НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Семейный альбом в интерьере эпохи

Лотманы. Семейная переписка: 1940–1946. Таллинн: Издательство ТЛУ, 2022.

В серии «Bibliotheca Lotmaniana» вышел очередной объемистый том «Лотманы. Семейная переписка: 1940–1946». В сборнике напечатаны 356 писем семьи Лотманов, 329 писем публикуются впервые. В книге представлены письма Юрия Михайловича Лотмана, а также его сестер Инны Михайловны Образцовой, Лидии Михайловны Лотман и Виктории Михайловны Лотман. Сборник включает в себя также документы, часть которых печатаются впервые, а также воспоминания Ю.М. Лотмана о войне. Важными свидетельствами о Лотмане делятся сын ученого Михаил Юрьевич Лотман, племянница Лариса Эриковна Найдич и ученица профессора Любовь Николаевна Киселева. Нельзя не отметить скрупулезную работу составителей и комментаторов тома: Т.Д. Кузовкиной, Л.Э. Найдич, Н.Ю. Образцовой и Г.Г. Суперфина.

Книга — о талантливой семье, о становлении человеческой личности в нечеловеческих условиях. Этот тезис остался бы только несколько пафосным утверждением, если бы не сухой язык документов, справок и рапортов, беспристрастно свидетельствующий о том почти будничном героизме, который сопровождал жизнь Ю.М. Лотмана. Например, в феврале 1944 года в представлении к награждению медалью «За боевые заслуги» читаем: «…за то, что в наступательном бою в районе совхоза Кубрисострой (на Кубани) в марте месяце 1943 года под сильным артиллерийским огнем противника держал непрерывную связь наблюдательного пункта с огневыми позициями. В этом бою тов. Лотман, рискуя жизнью, лично три раза восстанавливал перебитую линию связи. Будучи оглушен разрывом снаряда, продолжал оставаться на линии, благодаря чему на протяжении всего боя было обеспечено бесперебойное управление огнем батареи. Во время исправления линии в этом же бою задержал крупного немецкого шпиона».

Весь этот текст буквально пронизан теми провиденциальными знаками, которыми подавала будущему семиотику сама жизнь: восстановлением разрушенного «канала связи» с мировой гуманитарной культурой профессор Лотман будет заниматься до конца своей жизни. А уж бои с «неистовыми ревнителями» идеологической чистоты и противниками всяческих контактов с всевозможными «заграничными шпионами» хорошо известны и описаны в мемуарной литературе.

Любопытна одна фотография из книги «Лотманы. Семейная переписка: 1940–1946»: на ней запечатлена встреча ветеранов Великой Отечественной войны в мае 1985 года. Четыре пожилых человека, один из которых — Ю.М. Лотман — выделяется не только своим характерным силуэтом, но и тем, что он единственный из четырех не надел официальных наград. Этот «минус-прием» так прокомментирован в статье М.Ю. Лотмана: «В детстве и в младших классах я любил рассматривать награды отца. Как-то я попросил рассказать, за какие подвиги он их получил. Отец ответил в том смысле (точных слов не помню), что подвиги и героизм — это для литературы, а на войне никто не думает: дай-ка совершу сейчас подвиг; поставлена задача — ты ее выполняешь, даже если шансов остаться в живых мало, и даже если задачу эту в отсутствие командира поставил себе сам. В письмах тоже нет ни слова о подвигах — своих или товарищей, — о героизме говорится лишь раз и уже после завершения боевых действий: “Я делаю героические усилия для того, чтобы вырваться в отпуск, но это вряд ли удастся”».

Уже давно понятно, что выдающийся ученый оставляет след в истории не только своими научными трудами (часть из которых рано или поздно устаревает или переосмысливается), но и тем нравственным «посылом», которым неравнодушный и умный читатель заполняет пространство между словами. О чем сказал Лотман — известно, но, думается, чрезвычайно важно помнить, о чем он не сказал, кого не упомянул, за что не подал свой голос тогда, когда все хором и в едином порыве такой голос отдавали.

Эта книга — о людях, не отдавших права использовать свой голос. И может быть, мелкие частности, которые, казалось бы, не должны интересовать пресловутого «широкого читателя», ярко и выпукло характеризуют семью Лотманов. Вот, к примеру, «странный» принцип, которого придерживалась Инна Михайловна Лотман: она последовательно писала свое имя с одной «н». На своем выборе она настаивала, она отстаивала его…

Или еще штрих: отец Ю.М. Лотмана — успешный адвокат — оставляет свою юридическую практику в конце 1920-х годов, когда понимает, что право отступает перед бесправием. Этим своим шагом он, конечно, обрекает свою семью на голодное существование, но только как бы вторит лютеровской фразе: «Hier stehe ich und ich каnn nicht anders».

…Безусловная ценность тома «Лотманы. Семейная переписка: 1940–1946» заключается в том, что под одной обложкой собраны и образцово прокомментированы материалы, которые, несомненно, имеют важное научное и человеческое значение. Уроки семьи Лотманов, уроки нравственной свободы, очень актуальны и сегодня. Только не стоит забывать, что свобода понималась Ю.М. Лотманом в непосредственной связи с понятием ответственности («Ответственность стала безмерной, но зато и возросла свобода. На войне и (подчеркиваю) на передовой человек получает одновременно ответственность и свободу»). Об этой ответственность за поступки и высказывания еще раз напоминает нам книга, изданная в далеком и близком Таллинне.

Павел Глушаков