— Шамиль Идиатуллин. Возвращение «Пионера». Екатерина Агеева
Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
№ 3, 2024

№ 2, 2024

№ 1, 2024
№ 12, 2023

№ 11, 2023

№ 10, 2023
№ 9, 2023

№ 8, 2023

№ 7, 2023
№ 6, 2023

№ 5, 2023

№ 4, 2023

литературно-художественный и общественно-политический журнал
 


НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии



Чтоб космос сделать былью

Шамиль Идиатуллин. Возвращение «Пионера».— М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2022.


Дети — цветы жизни, а значит, согласно правилам фотосинтеза, насыщать кислородом общественный воздух им тоже приходится. Юные герои в кино и литературе часто нужны для того, чтобы очистить восприятие реальности у аудитории. Наив­ный детский взгляд и доступный язык помогают увидеть в ясном свете даже сложные социальные темы, а еще — отрефлексировать прошлое, объяснить настоящее и предсказать будущее.

За последние 5–7 лет дети — точнее, подростки — захватили поп-культуру. Но сделали они это не просто так, а на фоне разрастающейся ностальгии по 1980-м. Роль в этом сыграли свежая экранизация «Оно», сериал «Очень странные дела» и множество книг, где дети спасают мир от всего на свете. Например — от вампиров, как в романе Алексея Иванова «Пищеблок», который тоже недавно удостоился (или все же подвергся?) экранизации.

«Возвращение “Пионера”» Шамиля Идиатуллина отлично вписывается в ведущие тенденции. При этом, передавая настроения 1980-х, своим жанром и расхожим сюжетом книга отсылает и к ностальгии по советской фантастике, где школьники путешествуют к звездам как минимум с 1960-х. Судите сами: пионеры проходят отбор в уникальную космическую программу, чтобы проверить теорию струн на практике, а заодно и спасти планету от гибели. Но, как часто бывает, что-то идет не так, и ракетоплан «Пионер-11» во время приземления оказывается не там, где нужно. И тогда перед детьми встает новая задача: организовать еще одно возвращение. На этот раз — к настоящему дому.

Идиатуллин прекрасно понимает, в какой ассоциативный ряд поставят его роман. В книге герои упоминают и приключенческий детский фильм «Большое космическое путешествие», и повесть Кира Булычева «Сто лет тому вперед». Сюда же можно добавить, к примеру — кинодилогию «Москва — Кассиопея» и «Отроки во Вселенной», повесть Евгения Велтистова «Миллион и один день каникул» и т.д.

Впрочем, есть кое-что, отличающее «Возвращение “Пионера”» от советских «сородичей». А именно — формат. В этом году роман вышел как отдельная книга, но задумывался он как книжный сериал и сначала поэпизодно выходил на портале Bookmate. Этот нюанс важен, поскольку в сериальном формате текст — не единственный фактор успешности проекта. Здесь есть реклама, озвучка, саундтреки, время выхода каждой части и пр.

Когда открываешь печатную или электронную версию «Возвращения “Пионера”», за красивой обложкой нет ничего, кроме самого романа и иллюстраций. И уже не скрыть за форматом те шероховатости, которые обычно помогают сериалам вписываться в культуру клипового мышления. Читателю достается сплющенный из-за молниеносного развития сюжет с уже набившим оскомину сравнением СССР и современной России. Большинство глав заканчивается закономерным для сериалов клиффхэнгером — телевизионным приемом в виде обрывающегося повествования в самый кульминационный момент.

Очевидно, на создание книжного сериала обычно есть немного времени: нужно не только вписываться в график пред- и постпродакшна, но и реагировать на рейтинги и отклики аудитории, по необходимости переписывая сюжет. Такая скорость, к сожалению, может сказаться на оригинальности авторского высказывания. И если Евгения Некрасова в книжном сериале «Кожа», тоже вышедшем на Bookmate, пыталась удивить читателя как минимум стилистическими экспериментами, то фантастика Идиатуллина оказалась в невыгодном положении, став заложницей и жанровых рамок, и сериального формата. Разбавляет ситуацию, пожалуй, только внедрение в текст псевдодокументов: газетных и журнальных вырезок, протокола заседания, решения Совета и т.д. Подобным приемом пользуется, например, Александр Пелевин в романе «Покров-17», схожем с «Возвращением “Пионера”» еще и интонационно — переживаниями о том, «какую страну развалили и потеряли».

Как уже было упомянуто, «Пионер» с подростками возвращается на Землю дважды. Или по крайней мере пытается вернуться. Вчерашние школьники, а ныне самые юные космонавты в истории, оказываются недовольны тем, что происходит в новой для них стране. При этом джинсы и кока-кола — а какие еще метафоры современно­сти и капитализма можно придумать против такого же очевидного «коммунистиче­ского» мороженого по 10 копеек — им, конечно, нравятся. Читателю это должно «тонко намекать» на их внутренние противоречия и детскую непосредственность.

Однако поверить в сложность и искренность натуры тяжело, когда видишь, как герои зачем-то прямыми словами проговаривают свои страхи и мотивации, причем самим же себе. Их едва ли не старческое брюзжание по поводу происходящего граничит с реакционизмом и вряд ли способно породить у читателя светлую ностальгию. При этом на чувства героев по поводу навсегда потерянных семей отводится буквально пара-тройка сцен. И это уже не говоря о том, что их совершенно не заботят ушедшие друзья, учителя и даже те люди, благодаря открытиям и разработкам которых они оказались в космосе, — Главный и Обухов.

Раньше фантастика думала о будущем. Теперь чаще смотрит в прошлое, подпитываясь мечтами прежних десятилетий, и роман Идиатуллина тому подтверждение. О настоящем же рассказывают с позиции оценок: тот самый взгляд «цветка жизни» должен разложить, что хорошо, а что — плохо. Но даже детский взор не справляется в «Возвращении “Пионера”», например, с пандемией и отношениями с Украиной, о чем в книге упоминается так аккуратно, что выходит почти поверхностно. Выходит, некоторые вещи, которые не могут объяснить взрослые, не по зубам даже нашим предкам-школьникам.

Финал «Возвращения “Пионера”» — неоднозначная, а потому и одна из самых сильных сцен романа. Пронизанный надеждами изменить мир, этот эпизод можно понимать и как разговор между мертвыми — призраками, застрявшими в счастливом моменте. И именно здесь сквозит та самая уникальная авторская мысль, которая заключается вовсе не в ответах на банальные вопросы, когда нам жилось лучше и что для каждого значат слова «дом» и «родина». В конце романа предстоит решить: а можно ли было предотвратить все, что случилось на нашем веку?

Среди всего набора советских идиом и крылатых фраз, которыми Идиатуллин ожидаемо украшает речь детей, встречаются строки: «Вот и все, а ты боялась, даже платье не помялось». Пожалуй, это те слова, которые история могла бы обратить к нам. Но историю всегда творят люди. Освоение космоса, распад СССР, многочисленные войны — это все результат деятельности тех самых Инн, Линаров и Олегов, Сергеев и Антонов и, как в Ералаше, «а также их родителей». И вполне ожидаемо, что тот, кто вырос на стихах про немятое платьице, всю оставшуюся жизнь живет по принципу «Нравится, не нравится, — терпи, моя красавица». А что из этого получается, знают не только герои «Возвращения “Пионера”».


Екатерина Агеева




Пользовательское соглашение  |   Политика конфиденциальности персональных данных

Условия покупки электронных версий журнала

info@znamlit.ru