АРХИВ

Варлам Шаламов и Александр Гладков: несколько новых штрихов

Взаимоотношения Варлама Тихоновича Шаламова с драматургом и сценаристом Александром Константиновичем Гладковым (1912–1976) вызывают повышенный интерес, так как публикация дневника Гладкова, осуществленная в последние годы, впервые открыла подлинный масштаб его феноменально многогранной и талантливой личности¹. Человек тонкого эстетического вкуса и взыскательности, АКГ (это инициальное именование применялось к нему еще современниками) оставил ценнейшие свидетельства о литературной и театральной жизни целой эпохи — 30–70-х годов ХХ столетия. Собственно, только благодаря АКГ и его дневнику мы имеем уникальные материалы о фактах жизни Шаламова середины 1960-х — начала 1970-х годов². Ценность их тем более велика, что автор дневника был в это время одним из самых близких Шаламову людей. ВТ питал к АКГ полное доверие и дружеское расположение, что встречалось с его стороны нечасто. Факторами их сближения, очевидно, стало то, что оба принадлежали к поколению, входившему в жизнь в 1920-е годы, оба (в разное время и в разной степени) были осенены дружбой Бориса Пастернака, а затем Надежды Яковлевны Мандельштам (в кругу которой и познакомились в 1965 году), оба были заядлыми книгочеями и футбольными болельщиками. Несомненно, важную роль играл общий лагерный опыт: хотя у АКГ он был не столь тяжелым, никак не сравнимым с шаламовским, он сумел выделить «Колымские рассказы» из всего потока лагерной прозы. Резко осуждая сталинизм и раскрывая на страницах своего дневника его огромное растлевающее влияние на советскую творческую интеллигенцию, АКГ вместе с тем был далек от диссидентства. Характерно, что о «либералистах» и «прогрессивной интеллигенции» он всегда отзывался с таким же сарказмом, как и Шаламов о «ПЧ»³ (Как человек, сложившийся в 1920-е годы, Шаламов часто употреблял аббревиатуры.  Им самим придумано сокращенное название «Колымских рассказов» — КР. Другая аббревиатура, которой он часто пользовался, — ПЧ, в расшифровке — «прогрессивное человечество». Так он (саркастически) называл шумную публику, примыкавшую к диссидентскому движению Ср. в воспоминаниях И.П. Сиротинской: «ПЧ состоит наполовину из дураков, наполовину — из стукачей, но дураков нынче мало» (Сиротинская И. Мой друг Варлам Шаламов. М., 2006. С. 42). Остается лишь сожалеть, что встречи Шаламова и Гладкова в Москве со временем стали более редкими (очевидно, прежде всего по причине того, что АКГ постоянно выезжал в Ленинград), однако их отношения никогда даже близко не подходили к черте разрыва (примеров чему в жизни Шаламова, как известно, было предостаточно), и это тоже многознаменательно.

Кроме встреч Шаламов и Гладков регулярно переписывались. Часть переписки (письма Шаламова Гладкову) опубликована: три письма 1967 и 1974 годов. — ВШ6⁴ , 6, 519–521; четырнадцать писем 1966–1974 годов — ВШ7⁵ , 7, 330–339. В настоящей публикации приводятся три письма Гладкова Шаламову, найденных в архиве последнего (РГАЛИ. Ф. 2596. Оп. 3. Ед. хр. 305. Л. 1–5). Они позволяют уточнить ряд важных деталей, о которых идет речь в других письмах. Прежде всего — о планировавшейся в 1967 году, но не состоявшейся встрече Шаламова с Юрием Трифоновым, близким другом АКГ.

Крайне выразителен отклик Шаламова на неожиданную смерть АКГ, по­следовавшую в 1976 году. Отклик (точнее, его набросок) найден среди разрозненных записей 1970-х гг. (Оп. 3. Ед. хр. 189. Л. 9–23) и представляет собой попытку дать обобщающую характеристику личности АКГ. Стоит заметить, что категоричное суждение Шаламова о причинах смерти АКГ (малоподвижный образ жизни) во многом наивно и показывает скорее характер самого Шаламова в его приверженности рационализму, конкретно — постулатам медицины, усвоенным еще во время фельдшерской работы на Колыме. Подробнее см. примечания.

А.К. Гладков — В.Т. Шаламову

28 ноября 1967 г.⁶

Дорогой Варлам Тихонович!

Я был в Ленинграде. Эмма⁷ шлет Вам привет. Она должна играть в кино жену Фрунзе⁸. Я обошел все книжные магазины — сборник воспоминаний о Фрунзе⁹ уже разошелся. Не дадите ли на месяц-полтора Ваш экземпляр, кажется, Вы говорили, что купили.

С Вами очень хочет познакомиться Юра Трифонов¹⁰. Это очень порядочный и способный человек.

Буду Вам звонить в пятницу или в субботу с утра (часов в 10–11).

Если увидите Н.Я.¹¹  — привет ей.

Жму руку. Ваш А.Г.

А.К. Гладков — В.Т. Шаламову

Дорогой Варлам Тихонович!

Поздравляю вместе с Эммой Вас с наступающим Новым годом!¹²

Будьте здоровы.

Эмма очень благодарит за книгу о Фрунзе. Я виделся с Г.А. Воронской¹³, и она тоже кое-что рассказала.

Читаю Моруа о Бальзаке¹⁴. Моруа первый из всех биографов сумел показать, что вся семья Бальзака была очень талантлива: другие для неумной светотени ее искусственно принижали.

Мой старый товарищ-мейерхольдовец М.Б. Шульман, пробывший на Колыме 19 лет, написал немного о своих испытаниях¹⁵. Кажется, я Вас спрашивал, и Вы его не знали. Он добывал золото и выжил чудом.

А знали ли Вы мужа Г.А. Воронской?¹⁶ Кто он такой? Мне неудобно было спросить.

В январе приеду и позвоню Вам.

Ваш А.Г.

А.К. Гладков — В.Т. Шаламову

23 апреля 1971 г. Москва

Дорогой Варлам Тихонович!

В книжном магазине ВТО мне попалась книжка — сборник стихов, изданный «Искусством» для концертов «Стихи, стихи…», где я встретил 3 ваших стихотворения. Сборник составлен (или «под редакцией») Б. Слуцким¹⁷. Пишу Вам на тот случай, если Вы об этом не знаете. У меня подобные случаи бывали.

Будьте здоровы!

Ваш А. Гладков.

Запись Шаламова о смерти А.К. Гладкова, 1976 год¹⁸

Современный рыцарь бедный¹⁹ Александр Константинович Гладков покончил, по нынешним спортивным понятиям, самоубийством²⁰.

В шестьдесят четыре года от роду, будучи хорошо знаком со спортивными рекомендациями последних лет, будучи предупрежден друзьями о каиновом мече, занесенном над его головой.

Всякий человек, достигший благополучно сорока лет, должен резко менять диету, режим — только грубую пищу, только голод дает бессмертие²¹.

Будучи человеком, знающим хорошо спорт (футбол), понимающим его, Гладков не сделал никаких выводов лично для самого себя.

Гладков был (как и я) страстным болельщиком. Он болел за «Локомотив». Это удивляло его друзей: «Локомотив» взял первое место в 1936 году²² и на большее был не способен.

Будучи страстным болельщиком, Гладков покончил с собой в 64 года.

Дело в том, что он не хотел и слышать ни о каком беге трусцой, ни о каких пешеходных прогулках.

Такси его возило на матчи. Такси вот и погубило Гладкова, двух шагов он не делал без такси²³.

Знал много, умел много, только не хотел слышать о пешеходных длительных прогулках. Такси! Такси! И еще раз такси!

Десять лет по крайней мере Гладков украл у своих современников, а может быть, и больше.

Перо его было отличным, эссе о Мейерхольде²⁴ — это классика подобного рода. Поскольку понимал, что [родоначальником] любого рода искусств является именно Мейерхольд, и что без Мейерхольда нет Эйзенштейна, без Мейерхольда нет Маяковского.

Гладков сделал свое эссе о Мейерхольде заметным событием московской литературной жизни.

Гладков прекрасно понимал, что публикации только в родных стенах обязательны для литературы, для писателя²⁵.

Родные стены помогают не только футболистам.

Купить книжку, почитать дома, полежать, подумать — большое удовольствие. Вот это-то и сгубило Гладкова.

Биографии эти (Пастернака²⁶ и Мейерхольда) Гладков написал, целых два тома²⁷.

Гладков хорошо понимал отличие поэзии от прозы — и не будучи поэтом²⁸ — представлял себе эту разницу. Как и Эренбург²⁹.

Гладков был человеком добросовестным [далее нрзб].

Подготовка текста, публикация и комментарии В.В. Есипова

1  Публикация весьма объемных дневников А.К. Гладкова, хранящихся в РГАЛИ, была начата С.В. Шумихиным (см: Гладков А. «Я не признаю историю без подробностей…» (Из дневниковых записей 1945–1973) // «In memoriam». Исторический сборник памяти А.И. Добкина. СПб.–Париж, Феникс-Atheneum, 2000) и затем выборочно продолжена М.Ю. Михеевым (см. его материалы в журналах «Новый мир» и «Нева» в 2014–2017 годах; последняя публикация дневника 1976 года — «Нева», 2017, №10; см. также: Михеев М.Ю. Александр Гладков о поэтах-современниках и немного о себе... М.: Изд.дом ЯСК, 2019). Часть дневников воспроизведена на эл. ресурсе https://prozhito.org/

2 Михеев М. «Одержимый правдой». Варлам Шаламов — в одиннадцати дневниковых записях Александра Гладкова // «Закон сопротивления распаду». Сборник научных трудов / Сост. Л. Бабка, С. Соловьев, В. Есипов, Я. Махонин. — Прага — Москва. 2017. С. 267–302. URL: https://shalamov.ru/research/215/ Эту ценную публикацию портит постоянная апелляция М. Михеева к совершенно неавторитетным суждениям самодеятельного сетевого «шаламоведа»,  выступающего под псевдонимом Д. Нич. Есть в комментариях публикатора и определенная заданность. Так, следуя «диссидентским» стереотипам, он позволяет себе называть письмо Шаламова в «Литературную газету» (1972) «печально известным» и «пресловутым», а цитату из дневника АКГ о самоощущении Шаламова после этого письма: «Но В.Т. ни о чем не жалеет и настроен задорно» — сопровождает знаком (!), означающим недоумение. На самом деле письмо в «ЛГ» следует рассматривать как мужественный гражданский поступок Шаламова (характерно, что АКГ его не осуждал), а факт «задорного», то есть боевого, решительного настроения Шаламова в этот период подтверждается его записными книжками, а также стихами 1970-х годов. См. Шаламов В. Стихотворения и поэмы в 2 томах. СПб., 2020. (Новая Библиотека поэта). Т. 2.

3 Гладков А. Попутные записи. Публ. С. Шумихина // Новый мир. — 2006. — № 11.

4 Шаламов В.Т. Собрание сочинений: в 6 т. / Сост. И. Сиротинская. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2004 (Здесь и далее сокращенно — ВШ6 с увазанием тома и страницы).

5 Шаламов В.Т. Собрание сочинений: В 6 т.+ т. 7, доп. М.: Книжный клуб Книговек, 2013. (Здесь и далее сокращенно — ВШ7 с указанием тома и страницы).

6 Дата позволяет уточнить время написания ответа Шаламова Гладкову (опубликованного без датировки) — примерно конец ноября 1967 года. Приводим этот короткий ответ полностью, ибо он проясняет важные детали:

«Дорогой Александр Константинович.

Книга для Эммы Анатольевны (о Фрунзе) может быть дана Вам в любой день и час и на какой угодно срок. Это желает Э.А. Шлю ей привет.

Привет Ваш Н.Я. я передал. С Ю. Трифоновым могу повидаться в любое время.

Приезжайте с ним прямо ко мне домой. Я занят только вечером в воскресенье и в понедельник (вечером). О.С. сейчас в Ленинграде, Сережа на даче. В другое время я берег бы одиночество, но сейчас работа не заладилась.

Ваш В. Шаламов». (ВШ6, 6, 520).

7 Эмма (Эмилия) Анатольевна Попова (1928–2001) — гражданская жена АКГ, актриса ленинградского БДТ, лауреат Государственной премии СССР (1968) вместе с Г. Товстоноговым и Е. Лебедевым за спектакль «Мещане», где играла роль Татьяны. Письма Шаламова часто адресованы одновременно АКГ и Э. Поповой.

8 Фильм «Гроза над Белой» (1968), где Э. Попова играла жену М.В. Фрунзе.

9 Речь идет о сборнике «Михаил Васильевич Фрунзе. Воспоминания друзей и соратников». М.: Воениздат, 1965. В некоторых комментариях (в том числе у пресловутого Д. Нича) ошибочно указывается, что АКГ просил у Шаламова «Повесть непогашенной луны» Б. Пильняка. Шаламов хорошо знал эту «крамольную» повесть, напечатанную в журнале «Новый мир» (1926, № 5), но затем изъятую. «За хранение повести в 30-е годы расстреливали», — писал он. — ВШ7, 4, 421, 427). Трудно предположить, что Шаламов в 1960-е годы мог иметь у себя повесть Пильняка.

10 Сопоставив эту фразу с ответом Шаламова: «С Ю.Трифоновым могу повидаться в любое время. Приезжайте с ним прямо ко мне домой», — можно убедиться, что желание встречи у двух писателей было взаимным и острым. Несомненно, Ю. Трифонов знал «Колымские рассказы» Шаламова, ходившие в самиздате (АКГ, чрезвычайно высоко оценивший их, не мог не посвятить в свое открытие Трифонова как близкого друга). Вероятно, заинтересованность во встрече со стороны Трифонова питалась и возможностью подарить Шаламову свою недавно вышедшую книгу «Отблеск костра» (М., 1966) и услышать отзыв о ней. Напомним, что книга была посвящена отцу Трифонова, погибшему в годы сталинского террора, а документальный характер повести был близок «новой прозе» Шаламова. Во всяком случае, встреча двух крупных писателей разных поколений (Трифонов был моложе Шаламова почти на двадцать лет) была бы чрезвычайно интересной и полезной для обоих — став и важным фактом истории литературы! — но она, увы, не состоялась (причины этого неизвестны). О духовных сопряжениях между творчеством писателей см. статью Е. Гофмана «Варлам Шаламов и Юрий Трифонов: несостоявшийся диалог» (Шаламовский сб. Вып. 5. Вологда — Новосибирск: Common place, 2017. URL: https://shalamov.ru/research/320/ ).

11 Н.Я. Мандельштам. Ср. в ответном письме Шаламова: «Ваш привет Н.Я. я передал».

12 Письмо не датировано, но очевидно, что речь идет о поздравлении с новым 1968 годом, так как упоминаются детали предыдущего письма. В данном случае АКГ писал из Ленинграда.

13 Галина Александровна Воронская (1914–1991) — дочь писателя и критика А.К. Воронского, расстрелянного в 1938 году, отбывала срок на Колыме и была близка Шаламову. Вероятно, АКГ встречался с нею, чтобы узнать о судьбе своего младшего брата Льва, также отбывавшего срок на Колыме.

14 В предыдущем письме Шаламов писал о биографии А. Моруа, посвященной микробиологу, изобретателю пенициллина А. Флемингу, говоря, что она написана «очень тонко», но делая ряд замечаний (ВШ6, 6, 519).

15 Михаил Борисович Шульман (1908–1993) — актер и театрально-концертный администратор. Первый директор Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной армии. После гастролей ансамбля в Париже в 1937 году был арестован и получил 10 лет, затем еще раз репрессирован. После освобождения и реабилитации работал в концерт­ных организациях. Безуспешно пытался опубликовать в СССР свои лагерные мемуары. Гладков отмечал в своем дневнике: «5 февраля 1972. Читаю мемуары Миши Шульмана. Смесь любопытного и чистой графомании...». После эмиграции в Израиль М.Б. Шульману удалось издать целый ряд своих книг, в том числе «Бутырский декамерон. Моя жизнь в новеллах» (Тель-Авив, 1979). Вряд ли подобные мемуары были бы одобрены Шаламовым.

16 Муж Г.А. Воронской — Иван Степанович Исаев (1907–1990). Был репрессирован, отбывал срок на Колыме. Его воспоминания о Шаламове опубликованы в Шаламовском сборнике (Вып. 2. Вологда, 1997). URL: https://shalamov.ru/memory/47/

17 Репертуарный сборник для художественной самодеятельности «Стихи, стихи...» (М.: Искусство, 1971) был составлен Н. Злотниковым, в то время зав. отделом поэзии журнала «Юность». Поскольку стихи Шаламова постоянно печатались в «Юности» и он был хорошо знаком со Злотниковым, эта публикация, очевидно, была ему известна и он получил за нее гонорар.

18 АКГ умер 11 апреля 1976 года. Как можно понять, запись сделана Шаламовым вскоре после этого известия. Часть трудноразборчивой карандашной записи написана печатными буквами, что свидетельствует о ее важности для автора. Небольшой фрагмент был впервые опубликован М. Михеевым.

19 Ироничное выражение «рыцарь бедный» по отношению к АКГ с учетом общего контекста данной записи вряд ли можно трактовать иначе, как в общепринятом смысле, восходящем к образу Дон Кихота, — так говорят о человеке благородном, но наивном и при этом бессребренике. Отчасти это соответствует характеру АКГ, открывающемся в его дневниках: думая о высоком, он постоянно жалуется на безденежье (объяснимое, впрочем, скорее его сибаритским образом жизни). Вопрос о том, отразилась ли здесь еще и эротическая двусмысленность, имеющаяся в стихотворении Пушкина «Жил на свете рыцарь бедный...» (хорошо известном Шаламову, как и соответствующая реминисценция в романе Достоевского «Идиот» — упоминание на этот счет есть в его заметках о «новой прозе» — ВШ7, 5, 159), требует специального исследования. См. след. примеч.

20 АКГ умер от сердечного приступа в своей московской квартире. Дальнейшая аргументация Шаламова о том, что АКГ сгубило «такси», то есть малоподвижный образ жизни, наводит на мысль, что Шаламов был слабо или вовсе не осведомлен о тайнах личной жизни АКГ, составлявших важную часть его человеческого (мужского) феномена — постоянное, с молодости, увлечение женщинами, превратившееся в своего рода «спорт», исключающий «малоподвижность». В неопубликованной части дневника АКГ имеется несколько его «донжуанских списков» и ряд откровенных описаний; при этом сам АКГ не считал свое поведение какой-либо аномалией, тем более моральной, и видел в нем скорее «нескончаемое мальчишество». Об этой черте АКГ хорошо знала Н.Я. Мандельштам, называвшая его «литературоведом и бабником». Вероятно, ко времени знакомства с Шаламовым (в 1965 году) АКГ ослабил свой пыл в этом отношении (благодаря сближению с Э.А. Поповой). Не исключено также, что Шаламов, зная об увлечениях АКГ, не придавал им большого значения, так как сам никогда не был ни ханжой, ни монахом (за исключением периода тяжелых работ в лагере). Ср. Мамучашвили Е. В больнице для заключенных // Шаламовский сб. 2. С. 78–88. URL: https://shalamov.ru/memory/46/; ср. также известную запись 1970-х годов: «Я, рано начавший половую жизнь (в четырнадцать лет)...» — ВШ7, 5, 349.

21 Последняя фраза этого эмоционального пассажа кажется абсурдной со стороны человека, много лет голодавшего в лагерях, но в данном случае она свидетельствует о том, насколько далеко ушел сам Шаламов в середине 1970-х годов от проблематики «Колымских рассказов», подчинившись законам обыденной жизни, в том числе модным теориям о пользе лечебного голодания. Общие рецепты здоровья (строгая диета и двигательная активность) опирались у Шаламова на медицинские знания и на собственный опыт. В 1957 году, после обострения болезней (отчасти — наследственных, отчасти — приобретенных на Колыме), он по совету врачей решительно меняет свой образ жизни, бросает курить, исключает из питания все жареное и пр., в качестве физической нагрузки практикует многочасовые прогулки (во время которых сочиняет стихи), а также плавание (в Серебряном Бору на Москве-реке). Все это помогло ему пережить АКГ, который был младше его на пять лет. Следует заметить, что физическое состояние Шаламова в середине 1970-х годов — вопреки расхожим представлениям — было еще вполне удовлетворительным. В октябре 1974 года во время пребывания в Доме творчества писателей в Коктебеле он без особого труда поднялся на высокую гору Кучук-Енишар, где расположена могила Максимилиана Волошина. Ср. в письме И.П. Сиротинской: «Дождавшись сухого дня, — там глина, грязь — я пошел не быстрым и не медленным шагом. И прибыл к могиле <…> через 45 минут». (ВШ7, 6, 507). Несомненно, грузному АКГ подобное путешествие было бы не по силам.

22  В 1936 году «Локомотив» выиграл кубок СССР по футболу. Шаламов болел за «Спартак».

23 Показательно, что одна из первых встреч Шаламова и АКГ была связана с такси. Ср. запись в дневнике: «16 сент. 1965. Был в городе. Редакция «Новый мир». <…> Встреча на остановке такси с Шаламовым. Он зовет к себе...» (Михеев М. «Одержимый правдой»).

24 Воспоминания АКГ о Мейерхольде, написанные в 1950-е годы, распространялись в сам­издате, частично опубликованы в сб. «Встречи с Мейерхольдом» (М.: ВТО, 1967). Шаламов, очевидно, был знаком с полным вариантом воспоминаний. Ср. далее о «двух томах» мемуаров Гладкова о Мейерхольде и Пастернаке.

25 Шаламов имеет в виду нежелание АКГ передавать свои произведения на Запад и его установку на работу «в стол», видя в этом солидарность с собственной установкой. Тем не менее АКГ не скрывал своей радости, получив экземпляр своей книги «Встречи с Пастернаком», выпущенной в 1973 году в Париже издательством «ИМКА-Пресс». (Машинопись ее была передана туда из самиздата, без его ведома). См. Гладков А. Встречи с Пастернаком. М.: Арт-Флекс, 2002. С. 13–14 (предисловие Е.Б. Пастернака). Ни Шаламову, ни кому-либо другому об этом заграничном издании АКГ не сообщал. Это говорит о его чрезвычайной осторожности, связанной с заботой о сбережении от чужих глаз своего дневника, имевшего, как он с полным основанием считал, огромную историческую ценность, особенно в части описания событий второй половины 1930-х годов, связанных с репрессиями (судя по всему, эту часть дневника он не показывал и Шаламову). См. «Всего я и теперь не понимаю» (Всеволод Мейерхольд и 1936–1940 годы в дневниках А.К. Гладкова). Публ. С. Шумихина // Наше наследие, 2013, № 106–108.

26 Сохранился одобрительный отзыв Шаламова только на первую часть рукописи «Встреч с Пастернаком» АКГ (см. Михеев М. «Одержимый правдой»). Очевидно, Шаламову были интересны подробности о Пастернаке 1930–1940-х годов, которым посвящена эта часть. Вторая часть, где шла речь о Пастернаке в 1950-е годы, не могла увлечь Шаламова, так как он сам хорошо знал великого поэта в эти годы и считал свои впечатления от встреч и переписки с ним гораздо более значительными, чем у АКГ.

27 Очевидно, Шаламов судил о мемуарном наследии АКГ приблизительно, но угадал: в 1990 году был издан двухтомник воспоминаний А. Гладкова «Мейерхольд» с включением «Встреч с Пастернаком».

28 Самое известное произведение А. Гладкова-драматурга — пьеса «Давным-давно» (1940), на основе которой Э. Рязанов снял знаменитый фильм «Гусарская баллада» (1962) — написана стихами. Писал АКГ стихи и в лагере (см. публикацию И.Соломоника в «Новом мире», 1993, № 6). Очевидно, что в понятие «поэт» Шаламов вкладывал гораздо более серьезный смысл. Сам АКГ тоже не считал себя поэтом.

29 Шаламов высоко ставил И. Эренбурга-поэта, помня его стихи еще по 1920-м годам. См. Несколько замечаний к воспоминаниям Эренбурга о Пастернаке — ВШ7, 7, 226–238.