— Лев Симкин. Великий обман. Полина Жеребцова
Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
№ 3, 2024

№ 2, 2024

№ 1, 2024
№ 12, 2023

№ 11, 2023

№ 10, 2023
№ 9, 2023

№ 8, 2023

№ 7, 2023
№ 6, 2023

№ 5, 2023

№ 4, 2023

литературно-художественный и общественно-политический журнал
 


НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии



Еще Цицерон предсказывал

Лев Симкин. Великий обман. — М.: ЭКСМО, 2022.


Во все времена система защищала себя с помощью ловких мифотворцев, которые обманывали свой народ тотальной пропагандой и вводили в заблуждение другие страны. Чем тоталитарней была система государства, тем слаще и громче голоса прикормленных мифотворцев. На это власти никогда не жалели ни времени, ни сил, ни ресурсов. Книга Льва Симкина «Великий обман»1  рассказывает о событиях в СССР и, по сути, продолжает мысль Цицерона, утверждавшего, что великим обманом и жестоким насилием власть всегда достигает крайней степени несправедливости.

Книга написана увлекательно, наполнена воспоминаниями известных людей и, несмотря на трагизм описанных в ней событий, интеллектуальным юмором. Чего стоит одна только история о «живом Христе» Лубкове и семистах русских жителях Уругвая, которые, поддавшись на сладкую пропаганду СССР, решили в 1926 году вернуться в родные края. На Дон они приехали со своим скарбом — автомашинами, тракторами, плугами. Умельцы возделывали землю, прекрасно разбирались в ведении хозяйства. Власти выделили переселенцам землю в безжизненных степях, где не было даже питьевой воды, и оставили их на произвол судьбы. Следом за первопроходцами должны были вернуться остальные верующие, бежавшие в начале XX века в Уругвай. Но тысячи людей так и не приехали. Оказавшись дома, предводитель секты Лубков сумел отправить братьям по вере хвалебное письмо об СССР. Письмо было написано на листе бумаги так, чтобы не осталось свободного места — это был сигнал о том, что возвращаться не стоило. С началом коллективизации последовали аресты вернувшихся людей и гибель их лидера Лубкова в 1937 году.

В СССР часто приезжали специалисты, писатели и лидеры мнений со всего света, чтобы лично оценить, какова жизнь в царстве пролетариата. Гостей встречали настоящие иллюзионисты политического дискурса, которые мгновенно создавали позитивный образ страны, величия вождя коммунистов и радости советского человека от каждого дня в СССР. Истинное положение вещей было другим, но видные умы предпочитали не обращать на это внимания. Тем более что лояльность высоко ценилась и даже оплачивалась!

Автор показывает, как удавалось затуманить лучшие умы человечества качественной пропагандой. Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Ромен Роллан, Анри Барбюс и другие влиятельные люди того времени — не заметили начала Большого террора, не обнаружили голода и репрессий. Еще Ленин, как вспоминал его близкий соратник Карл Радек, называл иностранцев, агитирующих за Советы, «полезными идиотами». Сохранилась стенограмма беседы Сталина и Анри Барбюса, лауреата Гонкуровской премии, автора расхваленных Лениным антивоенных романов «Огонь» и «Ясность». В сентябре 1927 года Барбюс начал беседу со Сталиным как пацифист и антифашист, а закончил как правоверный коммунист — вот какая с ним произошла удивительная метаморфоза. Уникальные документальные свидетельства автор вложил в основу книги, по ходу повествования задаваясь вопросом, почему в различных исторических обстоятельствах человек проявляет себя то смелым героем, то лицемером и негодяем.

В 1934 году Сталин принимал в Кремле почетного гостя — Герберта Уэллса, автора «Машины времени», «Войны миров», «Человека-невидимки» и других произведений. «Я сознаюсь, что подходил к Сталину с некоторым подозрением и предубеждением, — напишет позже Уэллс в изданной через несколько месяцев после встречи в Кремле книге «Опыт автобиографии». — Я ожидал встретить безжалостного, жестокого диктатора и самодовольного грузина-горца, чей дух никогда полностью не вырывался из родных горных долин. Все смутные слухи, все подозрения для меня перестали существовать навсегда после того, как я поговорил с ним несколько минут. Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного».

Герберт Уэллс искренне считал, что СССР семимильными шагами идет к тому, чтобы стать цивилизованной страной. Известный писатель нашел в России свою любовь, младше себя на четверть века — Марию Игнатьевну, прозванную на Западе «красной Матой Хари» за то, что она пользовалась поддержкой самого Сталина. Он подружился с Максимом Горьким. И когда Герберт Уэллс гостил у Максима Горького в центре Москвы, в его особняке, некогда принадлежавшем миллионеру Рябушин­скому, то спросил друга: «Скажи, хорошо быть великим пролетарским писателем?». Максим Горький на это ответил: «Мой народ дал мне этот дом!»

Гуманист Ромен Роллан тоже как-то поинтересовался у Максима Горького: правда ли, что писателей в Советском Союзе угнетают? «В Советском Союзе писатели куда более счастливы, чем в буржуазных странах», — ответил Роллану Горький.

Мы до сих пор не знаем, что наговорил Бернард Шоу на встрече со Сталиным — стенограмма так и не была обнародована. Однако Сталин приказал заплатить Бернарду Шоу гонорар за изданные в СССР сочинения, и в Англию перевели десять тысяч фунтов стерлингов. И это несмотря на то, что СССР не присоединился к Бернской конвенции и авторское вознаграждение зарубежным писателям не платили. Отвечая на вопрос западных корреспондентов, верны ли слухи по поводу голода в СССР, Бернард Шоу шутливо заметил: «Помилуйте, когда я приехал в Советский Союз, я съел самый сытный обед в моей жизни!»

Русским писателям-эмигрантам никаких отчислений не полагалось, а сочувствующим иностранным журналистам советские посольства выплачивали деньги. Наркомат иностранных дел располагал для этого специальными фондами, в 1935 году, к примеру, бюджет, предназначавшийся для французской прессы, составлял свыше 110 тыс. франков в месяц.

Про нацистскую Германию в Европе знали, а про Советский Союз ходили только сплетни и слухи от перебежчиков, которых никто не воспринимал всерьез. Пропаганда работала так мощно, что советской власти удалось убедить многих людей на планете в том, что ею строится самое справедливое общество в истории, а остальные страны СССР просто завидуют. Английский писатель Артур Кёстлер, приехавший в 1933 году в Советский Союз, продемонстрировал, как западный интеллектуал с легкостью утрачивает критическое мышление, доверившись пропаганде. Реальность СССР была похожа на бородатый анекдот, где западный журналист, решив узнать истинное положение дел, договаривается с властями, что он поедет в неизвестном направлении, забредет туда, куда ноги приведут, и поговорит с самыми обычными людьми. Он просыпается, приезжает в глухомань и видит на ступенях администрации мужика в фуфайке, который что-то пьет из чашки. «Здравствуйте! Как идут дела в колхозе? Где председатель?» — радостно кидается к нему журналист. «Добрый день, сэр! Желаете кофе? Наш колхоз процветает! Урожай выше всяких похвал! Председатель пересчитывает сверхприбыль!»

Конечно, были и те, кто предупреждал, что сталинский режим не имеет ничего общего с социализмом, что на деле режим подобен гитлеровскому террору: «Ничто, по моему мнению, так не способствовало извращению идеи социализма, как убеждение в том, что Россия — социалистическая страна», — писал Джордж Оруэлл, но его мнение среди современников поддержки не нашло. Великий обман всегда хорошо продавался.


Полина Жеребцова



1 Часть которой, прежде чем войти в книгу, публиковалась на страницах «Знамени». — Прим. ред.





Пользовательское соглашение  |   Политика конфиденциальности персональных данных

Условия покупки электронных версий журнала

info@znamlit.ru