НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

От улыбки…

Вячеслав Харченко. Пылинки. — М.: Формаслов, 2021.

«Пылинки» Вячеслава Харченко — зарисовки-наблюдения, микроскопические эпизоды бытия. Другой бы не обратил внимания, прошел мимо — писатель же из крошечных «пылинок» выстраивает своеобразную коллекцию. Более того, каждый обретенный «экспонат» приводит к рождению остроумного размышления. В коротеньком вступлении к книге автор утверждает, что двигателем для создания рассказов ему служит… лень. С одной стороны, Харченко прав: не нужно тщательно разрабатывать сюжет, искать причинно-следственные связи, «выписывать главного героя и его антагониста»… С другой — ленью здесь и не пахнет, ведь любая «пылинка» вызывает у прозаика живейший интерес, желание порефлексировать. Скажем, в рассказе «Сигара» повествователь среди «рядовых» невзрачных окурков замечает бычок от дорогой сигары — и сразу начинает рассуждать, кто же мог ее курить. Или обратим внимание на миниатюру «Фотограф»: клиент в рабочее время зашел в фотоателье, фотограф должен быть на месте, но его почему-то нет. Другой бы подождал, выругался или просто заглянул попозже. Харченко же на такой основе создает забавную историю, додумывая, куда и зачем мог отлучиться фотограф. Все истории небольшие: одни умещаются на одной страничке, другим хватает абзаца. И в абзаце — тоже полноценный рассказ, настоящее чувство.

В некоторых чувствах — ностальгическое эхо, взгляд в далекое или недавнее прошлое. «Ротару» — смешное, вызывающее умиление воспоминание о детской влюбленности в популярную певицу, «Икра минтая» — ироничное сетование на то, что нынешняя «искусственная» икра совсем не похожа на настоящую икру времен нежного возраста, «Свежее мясо» — внезапное осознание того, что слово «рынок» для жителей и гостей столичного района Люблино изменило свое привычное значение: раньше все закупались на продуктовых рынках — нынче же их в окрестностях не осталось, зато остался вещевой… Другие чувства связаны с самоанализом: ты — «не просто социопат, а социопат с гордыней» («Вьюноши»), «тебе сорок восемь лет, а ты пишешь о ресничках, травинках, котиках» («Реснички»), да и вообще, вопреки известному выражению, все всегда можно отложить на завтра («Четверг»).

В позиции наблюдателя есть свой цимес: герой не совершает действий, зато обостряются его зрение, слух и все остальное. «Когда жены нет дома, я чувствую время. Все постепенно зарастает, пухнет, вянет, покрывается пылью, разлаживается, теряется и пропадает. Цветы желтеют, посуда копится, кот куксится». Зачем что-то менять, если можно ничего не менять? Повествователь — человек привычки. И этим он близок народу. Внутренний сюжет книги позволяет представить уклад типичного «маленького» человека со всеми его слабостями. От эффекта узнавания не спрячешься. Харченко рисует повседневность, расставляя акценты на повседневных же точках и предлагая читателю получше присмотреться к привычному. Мы это видели, мы это хорошо знаем, и теперь становится важно не только слышать, но и слушать, вслушиваться. Читать книгу при этом можно с любого места, в любой последовательности, открывая развороты наугад. Как и записи в Фейсбуке автора, ежедневно делящегося с читателями простыми с виду находками.

Вячеслав Харченко пишет для взрослых, однако из рассказа «Дети» выясняется, что его истории нравятся и совсем юному поколению. Писателя это удивляет, хотя ничего удивительного на самом деле нет. Харченко, несмотря на тот самый возраст, в котором несолидно писать «о ресничках, травинках, котиках», не утратил столь важную для любого создателя художественных произведений детскость. Да, он близок детям, поскольку именно дети способны на полном серьезе глубоко размышлять над вопросами, кажущимися взрослым дурацкими. И как Харченко это делает! Вот хороший вопрос: зачем некоторым женщинам такие большие сумочки? А вот еще лучше: «Почему моль не ест шерсть кота?». Действительно, зачем думать о глобальном, на которое ты все равно не можешь повлиять, зачем портить себе нервы взрослыми мыслями, если можно жить вот так по-детски? Ну правда, почему к лежащей в шкафу шерстяной кофте моль неравнодушна, а на лежащего на шкафу покрытого густой шерстью кота глупое насекомое не обращает внимания? Из отдельных миниатюр автор вполне мог бы сложить и детскую книжечку — для младшего школьного возраста. К примеру, рассказ «Метро» абсолютно универсален. Герой-повествователь вспоминает, как в пятилетнем возрасте впервые побывал в столичной подземке и прокатился на эскалаторе. Папа сказал, что если в конце не прыгнуть, то движущаяся лестница тебя непременно «засосет». Ребенок был впечатлен: «С тех пор я всю жизнь изо всех сил прыгаю в метро. И студентом  прыгал,  и  аспирантом  прыгал, и биржевым брокером, и техническим писателем. Только недавно понял, что можно не прыгать, а просто аккуратно переступить»… Каждому иногда хочется почувствовать себя ребенком, по-доброму посмеяться над другими и над самим собой. И Вячеслав Харченко не стесняется это делать. Мелочи, пылинки. Образ, полный обаяния, живая речь. Улыбайтесь, господа!

Станислав Секретов