НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Обезображенная лошадь

Шамиль Идиатуллин. Бывшая Ленина. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019.

Вынесенный на обложку романа Сергея Шаргунова «1993» подзаголовок «Семейный портрет на фоне горящего дома» вполне подошел бы и для книги Шамиля Идиатуллина «Бывшая Ленина», если «дом» заменить на слово «свалка». Да и центральные персонажи двух романов похожи между собой.

У папы на носу кризис среднего возраста, а за спиной долгие годы надоевшего брака. Хочется быть альфа-самцом, хочется действовать, хочется, наконец, самому класть сахар в кофе. С другой стороны — привычка: жена и положит, и размешает, и по жизни все наладит, и тылы прикроет, если надо. И напомнит заодно своему альфа-самцу, что тот уже не мальчик — любой нервный срыв чреват инфарктами и инсультами.

Жены в таком типе романов лишь на первый взгляд кажутся тенями собственных мужей, необходимым приложением к ним. На деле же — как в известной пословице: муж — голова, жена — шея. Пусть де-юре главным героем будет мужчина — глава семьи и без пяти минут глава целого города, но де-факто в романе — не главный герой, а главная героиня.

Наконец, дочка с типовым набором характеристик. Уже-не-девочка-еще-не-женщина. Играет в игрушки, но жаждет сама все решать. Стремится сбежать подальше от родителей, но без них не получается. Для того чтобы выплакаться, по-прежнему нет ничего лучше маминого плеча. И неважно, сколько тебе лет — десять или двадцать. И неважно, что случилось, — больно ударила злая бабка клюкой по руке или внезапно умер хороший мальчик.

Заглавие нового романа Идиатуллина — бесспорная удача. Первая напрашиваю­щаяся трактовка — название улицы. Сколько в городах бывшего СССР бывших улиц Ленина?! А кое-где их до сих пор не переименовали — окончательно вырваться из Союза мы не можем. И это доказывает история города Чупова, в котором происходит действие. Во времена, когда улица носила имя вождя, здесь работал завод, а на колхозных полях рядом с городом что-то выращивали. Улица получила новое имя, завод закрылся, на полях стала расти свалка. Ленина нет, завода нет, полей нет — а люди остались зарастать мусором, свозимым сюда со всей области. Писатель придумал отличный символ — бывшую улицу Ленина переименовали в Преображенскую. Но ничего не преобразилось — ее упорно называют бывшей Ленина. Таковы извечные российские преображения — вот и милиция зачем-то сменила вывеску… Однажды довелось увидеть шуточную схему линий московского метрополитена, где названия всех станций заменены на созвучные. Так, «Баррикадная» стала «Барракудной», «Отрадное» превратилось в «Отвратное», «Полянка» — в «Подлянку», а на месте станции «Юго-Западная» появилась чудесная «Вьюга-Западня». «Преображенская площадь» на этой схеме называется «Обезображенная лошадь». Улица Обезображенная — звучит!

Если в первом значении заглавия пропущено слово «улица», то во втором скрыто слово «квартира». Вспоминается остроумная карикатура Алексея Меринова из «Московского комсомольца» девяностых: рядом с Мавзолеем, фасад которого украшают большие буквы «Ленин», появились мавзолеи поскромнее: «Катин», «Машин», «Анин», «Юлин»… Лена в наследство от своей тетки-тезки получает квартиру на бывшей улице Ленина. Тетки давно нет на свете, но заглавное словосочетание к квартире приклеилось намертво.

Наконец, третье слово, способное органично дополнить название романа, — «жизнь». И это — самое глубокое значение, раскрывающееся лишь по ходу чтения. Расставание с человеком, с которым провел вместе два десятка лет, разделяет жизнь, как бы пафосно это ни звучало, на до и после. Бывшая Ленина жизнь всегда была посвящена любимому супругу. Супруг решает уйти — и что же остается в мире без него?

Мир Идиатуллин представляет нам глазами разных персонажей. В каждой главе ракурс смещается — мы видим происходящее как бы изнутри очередного героя, читаем его мысли, погружаемся в его чувства. Благодаря такому ходу город Чупов выглядит более целостным, будто он был снят с нескольких камер. Взгляд Даниила Митрофанова, взгляд его жены Лены, взгляд их дочки Сашки. Добавляются взгляды сотрудницы мэрии Оксаны и молодого активиста Ивана.

Групповой портрет современной молодежи — еще одна несомненная удача писателя. Их удивляет, что где-то до сих пор водятся «динозавры», не пользующиеся WhatsApp’ом и Telegram’ом. В попытках заработать барышни конца второго десятилетия XXI века думают об играх на «Форексе» и стримах с раздеванием по закрытой подписке. Изменилась и лексика: «зашквар — у нас говорили западло». «Бывшая Ленина» сверхактуальна. Сегодня ее можно и нужно обсуждать. И о романе много пишут. Но будет ли он востребован, скажем, лет через двадцать–тридцать? Почему-то есть уверенность, что свалки в нашей стране к тому времени останутся, или их даже станет больше. WhatsApp и «Форекс», наверное, останутся тоже, но будут ли они пользоваться популярностью? В конце концов, и сайт «Одноклассники» когда-то казался прорывом и был невероятно модным. В восприятии же нового поколения «Одноклассниками» нынче пользуются лишь все те же «динозавры». Тем не менее, вечную проблему отцов и детей никто не отменял. «Детей готовят к жизни даже не в сегодняшних, а во вчерашних условиях, а жить приходится в завтрашних — все равно что фабрике, которая ухнула все свои силы и средства в производство видеокассет в момент массового перехода от дивиди к стримингу.

Хороший родитель должен учить ребенка замечать такие изменения и пользоваться ими, не зарываясь, ловить волну, чтобы удержаться на ее гребне, а не уйти на дно, захлебнувшись». Прозаик-педагог устами своих героев говорит правильные вещи, правда, иногда он кажется уж чересчур назидательным. Идиатуллин никогда бы не смог написать самый короткий в мире рассказ — «Продаются детские ботиночки, неношеные». Он бы подробно разъяснил суть трагедии, не позволив читателю самому что-либо додумать — автор все за вас решил. Как и в случае с его предыдущим романом «Город Брежнев», отдельные эпизоды можно смело сократить — текст от этого бы только выиграл. Все же и так понимают, что нужно делать, чтобы решить проблему свалок в стране. И все понимают, что начинать надо, прежде всего, с себя, со своего дома, района, города. С другой стороны, возможно, излишнее морализаторство в данном вопросе как раз полезно. Все понимают, что нужно делать, однако в реальности проблема свалок в стране не решается, а лишь усугубляется. И «прилетает» то тут, то там. То возле действующих мусорных полигонов разрешают строить новые кварталы многоэтажек, люди покупают в них квартиры и с первых дней проживания принимаются заваливать инстанции жалобами на жуткую вонь. Скандальный полигон закрывают — мусорная нагрузка на соседние полигоны возрастает. То растущие вблизи аэропортов свалки привлекают все больше чаек. Пока нам везет — среди летчиков есть герои…

Вечный вопрос «что делать?» в романе Идиатуллина, помимо правильных, имеет и иные ответы. Если вокруг тебя вечный ад, «странно в нем оставаться, если можно уйти». Так решают некоторые персонажи, подумывая просто сбежать из мусорного города — свое здоровье и здоровье детей дороже малой родины. Вторая типично российская реакция — апатия. «Раньше в Африке помирали — жалко, но что мы сделаем. Потом в Чечне — но это Чечня, что мы сделаем. Потом где-то на других окраинах, теперь где-то у нас, но хотя бы не рядом. Следующий этап: рядом, а потом — прямо здесь, а потом — прямо у нас. А что мы сделаем?»

Идиатуллин делает ставку как раз на молодежь. Она думает, она хочет чего-то добиться и не сидит сложа руки. Вот только сработают ли в реальной жизни идеально работающие в соцсетях и мессенджерах выстроенные стратегии продвижения? Превратится ли Обезображенная в Преображенскую? Или СССР победит: бывшая Ленина с «динозаврами», сидящими в «Одноклассниках», никуда не исчезнет?

На примере частного Шамиль Идиатуллин рассказал нам об общем. Реалисты остались пессимистами, но с пока живущей надеждой, которая, как известно, умирает последней.

Первыми умирают вера и любовь.

Станислав Секретов