ПРОЕКТ

Молодые поэты «Мастерских» АСПИ

Ассоциация союзов писателей и издателей (АСПИ) — объединение четырех крупнейших союзов писателей и Российского книжного союза. Писатели самых разных направлений и взглядов собрались вместе для поддержки текущей словесности и литературного процесса. Занятия с начинающими литераторами, помощь писателям в трудной ситуации, создание сети литературных резиденций, творческие командировки писателей — число масштабных проектов АСПИ, охватывающих всю Россию от Калининграда до Чукотки, продолжает расти.

Один из проектов Ассоциации — «Мастерские». Это школа литературного мастерства для молодых дебютантов. Известные российские прозаики, поэты, драматурги и критики выезжают в разные регионы для работы с талантливой молодежью, — позже появятся новые книги, статьи, публикации.

Представляем широкому читателю молодых поэтов — участников «Мастерских», прошедших в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге, Пятигорске и Нижнем Новгороде.

Юлия Бобкова

Об авторе | Юлия Сергеевна Бобкова (Кемерово), публикуется как Юлия Шкуратова. Участвовала в разных проектах, была финалистом конкурса Анненского 2019 года. Однажды организовывала фестиваль современного искусства. Стихи попали в послед­ний номер «Ариона».

* * *

птица вылетит из тучи

белым камушком об лёд

бог большой, он всех научит

у него не пропадёт

ни росинки, ни травинки

ни бездомного кота

он отдаст свои ботинки

и босой сойдёт с куста

пламенея, и робея

перед ним как мотылёк

ты проснёшься, леденеет

в печке сизый уголёк

* * *

после снега, когда растает

и откроется всё, как есть

может, лучше ещё не станет

но увидишь благую весть

да и как её не увидеть

тихий голубь, босой на вид

омофором пурпурного дыма

синеватый апрель горит

и спускается воздух самый

из высоких небесных сфер

в синеватой прохладе храма

даже голубь

на фреске

замер

* * *

а в небе нежно-золотые

лучи пронзают облака

весна стекает с потолка

пути её весьма простые

гуляют люди, жгут костёр

нанизывают всё на шпажки

Адам в распахнутой рубашке

со лба испарину отёр

куда ни глянешь, всюду птиц

невероятные собранья

и вдох, которого дыханье

доныне длится

Дмитрий Вилков

Об авторе | Дмитрий Владимирович Вилков (Нижний Новгород) — участник литературного объединения «Холм поэтов» (Нижний Новгород). Стихи были опубликованы в подборке лучших работ в выпусках журнала «Русское эхо» (№ 1, 2017 г., № 12, 2017 г.) и журнала «Молодежная волна».

Сувениры

Так много нам словами не сказать,

Возврата нет, и откатилось лето,

Как галька, ускользнула благодать,

Но в сердце шум — восьмое чудо света,

Он чудится, восьмое чудо тьмы,

А мы ползём по опустевшим пляжам,

Навстречу нам предчувствие зимы,

Мы замолчим и в раковины ляжем…

Ты слушаешь?.. За створками Азов

Ворочался в угаре самогонном,

Прожектор бил наотмашь, рвался зов,

А Крымский мост маячил за вагоном,

Шторм бешено вылизывал пролёт,

Как Цербер, не жалея рук Орфея,

Волошин прав: и Греция пройдёт,

И Генуя, и пена схлынет с шеи

Однажды обнажившихся миров,

Наш хрупкий перламутровый покров

На волю пустит (выписка больного!) —

Ещё никем не сказанное слово,

Над мраком наводящее мосты, —

Жемчужину слепящей наготы.

Ещё никем

не сказанное

слово.

Мирослава Бессонова

Об авторе | Алёна Олеговна Ипанова печатается как Мирослава Бессонова. Родилась в 1995 году в Уфе. Стихи публиковались в журналах: «Персонаж», «Молодёжная волна», «Русское эхо», «Симбирскъ», «Кольчугинская осень», «Этажи». Автор двух книг стихотворений «Летающий дом» (Самара, 2015 г.), «Меланхолия» (Уфа, 2019 г.)

* * *

где март размахивает битой

на лицах ржавчина и глина

уфимский воздух ядовитый

лишил меня серотонина

и всё пошло под суд и лесом

но чую хлипкая основа

вот-вот расколется под весом

с балкона сброшенного слова

* * *

что в итоге стряслось то в итоге

точно не было пробой пера

нам к лицу было небо тревоги

но прощаний не впору пора

где весны проступали детали

лёд дырявил её кимоно

мы о будущем громко рыдали

и настало настало оно

* * *

духота автостоянка

пыли толстые слои

пой же Дягилева Янка

крепким словом опои

было всё на свете можно

при ходьбе теперь скрипит

как вьетнамская подошва

мрачный звук заевший бит

о потраченной свободе

о пробитых головах

и о том что мы не в моде —

тем равны в своих правах

скоро скоро контрразведка

нас нагонит в тупике

где ты синяя таблетка

отзовись в какой руке

Алёна Кирикова

Об авторе| Алёна Вячеславна Кирикова (Копылова), родилась 27 февраля 1993 г. в Улан-Удэ. Окончила экономический факультет БГСХА. Место работы: СТО «Дизелист», г. Улан-Удэ.

* * *

                                                     Моей дорогой М.

1.

Я не знаю, как мне собраться, начать дышать.

Не дрожать, ожидая шорохов из угла,

Как не спать со светом, в памяти не искать,

Что ещё я не сделала, что же я не смогла.

Отпущу на волю сорванный ветром лист,

Пусть летит, взмывает, пусть воздух его несёт.

Это просто жизнь, просто наша земная жизнь,

И со мной такое однажды произойдёт.

А пока я выпью чая, прочту главу

И взгляну на небо сквозь солнечные очки.

Облака плывут, или, может быть, я плыву

И хватаюсь за эти строчки как за крючки.

2.

Мам, ты не встретила очередную осень.

Была со мной и вот — теперь уж нет.

Как жаль, что больше у тебя не спросишь

Примет.

3.

Заметались огни над городом,

Беспокойна моя душа.

Слишком громкими вышли проводы,

Слишком сильно часы спешат.

Уцепиться бы за минуты, но

Не избавишься от проблем.

Ты в дешёвый наряд укутана

И не мёрзнешь уже совсем.

Не до холода, не до праздников, —

Всё не важно, — да будет Свет!

Я всё думала, что мы разные.

Оказалось, что вовсе нет.

4.

Ну вот и первая весна.

Прости меня, прости.

Кровоточащая десна

Со вкусом совести.

Тут время, скользкое, как ртуть,

Уже скаталось в шар.

А я внутри, и не вздохнуть,

Не закричать «Пожар!»

Протри холодное стекло

И пальцем неживым

На нём пиши «Не повезло»

И «Слава всем живым».

Пришла весна, и скоро снег

Покажет свой оскал.

Прости, прости меня за всех.

За всех, кто не сказал.

Когда стучится в дом беда,

Обидно — нету сил!

Ещё обиднее — когда

Ты это заслужил.

Марина Мазуренко

Об авторе | Мазуренко Марина Игоревна. 01.01.1992, Нальчик. С 2016 по 2022 г. принимала участие в Совещаниях и Школах молодых писателей Северного Кавказа, с 2019 по 2021 г. — в Форумах молодых писателей России.

Из цикла «Навьи»

I.

Выпьешь чаю или чего покрепче?

Соседка жжёт тонкие жёлтые свечи,

Святой водой порог без конца поливает,

Бормочет под нос — девка-то неживая!

Спасибо за тортик, я его есть не буду,

Закончишь с чаем — помой посуду.

Нет, не болею, просто без макияжа.

Когда ты свалишь, мне будет гораздо гаже.

В бетонных каморках с мебелью из Икеи

В красном углу лик безносого корифея.

Что нам Данс Макабр Листа или Сен-Санса,

Здесь свои чумовые танцы.

Меня увозили отсюда на труповозке,

С пробитым затылком. Вышла на перекрёстке,

Вернулась, смотрю — соседушка на коленях,

Смывает старательно красное со ступеней.

II.

Рассыпалась соль, горели сухие травы,

Всё одно, под дверь приходили навьи.

Тянули к ручке холодные, грязные пальцы,

Шептали: «Открой нам, деточка, не стесняйся».

Проверяла замок, затыкала поспешно уши,

В голове отдавалось: «Пожалуйста, ну послушай,

Тоже когда-то знали защиту крова,

Нынче от нас осталось всего лишь слово.

Не отзовёшься, кто это всё расскажет?

Еженощно воем в трубах многоэтажек,

Люди морщатся, прячась под одеяло,

Не слышат слово, не знают такую малость».

Открывала дверь, пускала бездомных в гости,

Те кормили, поили чистейшей горестью.

Отвечала, вздыхала, собирала на нитку мысли.

Провожала под утро. Садилась. И всё записывала.

III.

Жили-были, долго и несчастливо,

Плачем приправляли лебеду.

Мрачные, больные, безучастные,

В пьяном и горячечном бреду.

Шли болотом за железным хлебушком,

Медяков хватало на кусок.

Очередь бурчала: «Тише, девочки,

Рядом ходит бабушка с косой.

Тише-тише. Над рекой Смородиной,

Говорят, построят новый мост.

Справят кузнецы на наши подати

Голубей, что добираются до звёзд».

Что сегодня, пятница, суббота ли?

Всё одно. Да в сказочных краях

Вьётся-льётся песней над болотами

Громкий грай стального воронья.

Стрелы

Вернулся домой с полным колчаном,

Повесил налучье на гвоздь.

Она, месившая тесто, ему сказала:

— Хорошо, хоронить не пришлось.

Наконечники станут плугом,

Древки сгорят в печи,

Перья отдам дорогой подруге,

Садись у огня. Пожалуйста, помолчи. —

Печь остывала, тени скрывали лица,

Тепло таилось в седой золе.

Соседка утром выпускала птицу,

Можжевеловым дымом пах свежий хлеб.

Озеро (ностальгия)

Да, давно меня так не морозило,

Стоило одеться потеплей.

Помню солнце и другое озеро,

Я была спокойнее, наглей.

Берега забиты стеклотарою,

Мусор прячется в густые камыши.

Мы пришли: циничные, усталые.

Ни души. Подруга, подыши.

Вот плывут стаканчики бумажные,

Вечер студит белое плечо.

Глянь, шагает по воде загаженной

Горчаков с зажжённою свечой.

Александра Малыгина

Об авторе | Александра Сергеевна Малыгина родилась в Барнауле. В 2010 году окончила АлтГУ по специальности «Филолог. Преподаватель». Руководит Союзом молодых литераторов при Алтайской краевой писательской организации Союза писателей России. Лауреат муниципальной премии им. А.С. Пушкина (2006) г. Барнаула.

* * *

Сухое красное, инжир и камамбер —

Так Петербург встречает уцелевших.

Бокал, другой и тут же станет легче —

Как будто сбросишь десять атмосфер.

Он ослепит театром и кино,

Он будет щедр на солнце непривычно,

Тебе покажется, что смерть была давно,

А нынче жизнь прекрасна и прилична.

Но камень твёрд и грудь твоя пуста,

И прошлое вот так не перепишешь,

Пусть даже разрывает красота,

Когда глядишь с Исакия на крыши.

Гранитный бог, ты беспринципный вор,

Меня не проведёшь сверканьем шпилей,

Точи свой неразборчивый топор,

Пока мы красное сухое не допили.

* * *

Укрой меня за пазухой, Христос,

Мои пороховницы опустели,

И кажется, что всё наперекос —

И жизнь, и цели.

Укрой меня от горя и от зла,

От жизни от зарплаты до зарплаты.

Вдохни и выдохни, на миг закрой глаза,

Забудь, где спрятал.

* * *

Я шепчу шелестящее еле слышное «отпусти»,

Только ты, как нарочно, сжимаешь меня в горсти,

Мои крылья ломаются, перестают расти,

И на кой мне сдалось твоё сахарное «прости»?

У меня кроме крыльев и не было ни черта,

Извергаю свистящее злобное «сволота»,

Мне с тобою теперь до конца эту пыль глотать,

Не стихи теперь — камни вытаскивать изо рта.

Ты несёшь деревяшки и гвозди, грозишь «спасу»,

Говоришь, что поможешь остаться мне на весу,

Я тебе подчиняюсь, какой тут теперь протест?

И в итоге сама, добровольно ложусь на крест.

Марияна Османова

Об авторе | Марияна Омаровна Османова родилась 13 сентября 1996 г. в городе Каспийске. Образование: вуз ДГПУ. Пишет стихи. Живет в Каспийске — городе на юге России, в Республике Дагестан.

* * *

Этот город на солнце выгорел,

Серым пеплом везде осев.

Посмотри, за кого нас выдали!

Мы другие уже совсем.

Мы не ищем, не жаждем нового,

Только память скребёт внутри.

У других получилось здорово…

Только наши года ушли.

Я не чувствую настоящее —

Здесь так пусто и так темно.

Дураки мы с тобой пропащие

Затянувшегося кино.

Дайте хоть черновую версию,

Напишите уже финал!

Сценаристу пора на пенсию —

Он давно не на шутку сдал.

Режиссёру пора опомниться —

Сотни дублей, упадок сил.

Эпизод, где они знакомятся

Оператор заснять забыл.

И героев уже не видели,

Время — самый серьёзный грим.

Опустели места, где зрители

Так болели за этот фильм.

Прощальное

Прекращаю своё ребячество,

Оставляю писать стихи.

С ними фото плохого качества

И обрывки моей тоски.

Я же здесь ни к селу ни к городу…

Не подходит мне ваша явь.

То, что раньше мне было дорого,

Ты до лучших времён оставь.

И тетради мои с блокнотами

Пусть лежат себе там, в столе.

Я играю не теми нотами

И лечу на одном крыле.

Пусть глядят на меня с опаскою,

Пусть уходят с моих дорог.

Я люблю этот город ласковый

Как никто бы любить не смог!

Здесь проносится запах булочной

«Молоко!» — кричат по утрам…

Я люблю этот город уличный,

Но сегодня давай без драм.

Моя юность покрыта сажею,

От реальности стынет кровь.

Если души сгорели заживо,

Им уже не родиться вновь.

С этим городом много связано,

Но в груди до сих пор дыра.

Здесь нормально меня размазало…

И, наверное, мне пора.

Вроде время — жалеть и сетовать,

Укрываясь своей тоской.

Но сегодня давай без этого…

Я вернусь, но уже другой.

Дарья Уланова

Об авторе | Дарья Викторовна Уланова родилась в г. Тында Амурской области, работала журналистом в краевой газете «Тихоокеанская звезда», в настоящее время — заведующая отделом социальной политики газеты «Хабаровские вести». Автор сборника стихов «За беседой с ангелом». Живет в Хабаровске.

* * *

Так улыбка будит фразу.

Так глаза хватают мрак.

Нам друг друга видно сразу:

Ты рыбак и я рыбак.

Так следы по перелеску

Вдруг уводят не туда.

Так судьба, закинув леску,

Тянет сердце из пруда.

Там серебряною сетью

Рябь плывёт поверх голов.

Спят в счастливом беспредметье

Твой улов и мой улов.

Светлым трепетом зовущим

Чешуя на них горит.

А внизу совсем беззвучно

Рыба с рыбой говорит.

Рыба рыбе говорит:

Не люби меня, не надо.

Всё отмокнет, отболит.

Лишь побудь немного рядом:

В тёмной жидкой тишине

Полежи со мной на дне.

* * *

Придёт зима, и ты меня отпустишь.

Растерянные веки отворив,

Я огляжу белеющую пустошь

И сердца не почувствую внутри.

Деревьев остывающие жилы.

Речная загустевшая броня.

Ты скажешь: «Забираю, что вложила».

И тихо вынешь душу из меня.

* * *

И ничто и вечность — всё одно.

В голове у Кая первоцвет.

В голове у Каина рассвет.

В голове у Авеля темно.

И бежит по небу пена дней.

И летит-качается астрал.

И не плачут те, кто умирал.

И растёт из Авеля коралл

На воздушном невесомом дне.

Лаура Хамицева

Об авторе | Лаура Васильевна Хамицева (РСО-Алания, г. Владикавказ) окончила  Северо-Осетинскую государственную медицинскую академию. Пишет стихи. Живет во Владикавказе.

identity

самоидентификация оказалась провальной —

интурист,

иммигрантка,

лицо без гражданства, —

я

по экватору разорвана.

теперь меж двух враждующих лагерей

для всех пропорционально чужая.

смуглая кожа, кровь с примесью,

попробуй вынести быть одинаково каждому не своей.

попробуй быть патриотом земли,

к которой не принадлежишь полноценно,

когда за акцент и говор

готовы впиваться в глотку

люди твоего же племени,

представители условно-сплочённого народа.

не менее сложно держаться в схватке с детьми соседей,

запрограммированных на ненависть,

на «это наша история/предки/земли»;

отстаивать границы территориальные и личные,

не показать безразличие к мнению общества,

выстоять в принудительном просветительстве антиподов,

быть самым правильным идиотом

среди всех блюстителей давних традиций,

не вскрыться в очередном обсуждении бога.

не сделать ничего из перечисленного выше,

но остаться непризнанной ни одним народом.

__________________________

они говорят «своя рубашка и к телу ближе»

а я наполовину изо льна, наполовину из, чёрт возьми, хлопка.

лей

лей полусладкое или сухое,

лей до краев, чтобы тонуло море.

лей за то, что ещё не случилось с нами

и пей ночами.

ты сам для себя однажды стал Израилем и Палестиной:

развёл внутри войну, завёл часовые мины.

и в тебе развернулся бесконечный внутренний бой.

а там только ты с тобой.

и снова удар под дых.

небо рушится,

атлант опускает руки.

последние истошные звуки.

раздаётся оглушительный рёв.

топи.

топи раскалённое солнце в бокале с вином,

и подкидывай больше льда.

пусть замёрзнет: сердце/солнце/душа

и всё, к чему прикасались твои конечности.

ты же мечтал о вечности?

а теперь, стоя за барной стойкой,

ты меняешь её на стопку.

так пей, чтобы горела глотка,

горели чувства,

горела плоть,

а в конце на свою же могилу

брось горсть.