор, сразу всех увлекающий настолько, что предмет разговора остается заброшен где-то вдали, наконец, просто разная степень готовности к беседе о самых общих основаниях науки — все это многочисленные изъяны наших гуманитарных конференций. Ежегодная конференция «Поэтика текста» в Твери — одно из счастливых исключений не просто долгих научных разговоров, но особой учтивости: когда ты готов обсудить один способ работы, но обсудить и другой, не ставя сразу один выше другого и не торопясь предлагать собственный подход, который на поверку окажется просто упрощением давно сказанного и осмысленного. На этой конференции, при всем разнообразии тем и проблем, оба дня правило умение увидеть прямоту сразу нескольких подходов и вести одну дискуссию, не мешая другой или третьей, параллельной дискуссии.

Организаторы конференции — ученики покойного Игоря Фоменко, основателя школы теории литературы. Сам Фоменко говорил, что он, скорее, направляет каждого своим путем; но контуры этой школы можно обозначить. Это исследование поэзии и прозы, состоящее как бы из двух этапов. Сначала оказывается, что какое-то произведение или группа произведений не вписывается в готовые жанровые ожидания: элегия Пушкина или тем более Бродского — не совсем элегия. Но после выясняется, что эти накопившиеся исключения, когда и комедия не совсем комедия, и повесть не совсем повесть, не вписываются и в анализ структуры, казалось бы универсальный, объясняющий место каждого элемента текста в целом. И позицию автора, и внутренний сюжет, и подводные течения в тексте исследователю предстоит выстраивать заново.

Так действуют тверские профессора, лидеры школы, например, Юрий Доманский, начинавший как исследователь Чехова, но занимающийся больше всего рок-поэзией, где можно находить не просто скрытые цитаты, а скрытые планы, по-новому формирующие и автора, и читателя, он же слушатель. На конференции в этом году Доманский рассмотрел «Песню о старом доме на Новом Арбате» Высоцкого и продолжения этой темы в поэзии и рок-поэзии. Оказалось, что в таком рассказе о доме с привидениями, уничтожаемом во имя рациональной застройки, есть сразу несколько скрытых сюжетов: и этнографический очерк людей, верящих слухам, и почти сатирическое изображение строителей Нового Арбата, и чистый лиризм, возвышающийся над эмоциями и тех и других.

Светлана Артемова исследует, как в современной поэзии сохраняются прежние жанры: уже не как способ создать смысл, соблюдая канон, а как отсылка к прежним жанрам и достижениям в них. Современный поэт, согласно Артемовой, находится как бы в двойной позиции: он смотрит через жанр как оптический прибор на тексты предшественников, но и сам находится внутри этого оптического прибора, потому что говорит все же сам от себя лирически или элегически. На этой конференции исследовательница рассказывала о жанрах Бродского как о сложном механизме отсылок и к разным литературным традициям… и к себе прошлому, своим заблуждениям и чувству собственного достоинства.

Александр Степанов представил доклад о детском стихотворении «Львица» С. Маршака, о тоскующих по Африке зверях зоопарка, которое сразу после публикации вызвало гнев педагогов и цензуры. Педагоги считали, что дети начинают сочувствовать зверям, а значит, перейдут на сторону мещан в их погоне за заграничным. Степанов, анализируя отсылки Маршака к русской поэзии от Пушкина до Гумилева, показал, что это стихотворение как раз готовит детей к взрослой жизни: разрушение идиом, когда крокодил плачет, но не «крокодиловыми слезами», — прямой способ поговорить с детьми серьезно. А Нина Семенова проанализировала рассказ Бунина «Кавказ», найдя в нем то же самое разрушение привычных штампов экзотизации.

Близки тверским профессорам оказались московские, дополнившие выводы коллег указаниями на диалог искусств и медийную природу литературы. Так, Виктория Малкина, анализируя стихотворные натюрморты русских поэтов, показала, что этот жанр мог возникнуть только в ХХ веке: ведь в отличие от пейзажа, в котором точки зрения меняются и мыслимо лирическое путешествие, натюрморт требует единой точки зрения, а значит, чтобы в стихотворении что-то происходило, требуется авангардно-кубистический опыт смещения всех вещей и перспектив. Александр Марков, говоря о стихотворных экспромтах Бибихина, показал, как переводы сначала отцов Церкви, а потом Петрарки помогли Бибихину уточнить и свою философскую позицию. Воспроизведение речи людей далекого прошлого, внимательных к средствам выражения мысли и создающих усиленный оборот текстов, позволило Бибихину и в русской поэтической традиции найти связки между обновлением выразительных приемов и порождением новых смыслов и нового субъекта пророческой речи, уже не связанного прежними производственными условностями. Еще один сотрудник РГГУ из Москвы, Алексей Масалов, представил свою программу разговора со студентами о современной поэзии, отличающейся от прежней, визуальной, кибернетической или документальной: сначала студенты должны назвать, о чем эти стихи, но потом увидеть того самого нового субъекта, который может говорить о современности и улучшать современность. Получается, что неконвенциональной поэзией окажутся не только произведения Руслана Комадея и Варвары Недеогло, но и фольклорные былички (превращенные Тургеневым в «Бежином лугу» в способ сказать и о крепостном праве, и о судьбах человечества вообще) и, например, церковные акафисты, где тоже субъект речи, субъект созерцания произошедшего, изменения собственной жизни в настоящем, речи о возможном будущем — иной, чем в привычной лирике.

Конечно, почти сорок докладов участников из разных городов обозреть невозможно. Отмечу доклад Анастасии Корсунской, которая показала, как в поэзии Олега Охапкина, одного из самых значительных поэтов петербургского самиздата, образ Летучего Голландца как неудавшегося богоборца превратился в инструмент осмысления «тридцатых», «сороковых» и других десятилетий: как в этом образе раскрылись и трагические, и драматические ноты, подходящие каждому поколению и эпохе. Георгий Прохоров говорил о Ломоносове, Екатерина Пастернак — о Державине, Максим Дремов — о Маяковском, и разные доклады сошлись в одном: все эти поэты писали и официальные стихи, и стихи на случай, и выполняли госзаказ. Оказывалось, что пытаясь довести до совершенства жанры официальные и частные, они расширяли палитру жанров и допустимые приемы: у Державина не только оды стали очень вольно устроенными, но и стихи на случай стали вполне экспериментальными. Но конечно, лучше найти в Сети программу и посмотреть работы выступавших. А может, и присоединиться к конференции в следующем году.

Александр Марков