Об авторе | Янис Ильмарович Грантс (01.02.1968, Владивосток) — сын латыша, высланного из Латвии на Дальний Восток. Учился на историческом факультете Киевского университета, в Киевском училище связи, жил в Кирове и Архангельске. Служил срочную службу на десантном корабле Северного флота. Автор пяти книг стихов и книги прозы. Публикации в «Знамени»: «Купи топор» (№ 8, 2009), «Стирка тельняшки и других окровавленных вещей» (№ 12, 2012). Живет в Челябинске.

Янис Грантс

Свидетели

Центр

добрёл на одышке до центра,

а он погрузился во тьму,

и слякотный, будто плацента,

себя предлагал никому.

и в чёрном его коридоре

слепой озирался альтист,

вместивший несметное горе

в плей-лист.

Двор. Ночь

мусоровоз гремит три минуты

и пропадает вдруг.

мигает вывеска (круто!)

бюро ритуальных услуг.

если б мы не были так предвзяты,

то заметить смогли б,

как проплыл под окном на пятом

косяк серебристых рыб.

«магнит» в трудах: разгружают фуру,

носятся как муравьи.

я тут… это… — прости меня! — сдуру

сжёг рисунки твои.

«даже не знаю, что будет с нами».

и прикусываешь губу.

светло. словно бог стоит над домами

с горняцкой лампой на лбу.

Эта история

эта история — самая распростая.

только и делаю, что телефон листаю.

только и делаю, что на пустырь глазею:

фокус размыт у небритого ротозея.

вновь — телефон. и окно. и пустырь. и — вьюга.

мы ведь любили? мы… любим ещё друг друга?

да уж! вернётся! — в окно ударяет стужа.

хуже не будет. не будет.

некуда — хуже.

С электрички

                        Александру Петрушкину

мундштук слюнявит. ищет спички.

увы, протухли — в щель кармана

летит гудок от электрички

и снег, разлапистый, как рана.

перрон окончен, словно детство.

дома, дома — один другого

перекрывают. по соседству

дымит фонарь большеголовый.

прохожий скис, не помня места.

дома, дома — конструктор лего.

и — снег, прилипчивый, как тесто.

и снег.

и снег — навстречу снегу.

Молитва

ну и толкотня. в этой давильне.

на дне памяти. лицом к лицу.

терпеливо. самообладая.

как пленник. шёпотом. шелестом.

до точки замерзания

всего своего строения

из костей и плоти.

фаршированный «против» и «за».

в пятнах многоточий.

молись о чахлом кустарнике.

чтоб стал генеалогическим садом.

невредимым (без кавычек).

всецело цветущим.

даже. после. виселицы.

Озеро

...и стоят облезлые бараки.

ниоткуда вялый дождь возник.

на носу моторки у собаки

высунут язык.

а спиной… в штормовке (как же имя?

он успел до свадьбы облысеть

и потом пропал на украине)

выбирает сеть.

выбрал. и — похлеще, чем в корриде:

человек и омуль слюдяной.

(я чудовищ в озере не видел —

позже все они пришли за мной).

Лица

они, улыбаясь от уха до уха,

как тьма наползали (и — пустошь за ними?),

слепые младенцы, подростки, старухи —

щербатые лица без грима и в гриме

качали меня в гамаке из полыни,

дышали в глаза: ты боишься? не бойся.

настигнем тебя и в берложьем берлине,

утопим тебя и в глуши иллинойса.

задушим тебя у развалин италий.

— и гребни на их кадыках трепетали.

Драконы

братва в наколотых синих драконах —

аврам, варнава, саул, иона —

гоняет по полю мяч.

(а воздух горюч и горяч).

«жизнь дорожает», — старушка шепчет.

платок на старушке дыряв и клетчат.

авоська и палка при ней.

(глядит на драконов-парней).

кобальт висит в разомлевших кронах.

аврам, варнава, саул, иона

целуют старушку: «не плачь».

(и улетают вскачь).

Это всё

кульмина… развязка. эпилог.

это всё. и смотрит в потолок.

санки скачут. лошади снуют.

на победу — танки и салют.

что ещё? ах да. была. была:

две руки. два глаза. два крыла.

лабрадор. и рыжий-рыжий кот.

или нет. как раз наоборот.

занавески вьются как плющи.

это всё. (плюс булочка и щи).

престарелый дом. сестра зовёт.

танки скачут.

санки лупят.

вот.

Призраки

сидела за кассовым аппаратом.

а призраки в зале бродили:

разбрасывали химикаты,

рвали букеты из лилий.

это отдел цветов, а ближе —

электрика и ламинат.

ты же глупая. дурочка ты же.

а вова твой просто гад.

это она себя уверяла,

сканируя что-то на кассовом аппарате.

призраки вспарывали одеяла,

прыгали на кровати

в отделе мебели и аксессуаров.

вдруг прервала покупателя на полуслове:

надо купить крем для загара

и сосисок ещё вове.

Копоть

стоят — чернее копоти.

чего стоите?

топайте.

безглазые. беззубые.

расхристанные. в мыле.

чего вам в этом городе?

чего вам в этой комнате?

чего вы в этом зеркале

забыли?

Из-под снега

любовь, на вдовца залетевшая в спальню.

мастика в иголках рождественской саги.

и купол, раздутый под снегом сусальным.

и ранний закат в папиросной бумаге.

февраль в снегирях воспалённых миндалин,

в рябинах, распущённых по карантинам.

пакеты с помоек в недальние дали

стартуют. но небо — седая плотина —

однажды прорвётся под натиском света,

под рёв коммунальный и детский (на стыке).

тогда из-под снега полезет всё это:

бродяги. поэты. и прочие фрики.

Птенчик

                                     Юре

птенчик проснулся рань

меди полна казна

едем в тьмутаракань

ну а зачем не зна

я же тебя любил

и целовал с ума

что же тебе дебил

этой любви так ма

сладкие облака

горького дня симптом

едем в тьмутарака

ну а зачем —

потом

Берег

вспомнилось ниоткуда:

море — бульон вчерашний,

вылинявший под зудом

солнца. собака в кашле

(или чихает псина?

ладно, мне нет и дела…)

кольцами серпантина,

лентою чёрно-белой

чайки висят на стропах,

люди стоят на нитках,

рыбы летят галопом…

а на краю открытки —

оттиск размыто-серый

наших теней печальных,

будто вернулась эра

глухонемого чарли.

Голуби

где ж эти голуби? что с ними сталось?

и озирается по сторонам.

нету. пропали. и снег. и усталость.

люди и люди. дорога и храм.

крошит по крошечке. сосредоточен.

трезвый ли? пьяный? бездомный? монах?

кончилась жизнь. как бы так. между прочим.

небо — в болидах. земля — в колтунах.

Круг

пёс бежит, бежит по часовой,

лает и мотает головой.

против часовой туман ползёт

белый и шипящий, как азот.

а снаружи круга — тьма и тьма.

вроде, осень. кажется, зима.

прямо в центре круга — постовой,

разве что не мёртвый, а живой.

Руставели

пешеход. собака. пешеход.

псы перемежаются людьми —

так заведено на руставели.

из пивнушки выпнули. мне вот

не хватает сотни, чёрт возьми,

а в башке куранты надоели.

полицейский — мальчик двадцати —

светофор потухший заменил,

отпустил застрявшие трамваи.

я твержу (хоть некому): прости.

а игла споткнулась о винил,

и шипит в башке, не уставая.

что же было? снег. а будет? снег.

он затмил и улицу, и сны.

(я измучен снами — в самом деле).

человек. собака. человек.

люди, чтоб не лаяться, должны

меж собак ходить по руставели.

Свидетели

                  Сергею Морейно

снег объявился прямо

у въезда в шиномонтажку.

«что там?» — один из ямы.

второй проглотил затяжку

и выдохнул вместе с дымом,

зачем-то в небо взмывая:

«весомо. грубо. зримо.

в пустырь забивают сваи.

до самого окоёма

движения нет другого.

лишь бродят от дома к дому

свидетели иеговы».