НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

О новом. И о вечном

Новое Будущее [сборник] / Составитель Сергей Шикарев. — М.: Эксмо, 2023.

Известные писатели и молодые прозаики пытаются заглянуть в будущее. Не в то будущее, каким оно представлялось еще 10–20 лет назад, а в новое, куда с опаской и надеждой вступает человечество. Так каким же видят «новое будущее» авторы сборника?

Открывающий книгу рассказ Владимира Березина «Раскладка» вяловат, рассуждения о том, что прошлое «взято из смутных человеческих желаний», а мир — «некое представление», курсируют от статей о Бергсоне до сетевых дневников. Но мысль о возможности изменить историю и сознание народа, просто сменив раскладку клавиатуры — с кириллицы на латиницу или наоборот, — можно воспринять как прогностический намек. К «новому будущему» относится только «очистка» окружающего мира «всего за три минуты» с помощью коррекции Сети. Есть и вариант: «иногда для этого зовут спокойных и твердых людей из Святой Инквизиции». При желании весь текст можно рассмотреть как предупреждение.

В рассказе Артема Хлебникова «Хотя этого никогда не было» сюжет падает в никуда, пытаясь зацепиться лишь за одно предположение: «нейросеть, случайно или нет, создала нечто подобное чистой ностальгии в виде цифрового кода». Благодаря зацепке смысл не сводится к печати еды на 3D-принтере и сетевому общению, идея рассказа — в том, что ностальгия по прошлому в будущем, при всей его сверхтехнологичности, может стать травматической.

Психологичен и «Тихий дом» Ольги Брейнингер. При чтении вспоминался сериал «Черное зеркало» (и Алиса Льюиса Кэрролла), а смысл рассказа как-то незаметно свелся к призыву короткометражки «Облака»: «Очисти Землю от себя». Маршрут «очищения от себя» в рассказе поделен, как в игре, «на неровные секции: level D, level C, level B». К чести автора отмечу, что сюжет способен вызвать у читателя тревогу за счет ассоциации с группами в Сети, замаскированными под обещание цифрового перерождения, а на самом деле уводящими к суициду. Ведь призыву в «тихий дом» героиня следует как сомнамбула. Такое «новое будущее», если отвлечься от «эльфийности» и элемента фэнтези в способе ухода в заманчивую виртуальность, уже, к сожалению, не будущее, а настоящее.

Детективная история Михаила Гаёхо «Анна» на первый взгляд футуристична. В сюжете постмодернистски обыгрывается гибель Анны Карениной, проступает и силуэт булгаковской Аннушки, пролившей масло, а кто-то вспомнит фильмы про двух приятелей-сыщиков. Убедительной разгадки череды трагедий читатель не найдет, но легкий сюр и чуть-чуть хоррора удержат его интерес. Образы прошлого мистически структурируют жизненные сюжеты. Мне понравилось, что все элементы рассказа распадаются: «аутентичную старину», куда попали герои, невозможно будет из будущего объяснить логически.

Антиутопия Рагима Джафарова «Освобождение» с неожиданной стороны приоткрывает любимую тему трансгуманистов — бессмертие. Если человека можно будет восстановить «буквально из пары молекул», не превратятся ли восстановленные в мертвое, роботоподобное сообщество, к тому же контролируемое неким вариантом «инквизиции», карающей пост-человека, если он, даже на одну минуту, ощутит, что такое жизнь? Ведь мир прозрачен: психологи корректируют траектории жизни и ролевое поведение, частная жизнь утрачена, и секретно выдаются капсулы «заслужившим право на смерть»…

Некоторые трансгуманистические идеи узнаваемы и в рассказе Константина Куприянова «День Рэндала»: в нем появляется «антропоморф — удаливший половые признаки проповедник, постепенно переселяемый в искусственное тело-манекен». С помощью «новой сборки», превращающей людей в симулякры, им дается возможность «возвращения». Интересная, несколько сходная с «Анной» Гаёхо идея о власти над сознанием образа «из ранней сборки». Здесь тоже герой расследует убийство и нет классической детективной развязки.

В написанном не без иронии рассказе Шамиля Идиатуллина «Это наша работа» наступившее будущее соединило реализованную программу глобализации с конспирологией и современными реалиями: ошибками компьютерных программ, дронами, ботами, биометрией и т.д. Миром и всеми процессами в нем управляет Схема, для служения которой постоянны прививки-модификаторы сотрудников. История человечества запрещена, а в установлении «нового будущего» подозревают неких Обратных. В конце интересный смысловой зигзаг, как бы разворачивающий сам сюжет в обратную сторону и приоткрывающий тайну этих загадочных Обратных.

Отсылающий к психосинтезу Роберто Ассаджиоли «Субчик» Алексея Сальникова —  о вечном. Действие происходит на другой планете, психологу 150 лет, новорожденные дети-мутанты пугают родителей (у Идиатуллина тоже сотрудники Схемы – сверхразвитые дети). Но все эти признаки — лишь антураж для печального рассказа о потере своего «я» в результате развода — краха любви…

«Токс» Олега Овчинникова на первый взгляд оптимистичен. «Токс» — частная международная организация, нестандартно, но успешно лечащая алкоголиков. И все-таки текст прочитывается как тревожная прогностическая аллегория: а не станут ли носимые (не говоря об инвазивных) цифровые устройства, кроме заявленных функций помощи здоровью, выполнять и другие,  не столь гуманные?

Белобров-Попов в остроумном памфлете «Мусор на Луне» соединяет классиче­ский сюжет инопланетных путешествий с экотемой. Его герой космонавт Белинский возит мусор на Луну, которую земляне превратили в свалку. Фамилия героя обыгрывается: автор прошелся и по «мусору» литературному, до «нового будущего» называемому бульварным чтивом.

В рассказе Дениса Дробышева «Будь ты проклят, Марс!» — предреволюционная картина «нового будущего»: «остались три обжитые полоски земли: одна — вдоль нефтяной трубы, вторая — вдоль газопровода и третья — вдоль нашего ТАМа». ТАМ — транснациональная автомагистраль. Фермерство уничтожено. «Все производство управляется удаленно из Америки и Китая. Толпы безработных…». И проект «Марс», созданный, «чтобы лишние люди сами просились улететь». Нетрудно догадаться — куда.

Почти классический рассказ на тему освоения Марса (в данном случае именно планеты) «На грани» Сергея Жигарева: авария, потери связи с Землей, гибель людей. Но за всем этим узнаваемые тенденции и проекты: хранилище «биомеханических утроб», готовых к производству идеальных homo ex machina, гендерные вариации и так далее. Каждая смерть в рассказе символична — умирают идеи: ницшеанского бога, общества изобилия, критического мышления, независимых медиа, устойчивого развития…

«История человечества есть история обретения крыльев», романтически утверж­дает в рассказе «Крылья» Эдуард Веркин и рисует будущее, где вполне «одомашненный Марс»… Один из главных персонажей — обязательный психолог. А строится сюжет на синхроничности К.Г. Юнга — теории о необъяснимых совпадениях. Причина синхроничности объясняется в письме изобретателя: нарастающая гравитация приводит к переходу за пределы трехмерности, поэтому происходит «разрыв континуума и синхронизация с потоком Юнга».

Что ж, составитель сборника Сергей Шикарев прав: все поднятые темы — от планируемой экстремальной биоцифровой конвергенции до бесчеловечных посылов о «лишних людях» — действительно волнуют многих. И очень точно в ряде рассказов подмечена роль психологов-коучей, успешно монетизировавших свои психологические проблемы и активно занявшихся переформатированием чужих сознаний.  Шикарев прав и в главном: «новое будущее» «становится настоящим быстрее, чем идеи фантастов воплощаются в увесистых книжных томиках».

Мария Бушуева