|
От автора | Задумал я перетащить сочинение Брехта (а точнее, Джона Гэя) на нашу почву уже давно, году в 99-м. Дикий капитализм Запада в изображении Брехта один к одному аукается с нашим беспределом — как тут не повеселиться на эту тему. Вот я и попробовал.
Юлий Ким
Опера нищих на русский мотив
либретто мюзикла в 2 частях
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А
ЛЁХА СТВОЛ, авторитет
ЖОРА ЦЫГАН, мошенник
МАРИЯ, жена ЖОРЫ
ПОЛИНА, их дочь
РУДОЛЬФ РУДОЛЬФОВИЧ (РУДИК) по прозвищу ПОЛКАН, начальник ОБЛУВД
ВИКТОР ИЛЬИЧ СТУЛИН (СТУЛ), кандидат в мэры
ПОЭТ
ЖЕНЯ ПОПОВА, волонтёр
ХОР — торговцы, мафиози, милиция и др.
В городской бане губернского города, распаренные и разомлевшие, отдыхают четверо друзей: ЛЁХА, ЖОРА, РУДИК и СТУЛ. Слышна знаменитая «Баллада Мэкки Ножа» в исполнении Луи Армстронга.
ЖОРА. Эй! Можно потише?
(Музыка звучит потише)
ЛЁХА. Да выруби её, к чёртовой матери, вообще!
(Музыка умолкает. И тогда друзья заводят своё)
ПРОЛОГ
ПЕСНЯ О СВОБОДЕ
Мы на зоне нашей общей
Ни за что и ни про что
Отбывали срок бессрочный,
Пока время не пришло.
Дали, дали нам свободу
По указу из Кремля,
И теперь нам стало можно
Всё, что было нам нельзя.
ЖОРА
А мы на зоне не учились
На работе руки рвать…
ЛЁХА
А учились мы на зоне
Поголовно воровать.
ПОЛКАН
Потому что по-другому
Не хотели, не могли…
СТУЛ
У нас Бога отобрали,
А замену не нашли.
ВСЕ
Эх, ты воля наша, воля,
Праздник вохры и братвы!
Гуляй, дроля, без контроля
От Камчатки до Литвы!
Крик задушен, плач оборван,
Только слышен чей-то вой
«Ты не вейся, чёрный ворон,
Над моею головой…»
(пауза)
СТУЛ. После выборов я эту баню закрою.
ЖОРА. Стул, ты что? Это ещё зачем?
СТУЛ. А зачем нам общественная баня? Здесь будет оздоровительный комплекс. Для людей умственного труда. Закрытый. Только мы и артисты.
ЛЁХА. Стул, а чего ты так уверен, что пройдёшь?
СТУЛ. С вами, Лёха, я пройду куда угодно. С одного тура.
ПОЛКАН. Лёха! Ну, куда они денутся, все?
ЛЁХА. А нас ты потом куда денешь?
СТУЛ. А как при коммунизме: каждому по потребности.
ЖОРА. Сперва полагается — каждому по труду.
ЛЁХА. Что, Жора, думаешь хорошо заработать?
ЖОРА. А ты не думаешь?
ЛЁХА. Если полиция поможет.
ПОЛКАН. Ради общего дела…
ЖОРА. С полицией надо делицца.
ЛЁХА. А ты не собираешься?
ЖОРА. Пока обходился. По старой дружбе.
ПОЛКАН. Нарушаем уговор, хлопцы. В бане — только школьные воспоминания и хоровое пение.
СТУЛ. Лёха! Жора! Рудик! В долгу — не останусь.
ВМЕСТЕ
Ты не вейся, чёрный ворон,
Над моею головой.
Ты добычи не дождёшься,
Чёрный ворон, я не твой!..
Акт 1
СЦЕНА 1
Стихийная городская барахолка. Крики торговцев.
На их фоне — ПОЭТ.
РЫНОК
ПОЭТ (рэп)
Полтыщи лет летал над нами двухголовый орёл,
В 17-м очнулись и не верим глазам:
Вместо этого мутанта — острые концы
Звезды! Пятиконечной! Хорошо не шести.
Вот ёпересетэ!
Ой, я не понимаю!
Всё смешалось в нашем доме,
Как сказал Толстой!
Всех частников отправили на лесоповал,
Всех умников угнали в Истамбул и Париж,
Кого не расстреляли, оболванили — зато
Наделали ракет и перекрыли Енисей.
Вот ёкэлэмэнэ!
Ой! Я вас умоляю!
Нет, ребята, всё не так,
Как сказал поэт.
В 91-м очнулись опять:
Звезда горит, орёл парит, вернулся родной,
Во храме коммунисты отпевают государя,
И, выйдя за кефиром, что же вижу я кругом?
ВМЕСТЕ С ХОРОМ
Кругом прекрасная торговля частная,
Торговля честная — баш на баш.
Хоть будь ты дух святой — за этот рай земной
Всё отдашь!
Всё отдашь!
Всё отдашь!
Кругом прекрасная торговля частная,
И мы все честные как один,
Мы люди скромные — за ваши кровные
Всё продадим! Всё продадим! Всё продадим!
КРИКИ
— Купите вождей! Купите вождей!
— Эрекция! Эрекция!
— Дайте ходу самогону!
— Какой хочешь книжка!
Шум мотора. Из «Мерседеса» являются ЛЁХА и ПОЛИНА.
ЛЁХА. (оглядывается) Ваш контингент.
ПОЛИНА. Папина территория.
ЛЁХА. Часто здесь бываешь?
ПОЛИНА. Я? Здесь? После Лондона?
ЛЁХА. Королева, я молчу. Но вот где-то здесь я их видел.
ПОЛИНА. Кого их?
ЛЁХА. Родственников.
ПОЛИНА. Каких ещё родственников? Ты же сирота.
ЛЁХА. Наших родственников, Линочка, наших с тобой будущих предков. Чтобы всё как положено…
(подходит к ВЕТЕРАНУ)
ВЕТЕРАН. (торгует бюстами вождей)
Наверх вы, товарищи, все по местам!
Последний парад наступает!
Кто Родину Штатам ещё не продал,
Пусть наших вождей покупает!
За нами Россия! За нами Москва!
За Ленина доллар! За Сталина два!
ПОЛИНА. А чего это Ленин у тебя дешевле?
ВЕТЕРАН. Сталин покруче будет.
ЛЁХА. Зато Лысый хоть своих не сажал. А этот не стеснялся.
ВЕТЕРАН. Он очищал ряды!
ЛЁХА. Допустим. А тогда беспартийных за что?
ВЕТЕРАН. А чтоб лишний раз не возникали!
ЛЁХА. Дед, скажи честно: ты-то сам — сидел? Или сажал?
ВЕТЕРАН. Вот тебя бы я точно посадил.
ЛЁХА. Меня-то за что?
ВЕТЕРАН. А чтоб не возникал лишний раз.
ЛЁХА. Да я разве возникаю? Ну что ты, батя. Если бы я возникал, ты бы у меня всю эту свою скульптуру сейчас без масла — давился бы, а жрал, пока не сдох, вертухай сраный! (трясёт съёжившегося старичка)
ПОЛИНА. Лёш! Ты что? Сегодня же свадьба. Ну, потерпи до завтра.
ЛЁХА. Ладно, сучара, торгуй. Хотя при таких расценках ты со своими вождями до коммунизма не дотянешь. (отходит)
ВЕТЕРАН. (поглаживая Сталина) Ничего. Скоро он у нас подорожает. По-другому заговорите.
ГАДАЛКА
Поверьте старой хиромантке,
Прямой наследнице Кассандры,
Как звёзды в небе Саламанки,
Я вижу чакру вашей мантры.
Вы помесь Крысы с Козерогом,
Ваш знак — Меркурий, камень — яшма,
А это говорит о многом,
О чём подумать даже страшно.
Кому я только не гадала:
Князьям, бандитам, коммунистам,
И очень многим угадала
Топор и пулю в поле чистом.
Все говорят: мой глаз алмаз.
И вот я им смотрю на вас.
ПОЛИНА. Женщина! Посмотрите лучше на кого-нибудь другого. Пойдём, Лёш, а то она сглазит.
ЛЁХА. Мадам! Преждевременную смерть у нас нагадать нетрудно. Для этого в государстве — все условия.
ГАДАЛКА. Ну, всё-таки интересно же, кто раньше.
ЛЁХА. А у нас все раньше.
КНИГОТОРГОВЕЦ
Ай какая девушка!!
Ай какой парнишка!
Сколько хочешь выбирай
Какой хочешь книжка!
Не смотри по сторонам,
Подходи поближе:
Вот для дома,
Для семьи,
Для души и ниже.
Вот про золото Кремля,
Вот про мир преступный,
Вот про женский монастырь
Весь такой распутный,
Книжки надо покупать,
Торопитесь, люди!
А не то лет через пять
Их вобще не будет.
ЛЁХА. Слушай, и при таком выборе, неужели есть ещё какой-нибудь дефицит?
КНИЖНИК. Есть. Вот. Для хорошего человека не жалко. Всем за тыщу — тебе за пятьсот.
ЛЁХА. Уголовный кодекс? Ха!
КНИЖНИК. Что ты! Нарасхват идёт!
ПОЛИНА. Нет, нам не надо. (утягивает ЛЁХУ)
КНИЖНИК. (вслед) Это вам так кажется! Всем надо.
ПОП. Люди! Прохожие! Твари Божии! Образованные, необразованные, Здоровые и парализованные! — Ну, хоть немного побойтесь Бога!
Ой, Иисусе Христе, до чего стали все
Бессердечные!
Закусив удила, все пустились в дела
Многогрешные.
Ой, пропала страна, ой, пришли времена
Хуже нетути!
На спасенье души-то хоть руп, паразиты,
Пожертвуйте!
Ну, хоть немного — побойтесь Бога!
ПОЛИНА. Батюшка! Скажи, только честно: Бог есть?
ПОП. Вот чтоб мне на этом месте провалиться, если нет.
ЛЁХА. Убедил. А молодых благословить — можешь? Как положено?
ПОП. Без проблем.
ЛЁХА. Берём. (свистит. Те же и пара качков) Заверните. (ПОПА уносят)
ПОЛИНА. Это его ты искал?
ЛЁХА. Нет. Моя мечта — другая.
ПОЛИНА. Какая мечта?
СЕКСОЛОГ
Эрекция! Эрекция!
Всего лишь одна! Инъекция!
И немедленно! И неуклонно!
Словно мраморная колонна!
Продолжительно! Безотказно!
Вплоть до бешеного оргазма!
Вплоть до полного! Изнеможенья!
От чудовищного! Изверженья!
ЛЁХА. Эээ…
СЕКСОЛОГ. Испытано. На шимпанзе. Результат превзошёл ожидания, все.
ЛЁХА. Ааа…
СЕКСОЛОГ. Были ещё испытания. На быках, в Испании. В Мадриде. На корриде. Матадор едва не погиб: ему померещился атомный гриб.
ПОЛИНА. А на себе — пробовали?
СЕКСОЛОГ. Не нуждаюсь. Я — импотент по убеждению.
ЛЁХА. Как по убеждению?
СЕКСОЛОГ. А так. Жить легче. И дешевле. Намного!
ПОЛИНА. Лёшенька! Ммм? На всякий случай.
ЛЁХА. У меня и так на всякий.
ПОЛИНА. Ну, мало ли.
ЛЁХА. Мало не покажется.
ПОЛИНА. Ты прям Чикатило.
ЛЁХА. Казанова, Линочка, Казанова.
ПОЛИНА. Чикатило, Чикатило.
ЛЁХА. Погоди. Да погоди же ты! Вот они.
(перед ними галерея старинных портретов)
ПОЛИНА. Зачем нам это старьё? Ты что, музей хочешь завести?
ЛЁХА. Не музей, Полиночка, а родовое гнездо. Чтоб у нас с тобой на стенке висели собственные предки, в натуре. Хочешь — фельдмаршал, хочешь — архиерей.
АНТИКВАР
Вот и кончилось время советское,
Вот и снова мы славим царь-батюшку,
Возрождается общество светское,
Обновляется старое платьишко.
Вот и бросим былую застенчивость,
Насладимся чужими объедками.
Господа, я легко обеспечу вас
Наилучшими древними предками.
Посмотрите, какие достойные рожи!
С бакенбардами будет дороже.
ЛЁХА. Вот этого хочу.
ПОЭТ. Тургенев, Иван Сергеевич, собственной персоной.
ЛЁХА. А он кто?
ПОЭТ. Великий русский писатель.
ЛЁХА. Точно великий?
ПОЭТ. Более чем.
ПОЛИНА. Лёха, не позорься. Ты что, «Муму» не читал?
ЛЁХА. Я писателей не запоминаю, только содержание.
ПОЭТ. Тогда, может, вам по военной линии кого-нибудь? Например, вот. Высший класс: Македонский Александр Филиппович, величайший полководец.
ЛЁХА. Да знаем, знаем.
ПОЭТ. Причём достоверно известно, что по дороге в Индию он останавливался здесь. У нас, на Косой горе, между Чапаевкой и Первомайкой. Лично Александр Македонский и его железные фаланги. (продавцу) Верно я говорю?
ПРОДАВЕЦ. Э-э... Давно это было.
ПОЭТ. А открыли недавно! В нашей истории ещё так много белых пятен!
ЛЁХА. Так он же вроде нерусский?
ПОЭТ. И что? У Пушкина прадед вообще чёрный.
ЛЁХА. Но при чём тут я?
ПОЭТ. Похож! Одно лицо. Особенно выражение.
ЛЁХА. Какое ещё выражение?
ПОЭТ. Как какое? Победоносное!
ЛЁХА. А? Королева! Слышала?
ПОЛИНА. Слышала, слышала.
ЛЁХА. И правда, на меня похож. А что? Ведь останавливался же. Вполне возможная вещь.
ПОЛИНА. А я вот эту возьму.
ПОЭТ. Гончарова Наталья Николаевна. Ну зачем она вам?
ПОЛИНА. А она кто?
ПОЭТ. Да так. Вдова. Одного камер-юнкера. Ничего особенного. Вот! То, что нужно.
ЛЁХА. Класс, в натуре.
ПОЭТ. Знатная итальянка. Мона Лиза. Вполне можно гордиться.
ПОЛИНА. Ехидная какая-то. Нет, не нравится. Наталью хочу.
ЛЁХА. Бери Наталью. (Свистит. Качки) Заверните. Обоих!
САМОГОНЩИЦА
Нету счастья без поддачи.
Кто не верит, тот урод.
Пей, парнишка, а иначе
Ты не любишь свой народ.
Без вина как без закону
Мы и дня не проживём.
Дайте ходу самогону,
Наша слава вся на нём:
И военная победа,
И тюрьма на всю тайгу,
И великая поэма
Про Мудищева Луку!
Эх ты, Тула, Тула я, Тула родина моя!
Как пижону без гондону,
Так России без питья!
ЛЁХА. Король всех товаров. Вечный ажиотажный спрос. А? Консультант. Обмоем предков? (пьют с Поэтом) А ты тут чем промышляешь?
ПОЭТ. Песни продаю.
ЛЁХА. Почём?
ПОЭТ. По договорённости.
ЛЁХА. От чего зависит?
ПОЭТ. Подходит ли клиенту.
ЛЁХА. Для меня, например — найдётся?
ПОЭТ. (прикинул) Есть.
ЛЁХА. Давай.
РАЗГОВОР С БАТЕЙ
ПОЭТ
Расскажи ты мне, батя, по-честному,
Пока солнце твоё не зашло,
По какому закону чудесному
Ты в тайге доходил ни за что?
Объясни мне загадку проклятую —
Ну никак не приемлет душа:
Почему эту сволочь усатую
Столько лет вы терпели, дрожа?
Может, мы бы хоть что-нибудь поняли,
Кабы правда, по воле своей,
Вы шпионили в пользу Японии
И пытались взорвать Мавзолей.
Но ведь вы, победители Гитлера,
Патриоты, бойцы, силачи —
И под этого карлика хитрого,
Сухорукого, молью побитого,
Когда рожа, и взгляд, и весь вид его...
Ладно, батя… Молчишь — и молчи.
И молчи, и носи, и донашивай
Груз позора и бремя стыда.
Но с меня ты уж, батя, не спрашивай
Ничего.
Никогда.
ЛЁХА. Попал, смотри-ка. В десятку. Откуда знаешь? Моя любимая. «Ничего! Никогда!» Сильная песня. Только как же ты её продашь? Товар-то чужой.
ПОЭТ. Чего это он чужой? Мой.
ЛЁХА. То есть ты сочинил?
ПОЭТ. Именно так.
ЛЁХА. Ну, консультант. Ты меня за кого держишь, фраер? Ладно там — «Муму», Александр Македонский — но здесь-то я в теме! Это же Высоцкого песня, её Володя придумал в Благовещенске на пересылке, когда сел в первый раз!
ПОЭТ. Да не сидел он никогда! И не эту он песню придумал, а «Баньку по-белому» и не на пересылке, а на киносъёмках.
ЛЁХА. (ПОЛИНЕ) Жулик твой батя, Линочка, и контингент у него — жульё сплошное. (ПОЭТУ) Скажи спасибо, свадьба у меня, а то бы я тебе, падла, голову за Володю оторвал. А? Что творят? Развели, блин, бардак на ровном месте. Этот мне вождей толкает за три копейки, эта мне пулю обещает в чистом поле, у этого (о ПОЭТЕ) вообще ничего святого — нееет, так дело не пойдёт. Эй! Соколы! Чего стоим? Сворачивай эту лавочку отсюда к едрене фене! Всю!
(Маски-шоу. Качки оттеснили продавцов с ПОЭТОМ в сторону и буквально свернули лавочку в рулон — и за кулисы. Крики: «Эй! Вы что? Я буду жаловаться! Полиция!
Где полиция?»
ПОЛИНА. Ую-юй! Вот папочка разозлится!
ЛЁХА. А он нам теперь не указ, Королева. Мы тут свою лавочку развернём (уходят).
ПОЭТ. Какой пейзаж! Прекрасный вид: где стол был яств, там гроб стоит.
ПРОДАВЦЫ (обступив ПОЭТА)
— Откуда ты взялся, соловей?
— Ты что наделал, парень?
— И выступает себе, и выступает!
— Да ты хоть лицензию у Жоры брал? Здесь места денег стоят!
— К Жоре его! К Жоре!
ПОЭТ
Проснулся утром рано и не верю глазам:
Ещё вчера за мной гонялись бесы из ЧКГБ
Теперь акула капитала распахнула злую пасть,
Не хотите ли попасть — ааа!
ГАДАЛКА. А вы, молодой человек, вы против частного капитала?
ПОЭТ. По-моему, как раз наоборот…
ХОР. К Жоре его! К Жоре!
(уносят ПОЭТА к ЖОРЕ)
Мы были ленинцы, мы были сталинцы,
Уж как мы частника умели гнать
К едрене матери — и вот вам на тебе:
Предприниматели кругом опять!
СЦЕНА 2
В доме у ЖОРЫ.
ЖОРА. (в мобильник) Да. Да. Кто разогнал? Лёха? Он что — с цепи сорвался? Так. Так. Без лицензии? Сюда его. (МАРИИ) Лёха наехал на наших.
МАРИЯ. Друг называется.
ЖОРА. Ой, ну ладно. Ты, подруга, лучше скажи, где твоя дочь? Она опять дома не ночевала.
МАРИЯ. Хоть бы позвонила, холера.
ЖОРА. Не ночует. Не звонит. Знать нас не желает. Ох эти дети!
ДУЭТ ЖОРЫ И МАРИНЫ
ЖОРА
Нет! Нет!
Что они творят,
Эти наши деточки, чёрт их возьми!
Жрут! Пьют!
С кем попало спят!
И когда ж они станут людьми?
МАРИЯ
Да ладно тебе! Ну, чего ты?
Ты тоже не ангел, поди.
Ты вспомни себя в твои юные годы,
А после уж дочку суди.
ЖОРА
В те годы мы — все
Жили как в тюрьме,
Но зато теперь-то времена не те,
Теперь-то мы все —
По уши в дерьме,
Лишь бы только дети наши жили в чистоте!
Я не хочу — чтоб
Наша дочь была
Вылитая мама, а тем более отец,
А я хочу — чтоб
Наша дочь была
Королева мира! — моё дело снять дворец.
МАРИЯ
И как-нибудь в вечер погожий
Мы в гости заявимся к ней,
И нас она пустит не дальше прихожей,
А дальше прогонит взашей.
ЖОРА
А ты что хотела бы, тютя?
— «Ах, здрасьте, отец мой и мать»?
Царица на то и царица,
Чтоб подданных в шею гонять.
Но пока её саму гонять надо. Где? Где она?
Вваливается толпа торговцев, швыряют перед ЖОРОЙ ПОЭТА.
Это не она. (общий галдёж) Кто-нибудь один.
ГАДАЛКА. Этот фраер работал на нашей территории без лицензии. Приехал Лёша Ствол, интеллигентный человек, с очередной своей тёлкой, что-то купить, где-то погулять. Этот ему нахамил, и Лёша свернул нашу лавочку. Всю…
ЖОРА. Так. Интересно. (ПОЭТУ) Ну и чем же это вы, молодой человек, расстроили моего старого друга?
ПОЭТ. Ваш друг плохо знает русскую литературу!
ЖОРА. А думает, что хорошо. Это на него похоже. И вы ему поставили двойку?
ПОЭТ. А больше он не заслуживает.
ЖОРА. Согласен. В школе он дальше азбуки не пошёл. А мы должны терпеть убытки из-за его невежества. Ну и как же будем возмещать ущерб?
ПОЭТ. А сколько на счётчике?
ЖОРА. Тыщ пятьдесят, а с моральным ущербом и все сто.
ПОЭТ. Учимся у Америки. Успешно учимся. В моём банке, сэр, все мои счета заморожены швейцарской прокуратурой. Так заморожены — паяльник не берёт. Так что — только честным трудом готов искупить.
ЖОРА. Что ты можешь?
ПОЭТ. Хотел выступать с песнями — полный провал. Остаётся — бить на жалость.
ЖОРА. И что же ты предлагаешь?
ПОЭТ. А у вас уже всё расписано? Ну, например… герой Бородина. Наверх вы, товарищи, все по местам!
ЖОРА. Ой, ну ладно. (ветерану) Покажи ему.
(ВЕТЕРАН на глазах превращается в жуткого инвалида с кучей орденов)
ПОЭТ. Стоп. Спасибо. Это скорее Цусима. Я пас. Ну, что ж ещё… Жертва политических репрессий.
ЖОРА. Пустой номер. Ни копеечки не снимешь. Публика забыла, что это такое.
ПОЭТ. Где-то это и неплохо, а?
ЖОРА. А где-то и глупо. Ещё варианты?
ПОЭТ. Жертва дефолта.
ЖОРА. (КНИЖНИКУ) Князь, изобрази.
(Тот раздевается догола)
ПОЭТ. Да. Это зрелище потрясает. Президент видел?
ЖОРА. Рыдал как дитя.
ПОЭТ. Они там все большие дети… У вас универсальный прейскурант, сэр. Разве что вот. Жертва остаточного принципа.
ЖОРА. Чего?
ПОЭТ. Того, что бюджет оставляет на культуру.
ЖОРА. Вот этого нет.
ПОЭТ. Ага. Значит, будет…
ПОДАЙТЕ ПОЭТУ
ПОЭТ
Господа, я не ел три дня,
Я неделю не умывался.
Но прошу не подачку я,
Господа — я прошу аванса.
Перед вами во всей красе
Мои грамоты и заслуги,
Мои книги читали все,
Мои песни пели ашуги.
Да, теперь непрактичных нет.
Много ль проку в духовной пище?
Вот и клянчит нищий поэт
Три копейки — у вас, у нищих!
Я потом отработаю вам!
Есть ещё и талант, и сила!
Я такие шедевры создам,
Если скинетесь мне на чернила!
Ну, подайте Шекспиру на «Гамлета»!
Ну, подайте же Гёте на «Фауста»!
Все, кому ещё памятна грамота —
Ну, пожалуйста! Ну, пожалуйста!
На сюитку Сергею Прокофьеву!
На рисуночек Клоду Моне!
И на каплю бразильского кофею
Три копеечки — лично мне!
ЖОРА. Чёрт, аж я прослезился. Сильно забираешь, блин. Пока обожди меня на кухне. (ПОЭТ вышел) Остальных попрошу в отпуск. Без содержания. Ничего. Скоро выборы, на повестке дня — Стулин, Виктор Ильич. Слуга народа, нуждается в поддержке, и мы её окажем. Не бесплатно, само собой... Свободны!
(ПРОДАВЦЫ разошлись)
Ну, Лёха...
(те же и ПОЛИНА)
Где ты шлялась?
МАРИЯ. Почему не позвонила?
ПОЛИНА. Я выхожу замуж.
ЖОРА. Спасибо. Спасибо, что хоть поставила в известность. Скоро ли свадьба?
ПОЛИНА. Сегодня вечером.
ЖОРА. Ты нас информируешь или приглашаешь?
ПОЛИНА. Он тебе не понравится…
МАРИЯ. Да ты хотя бы скажи, кто…
ПОЛИНА. Неохота вас расстраивать. Завтра и так узнаете.
МАРИЯ. Он хоть любит тебя?
МОЙ КОМАНДИР
ПОЛИНА.
Он меня любит — это не то слово.
Он обожает, он боготворит.
Он только тронет — и я на всё готова,
Он только взглянет — и всё во мне горит.
Раньше я не жила, я как дура спала,
Как царевна в хрустальном гробу.
Но пришёл командир и меня разбудил,
И теперь я живу как в бреду.
О, какой это бред — ничего лучше нет.
Каждый день не похож на другой.
Пожелаю дворец — он построит дворец
В одну ночь одной левой рукой!
Он меня любит? — он меня не любит:
Он бесконечно — он до смерти влюблён!
И если погубит — чёрт с ним, пусть погубит!
Но если разлюбит… но не разлюбит он!
Мы гуляем везде, где никто и нигде,
Выбираем, что нам по душе.
Двери с тайным замком открываем пинком
И притом — на любом этаже!
Перед ним как один: дорогой! Командир!
А он только проходит смеясь.
Но не дай Бог кому прекословитьему —
Он, не глядя, размажет как грязь!
ЖОРА. Но это же Лёха! Это же Лёха Ствол! Мать! Она выходит за Лёху Ствола! Наша дочь — за первого бандита в округе! За любимца всех валютных шлюх нашей родины! Многострадальной! И она ещё гордится этим! Вот, значит, с какой тёлкой разгонял он сегодня моих инвалидов. А ведь это на их трудовые копейки воспитывалась эта тварь в городе Лондоне! Воспитывалась-воспитывалась, воспитывалась-воспи... всё. Пошла вон.
МАРИЯ. Жора!
ЖОРА. Пошла вон. И не вздумай возвращаться.
(ПОЛИНА ушла)
МАРИЯ. (кинулась вслед) Дочка! Подожди...
ЖОРА. Назад!!! (МАРИЯ затихла)
Ну. Лёха... Ну, Лёха...
Промахнулся ты малёхо.
Так что дело твоё плохо. Очень плохо.
Эй! поэт!
(вошёл ПОЭТ)
У тебя дети есть?
ПОЭТ. Не думаю.
ЖОРА. Тебе хорошо. Пошли!
ИНТЕРМЕДИЯ У ДВОРЦА
Перед роскошным особняком ЛЁХИ в одиночном пикете мыкается ЖЕНЯ с плакатом: «ИМЕЙТЕ СОВЕСТЬ!»
РАСПИЛ БАБЛА
ЖЕНЯ
Кругом идёт распил бабла,
И день и ночь распил бабла,
Стирая грязный пот со лба,
С утра не моясь,
Кругом бабло идёт в распил,
А всё добро идёт в распыл,
Добро — идёт — в распыл
Имейте совесть!
Включаешь телек — бла-бла-бла,
Возьмёшь газету — бла-бла-бла,
Одни слова-слова-слова,
Имейте совесть!
А наша Родина была
Делами добрыми славна.
И где же те дела?
За что боролись?
Входят ЛЁХА, ПОЛИНА, качки.
ЛЁХА. (читает плакат) Так. Это намёк?
ЖЕНЯ. Требование.
ЛЁХА. Конкретнее.
ЖЕНЯ. Верните дворец детям.
ЛЁХА. Сперва этот ветеран долбаный. Потом этот консультант грёбаный. Теперь эта — сколько можно? Называется, счастливый день. Заверните.
(Качки выхватывают плакат)
СКИПИДАР. А барышню?
ЛЁХА.На ваше усмотрение. (Идёт с ПОЛИНОЙ в дом. Качки окружают ЖЕНЮ, ухмыляясь)
ПОЛИНА. (ЛЁХЕ) Ступай, я щас. (ЛЁХА идёт в дом. ПОЛИНА подходит к качкам и ЖЕНЕ) Эй! Разбежались. Подберите слюни, козлы, это моя школьная подруга. Гуляйте.
(Качки прошли в дом)
Попова, ты что, ненормальная? Это же Лёха Ствол.
ЖЕНЯ. Я знаю.
ПОЛИНА. Мы с ним сегодня расписались.
ЖЕНЯ. Поздравляю.
ПОЛИНА. Хорошее поздравление: «Отдайте дворец детям». А мы где жить будем?
ЖЕНЯ. А вы себе новый купите.
ПОЛИНА. Ты что, коммунистка?
ЖЕНЯ. Нет.
ПОЛИНА. Верующая, значит?
ЖЕНЯ. Нет.
ПОЛИНА. А кто же ты?
ЖЕНЯ. Детсад № 16. Воспитательница.
ПОЛИНА. А, ну ясно. Детский сад, самый настоящий. А вроде вместе школу кончали. Ты что, не видишь?
ЖЕНЯ. Что я не вижу?
ПОЛИНА. Людям разрешили частную собственность. Наконец-то. А ты уже обратно отбираешь?
ЖЕНЯ. Да ладно тебе. При чём тут собственность, не собственность. Я говорю: отдайте детям. Всё.
ПОЛИНА. Ладно, договорились. Отдадим. Детям. Но только собственным, а больше никаким!
ЖЕНЯ. А другие как же?
ПОЛИНА. А у других свои родители есть. И вот что, Попова, мой тебе совет: запишись в команду к Стулу. Через месяц выборы, он номер один, причём единственный, я тебе говорю. При твоём начальном капитале — любой дворец будет твоим.
ЖЕНЯ. При каком капитале? Откуда он у меня?
ПОЛИНА. От природы, подруга, от природы. Ты же в школе первая красотка была — после меня, конечно. Так что сходи в баню и посмотри в зеркало. (уходит)
ЖЕНЯ. Сама иди в баню!
Кругом идёт распил бабла,
Распил бабла, распил бабла,
Распил бабла — бла-бла-бла-бла,
За что боролись?
Пока бабло идёт в распил,
Добро идёт в распыл —
Имейте совесть, господа,
Имейте совесть!
(вынимает зеркальце, смотрится)
Мой капитал первоначальный —
Ты почему такой печальный?
(уходит)
СЦЕНА 3
Дворец. Зал приёмов. ЛЁХА при параде.
Входит ПОЛИНА. Она ослепительна.
ЛЁХА. Да, старуха. Это полный абзац. Дурак твой батя. За такую царевну полцарства взять можно. А я бы и дал. Отдыхай, батя, валите с маманей на Канары до конца срока. Не рассчитал Жора. Теперь ему на эти Канары — пахать и пахать. Если, конечно, ты не вернёшься.
ПОЛИНА. Замучаются ждать.
ЛЁХА. Теперь твой дом здесь. Валяй, королева, привыкай.
ПОЛИНА. Дворец, блин.
ЛЁХА. Называется Монплезир. Восемнадцатый век. Не то Рябушинского, не то Рабиновича. В общем, каких-то князей. Советы приватизировали у буржуев, я — у Советов. Закон истории. Правда, кроме меня, ещё были охотники.
ПОЛИНА. Где ж они теперь?
ЛЁХА. С Господом разговаривают.
ПОЛИНА. Что, в монастырь ушли?
ЛЁХА. Да нет. Непосредственно.
ПОЛИНА. Здесь, вроде, был Дворец пионеров?
ЛЁХА. А дворцы не для детей строили. Им эта красота на кой хрен? Они первым делом как пришли, у Аполлона пипиську отломали.
ПОЛИНА. Пикчеры классные. Хенд сэконд?
ЛЁХА. Какой сэконд? Ориджинал.
ПОЛИНА. Это хоть кто рисовал-то?
ЛЁХА. (по мобиле) Кто это?
ШЕСТЁРКА. Анри Матисс, Алексей Иваныч, начало прошлого века, Франция, 100 тыщ.
ЛЁХА. Ну вот. Туфту не держим. Франция, в натуре. А вот там, королева, — Италия. Там такая Италия, мадам — замрёте, утонете и всплывать не захочется. Джакузи хрен на пузе. А рядом унитаз, японский, с компьютером, всё делает сам, только кнопки нажимай. Сядете, замрёте…
ПОЛИНА. Ой, ну ладно. Ты бы ещё трон туда поставил. Из Грановитой палаты. Слабо?
ЛЁХА. Слушай! Вот это будет прикол. Это же в Книгу Гиннесса, на раз… октяб, нояб… к Новому году — сделаю!
ПОЛИНА. Лёша! Не мелочись. Подумаешь, Грановитая палата. Ты давай сразу —приватизируй Кремль. Чтоб уж царица так царица.
ЛЁХА. А я подумаю, Линок. Я подумаю. Сейчас — всё возможно.
ПОЛИНА. Книги — это хорошо. А то уж читать разучились. С утра до вечера компьютер — за уши не отдерёшь.
ЛЁХА. Ну, что ты. Вот Маринина, вся. Акунин. Как он тебе?
ПОЛИНА. Ничё. Читать можно. Стилист хороший.
ЛЁХА. А я Чейза обожаю. Я люблю экшен. А Чейз — это экшен, в натуре. Ну, тут Пушкин, Лермонтов, басни Крылова, как положено. Для нашего беби. Как ты насчёт беби? Заведём?
ПОЛИНА. Заведём, заведём.
ЛЁХА. Ну, давай заведём.
ПОЛИНА. Давай.
ЛЁХА. Я говорю: прямо сейчас заведём. А? пошли?
ПОЛИНА. Пошли!
Но тут грянула музыка, и вошли братки.
БРАТКИ НА СВАДЬБЕ
ХОР
Ой, что это за шум на коридоре?
Мы видим то, чего не может быть.
Наш друг — такое горе! — под влияньем алкоголя
Решил жениться и на всё забить.
Ну что ж, понятно: мы уже не дети,
Нам надо делать собственных детей.
А при такой Бабетте забудешь всё на свете,
Кого угодно — только не друзей!
Откройте пробочки, налейте водочки
Во все стаканы дополна,
Поднимем чарочку за нашу парочку,
Чтоб жизнь их полная была!
Чтоб в наши стрёмные денёчки тёмные
И по утрам, и по ночам
Кишка не ёкнула, рука не дрогнула,
И верный ствол не подкачал!
(Пиф! Паф! Трах!)
Не подкачал!
БРАТОК-1. Алексей Иваныч, Полина Георгиевна, просим принять от коллектива. Так сказать, плодитесь и размножайтесь.
(появляется огромная кровать)
Индия. Высший класс. Камасутра. По-нашему значит — сексодром. Шереметьево-3. То взлёт, то посадка. Ортопедический, с подогревом.
ЛЁХА. Музейная вещь. Серьёзные бабки. Интересно, откуда.
БРАТОК-1. А, тут один. Гастролёр с Нахичевани.
ЛЁХА. Пришлось уговаривать?
БРАТОК-1. Погладили малость.
ПОЛИНА. Чем гладили?
БРАТОК-1. Утюгом, чем.
ПОЛИНА. Чугунным?
БРАТОК-1. Зачем? Электрическим. Мы ж не звери.
ПОЛИНА. Тебя как зовут?
БРАТОК-1. Скипидар… то есть, это, Шурик. Александр Анатольевич.
ПОЛИНА. Спасибо, Шура. И тебе и всему коллективу. Мебель, конечно, ответственная. Но доверие оправдаем. За вас!
ХОР
Откроем пробочки да выпьем водочки
За чёрный нал и вострый нож,
А в наши стрёмные денёчки тёмные
Не согрешишь — не проживёшь!
Те же и БРАТОК-2.
БРАТОК-2. Туши свет, братва! Архиерея заказывали? Принимайте.
Те же и ПОП.
ПОП
Отче наш иже еси на небесех. Ты помилуй нас всех и прости Ты нас всех, если это, конечно, возможно.
Отче наш, Всемогущий, Всеведущий, не остави нас в жизни текущей и следующей, если это, конечно, возможно. Ибо видишь, живём мы паки и паки, темно и ничтожно, грешно и безбожно, как злые собаки. (ХОР: Аминь…)
Ибо видишь, дошла до народа такая свобода, что всё погрузилось в пучину разброда и всё стало можно и перестало быть стыдно. Обидно. (ХОР: Аминь…)
И пастыри Божии идут к бандитам не с упрёком сердитым, не с крепкой уздою, а смиренно за щедрою мздою и свои оскверняют уста поминанием всуе Христа…
ПОЛИНА. Что-то не нравится мне этот поп.
ЛЁХА. Заменить недолго. А в чём дело?
ПОЛИНА. А ты слышишь, чего он бормочет?
ЛЁХА. В молитве не слова главное, а помыслы. (ПОПУ). Погромче можно?
ПОП. (громко) Благослови же, о Господи, пару сию, ниспошли им, о Господи,
милость свою, отпусти им грехи, которые есть и которые будут, а они уж Тебя не забудут вкупе со мною — а пока объявляю вас мужем и женою.
(ХОР: Аминь…)
ХОР БАНДИТОВ
Отче наш иже еси, помилуй спаси и к Себе вознеси, буде все мы когда-то преставимся, а уж мы-то в долгу не останемся.
ЛЁХА. (щедро жертвует)
В долгу не останемся!
И на храм на крови этой самой… ну как её… великомученицы! И на училище, на балетное, нехай наши девочки учатся — танцам и прочим нюанцам!
И на местный музей с подобающей нашей историей!
И на этот вот самый спектакль со всею его парфюмерией, костюмерией и бутафорией, включая буфет!
Уважаю культурных людей, а они меня — нет! А я их — да! Всегда! Ничего, всё нормально, играйте себе, господа!
Мы — воры, мы — отпетые, мы — нахалюги. Но артисты для нас — это всё, это первые люди.
Ибо, глядя на них, всегда вспоминаешь, что здесь (на сердце) что-то есть.
Маэстро! Урежьте марш! Марш, тебе говорят, ты! Тосканини! Не видишь? Полкан прибыл.
Звучит марш. Те же и ПОЛКАН.
ЛЁХА. А Стул? Он что — не придёт? Я думал, вы вместе.
ПОЛИНА. Стул не придёт?
ЛЁХА. Скоро выборы — страшное дело. А господин Стулин — кандидат номер Один. Ему не до школьных товарищей.
ПОЛИНА. Это плохо.
ЛЁХА. А главное — ошибочно. Может сказаться на избирательной кампании.
ПОЛКАН. Политика, Лёха, есть политика. А для политика, Лёха, главный принцип — равноудалённость, иначе электорат его не поймёт. Это у меня — равноприближённость, не из принципа, а просто по работе. Милиция должна контачить со всеми, тогда она владеет обстановкой. Я — владею обстановкой. Но к тебе я пришёл как к другу. И по школе, и по Афгану. Огонь Афгана нас спаял, девочка, и этот сплав не разорвёт никакая сила, и нет ничего надёжнее его!
АФГАНСКАЯ ПЕСНЯ
ПОЛКАН и ЛЁХА
Нас послали в ловушку — подальше от базы,
Ниоткуда подмоги — нам не было ждать.
Но приказы, ребята, на то и приказы,
Чтоб сначала исполнить — а потом обсуждать.
Огонь Афгана — навек оставил
На наших душах свой страшный след.
Огонь Афгана — нас жёг и плавил.
И крепче сплава на свете нет!
Смерть была перед нами — смерть была за спиною,
И за каждой стеною — с автоматом ждала.
Ни единой минуты — мы не знали покою
И в ответ всё живое — мы сжигали дотла!
Огонь Афгана — навек оставил
На наших душах свой страшный след.
Огонь Афгана — нас жёг и плавил.
И крепче сплава на свете нет!
Нам плели небылицы — про защиту границы,
И про дружбу народов — не жалели вранья,
Но для нас-то, ребята, — лишь одно было свято:
Жизнь родного отряда — и, конечно, своя!
Огонь Афгана — навек оставил
На наших душах свой страшный след.
Огонь Афгана — нас жёг и плавил.
И крепче сплава на свете нет!
ЛЁХА. За тех, кто не вернулся.
(пьют)
ПОЛКАН. А что Жора?
ЛЁХА. А что Жора?
ПОЛКАН. Ты ему бизнес поломал.
ЛЁХА. Давно пора. У нас экономика какая — рыночная? Вот! А у него — базарная. Надувательство сплошное. Никакой модернизации, блин.
ПОЛКАН. А что дочка?
ЛЁХА. А он её выгнал! Мне, говорит, не нужен в доме зять-бандит. Козёл... Бандит — это бандит. А я — авторитет. Разница!
ПОЛКАН. Ну, смотри. Меня, похоже, переводят в Москву, а на моё место — Жору.
ЛЁХА. Хм… Неслабо.
ПОЛКАН. Так что мой тебе свадебный подарок по старой дружбе (подаёт стопку папок). Прямо из архива. Здесь вся твоя команда вместе с командиром и со всеми подвигами.
ЛЁХА. Ну, Рудик... прямо не знаю. Не зря мы с тобой Афган прошли, не зря. (обнял). А на Жору у тебя папочки случайно не имеется?
ПОЛКАН. Скоро выборы, Лёха. Стулу тоже надо что-то подарить.
ЛЁХА. Ну-ну. Так в чём же дело? Почему тишина? Первая красавица страны, можно сказать Мисс Вселенная, выходит замуж за Лёху Ствола — это как? Это звучит — горько!
ВСЕ. Горько!
(молодые целуются)
ОЙ ВЫ ДЕНЬГИ!
ЛЁХА
Не будем притворяться,
И скромничать не будем.
Давайте выпьем, братцы,
За то, что все мы любим:
За двигатель прогресса,
За смысл наших дел,
За каждого процесса
Начало и предел!
ХОР
Ой вы деньги-деньги-денежки,
Деньги чёрный нал!
Никуда от вас не денешься,
Чёрт бы вас побрал!
Ходишь весь такой добычливый
При большой деньге,
Но как только вдруг приспичило,
Так их нет нигде!
Деньги — слава, деньги — почести,
Деньги — пуля в лоб.
Деньги — место в высшем обществе
Полосатых роб!
Деньги — слёзы, деньги — праздники,
Деньги — быть войне,
При деньгах — мы безобразники,
А без них вдвойне.
Деньги — троны, деньги — мантии
И всему венец,
И победа демократии
И её п.....!
Деньги добрые и злобные,
Неприятные,
Деньги — франки, фунты, злотые
Распроклятые,
Деньги всё на свете слопали!
И только крякнули,
И не пикнули,
И не вякнули,
И не охнули,
А только крякнули, а только ой-люли,
А только ай-люли,
А только гули-гули-гули
Баю-бай!...
ГОСТИ удалились, оставив молодожёнов наедине с брачным ложем.
СЦЕНА 4
У СТУЛА
У себя в офисе СТУЛИН сидит над бумагами.
СТУЛ. Так. Этому даём премию. Тогда этот пишет в Москву. Не годится. Значит, этому орден за выслугу, Андрея Великомученика 3-й степени — тогда этот идёт к Лёхе и заказывает либо того, либо меня. Но тут я этому даю почётного гражданина, и все в шоколаде. Да? Но тогда эта сука пишет в Москву!
Входят ЖОРА и ПОЭТ.
ЖОРА. Величайшему из почтеннейших наше всеподданнейшее...
СТУЛ. Ладно, ладно. Артист. Не умеешь — не выступай.
ЖОРА. Кто не умеет? Я? А наши капустники? А лучший Чацкий на школьной сцене? А главный Дон Жуан в институте? «Вы, жалкою толпой стоящие у трона!..»
СТУЛ. Жора, стоп. Всё равно дальше не помнишь, лучше познакомь с человеком.
ЖОРА. Это, представь себе — Поэт.
СТУЛ. Да? Хм. Выхожу один я на дорогу...
ПОЭТ. В старомодном ветхом шушуне.
СТУЛ. Ночь тиха, пустыня внемлет Богу...
ПОЭТ. Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?
СТУЛ. Выходила на берег Катюша...
ПОЭТ. Чтоб дыша вздымалась тихо грудь.
СТУЛ. Расстегнула юбочку из плюша...
ПОЭТ. И не жаль ей прошлого ничуть.
СТУЛ. Класс. Действительно поэт. Ну и на кой он нам?
ЖОРА. (загибает пальцы) Агитация. Пропаганда. Кричалки. Флешмобы. Слоганы. Полный пиар!
Мама! Я Стулина люблю!
Мама! За Стулина пойду!
С ним народу будет клёво,
Я ему на всё готова —
Мама! Голосуйте за него!
(к ПОЭТУ) А?
ПОЭТ. Нет, я не потяну.
ЖОРА. А тогда какой ты на хрен поэт после этого?
ПОЭТ. Вам шестёрки нужны, а не поэты.
ЖОРА. А по-твоему, поэты вообще не шестерят?
ПОЭТ. Только при большой нужде.
ЖОРА. А это как раз твой случай. За тобой сто тыщ, ты что, забыл?
А тут такая шикарная возможность подхалтурить.
СТУЛ. Не-не-не, какая халтура? При чём халтура? Мне нужно качество. Чтоб избиратель и не хотел бы, а запомнил. Нам не надо никого, кроме Вити одного, то есть меня.
ПОЭТ. Ну и за чем же дело стало? Такое качество у вас прямо под ногами, только наклониться. Точнее, только букву переменить. Одну. (поёт)
Стулин наша слава боевая,
Стулин наша юность и полёт,
С песнями, борясь и побеждая,
Наш народ за Стулиным идёт!
(с ЖОРОЙ)
За Родину! За Стулина!
За нашего великого!
Лишь за него! За одного!
Не надо больше ни-ко-го!
ЖОРА. «Нас вырастил Стулин на верность народу» — гениально!
СТУЛ. «Гениально...» (с акцентом) Но вы, генацвале, сначала всё-таки подумайте, это не вредно. К чему приведут подобные песенки?
ЖОРА. Ну, я не знаю...
СТУЛ. А я скажу. После подобных песенок завтра же на всех моих портретах мне пририсуют усы. А потом будут тыкать пальцем: разве это вождь? Это карикатура, а не вождь. И мой рейтинг упадёт от плюс 60 до минус 70, ты этого хочешь?
ЖОРА. Как ты всё поворачиваешь...
СТУЛ. Это не я, Жора, это жизнь. (к ПОЭТУ) А между тем мне действительно нужна фишка. Сильная фишка! Чтоб вверху одобрили, внизу подхватили, а сбоку сдохли от зависти. Сделаешь? И отпустятся тебе долги твои...
ЖОРА. Аминь. У тебя есть сутки, время пошло.
ПОЭТ (рэп)
У меня есть сутки, время пошло.
Кому-то это шутки, а мне не смешно.
И что же мне делать на этом балу?
Свободная муза попала в кабалу.
(уходя, поёт)
Мы никому ни пяди не уступим,
Гремя огнём, мы двинемся вперёд,
Когда нас в бой пошлёт товарищ Стулин
И тот же Стулин в бой нас поведёт!
(уходит)
СТУЛ. Чистый Пушкин. Так бы и застрелил.
ЖОРА. Нет, Витя, это не мишень. Есть другие кандидаты.
СТУЛ. Интересно послушать.
ЖОРА. Что-то мне надоел наш общий друг.
СТУЛ. Подробнее.
ЖОРА. Он наехал на мою территорию.
СТУЛ. Полкана берут в Москву, ты на его место, и Лёха твой, с процентами.
ЖОРА. На Лёхе одних особо тяжких штук сто, жмуриков замучаешься считать, кого не убил, того изнасиловал — оно тебе надо?
СТУЛ. При чём тут я?
ЖОРА. А при том. Ты идёшь на выборы и не желаешь бороться с криминалом? Все борются с криминалом, а мы должны терпеть? Москва нам не простит.
СТУЛ. Где-то ты прав.
ЖОРА. Где-то! Лёха Ствол — всё равно что Мекки Нож, пройденный этап, отыгранная карта.
(рэп)
Уже прошла, давно прошла, как пуля пролетела
Дурацкая пора сплошного беспредела,
Страна прощается с кровавым криминалом
И платит карточками, а не чёрным налом!
Зачем народ пугать и грабить на дороге,
Когда на это есть культурные налоги?
Зачем мочить людей, пятнать себя позором,
Когда в твоей руке закон с судьёй и прокурором?
И весь эфир? И вся печать?
И ноль желающих права свои качать!
Вот он и есть — мишень. Ты — Стул. Зачем тебе Ствол? Москве не понравится ваша дружба. Звони.
СТУЛ. У них с Полканом афганское братство.
ЖОРА. А при чём здесь братство? Бизнес. Ничего личного.
СТУЛ. Ничего личного? А твоя дочь?
ЖОРА. А дочь моя будет молодая, красивая и очень богатая вдова. Ненадолго. Так ты позвонишь?
СТУЛ. Я подумаю.
ЖОРА. Ну тогда я спокоен. (уходит)
СТУЛ. Полкан убирает Лёху. Полина сдаёт банду и забирает общак. Полкан идёт
на повышение. В Москву. Жора делает выборы и идёт на место Полкана. А молодая красивая вдова? Хм. (набирает номер телефона) Полкан? Это я.
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ
ДУЭТ ЛЁХИ И ПОЛИНЫ
— А я думал целый день:
Да когда же он пройдёт,
Когда только двое нас,
Во всём мире будет…
— А я думала весь день:
Вот, идут кому не лень,
Сколько можно с ними пить,
Он меня не любит!
— А я думал: пусть идут,
День промчится в пять минут,
И настанет эта ночь
Без конца и края…
ОБА
— Вот и кончен этот бал,
Вот и вечер миновал,
И остались мы одни.
И не надо рая!
И не надо никого,
И не надо ничего,
Кроме только твоего
Шёпота и смеха…
Вот и будем мы с тобой
Как двойное эхо!...
Я люблю тебя…
Я люблю тебя…
Я люблю тебя!..
(телефонный звонок)
ЛЁХА. Полкан, ты? С ума сошёл? Куда выйти? На балкон, среди ночи? Сюрприз?
Прикалываешься, да? Ну, ты хохмач! Ну всё, всё, иду. (поёт) Огонь Афгана нас жёг и плавил, и крепче сплава на свете нет...
(выстрел)
Акт 2
Вновь у Лёхиного дворца стоит ЖЕНЯ с плакатом «Имейте совесть»
ЖЕНЯ
Кругом идёт распил бабла,
Распил бабла, распил бабла,
И день и ночь распил бабла
Имейте совесть!
И как бабло идёт в распил
Так всё добро идёт в распыл,
За что боролись, господа?
За что боролись?
(Её слушает ПОЭТ)
ПОЭТ. Как-то это всё неконкретно. У тебя есть какая-нибудь реальная цель?
ЖЕНЯ. Пусть вернут дворец детям!
ПОЭТ. Ну... это другое дело!
Любая мать, любой отец,
Имейте совесть, наконец:
Верните детям их дворец,
Имейте совесть!
Им надо время проводить,
Играть, учиться и дружить,
Иначе так и будут жить
В говне по пояс!
(вдвоём)
Имейте совесть! Имейте совесть!
ПОЭТ. Ну как?
ЖЕНЯ. Здорово!
ПОЭТ. Ну — и?
ЖЕНЯ. Что «ну — и»?
ПОЭТ. Кто тебя услышал?
ЖЕНЯ. Тот, кто слушал.
ПОЭТ. И что он подумал?
ЖЕНЯ. Что дура ненормальная, что кому это нужно — не нужно никому.
ПОЭТ. А тогда зачем?
ЖЕНЯ. А затем, что дура ненормальная.
ПОЭТ. А конкретнее?
ЖЕНЯ. Попова Евгения, детсад номер 16, воспитательница.
ПОЭТ. Воспитанница ты, а не воспитательница. Вот объясни: дворец я вижу. А где ты видишь пионеров?
ЖЕНЯ. При чём тут пионеры? В городе 117 бездомных, 120 бесприютных, 140 частично заброшенных детей, из них пятеро абсолютно беспомощных.
ПОЭТ. Суровая статистика. Хотя кого сейчас волнуют цифры? Только если речь идёт о ценах на пармезан. Хм. Ты врать умеешь? (пауза) Но два слова произнести, убеждённо, ты в состоянии?
ЖЕНЯ. Какие два слова?
ПОЭТ. «Это правда».
ЖЕНЯ. Ну... это правда.
ПОЭТ. Не слышу убеждённости. Дважды два — четыре?
ЖЕНЯ. Это правда.
ПОЭТ. Волга в Каспийское море впадает?
ЖЕНЯ. Это правда!
ПОЭТ. Я — талантливый поэт?
ЖЕНЯ (весело) Это правда.
ПОЭТ. Обаятельный, красивый, способен на подвиг?
ЖЕНЯ. Правда, правда!
ПОЭТ. А говоришь, врать не умеешь. Пошли!
У ЛЁХИ
Банда в сборе — по случаю девятого дня со дня Лёхиной гибели.
ХОР
Ты не вейся, чёрный ворон,
По-хорошему отзынь.
Всё мы помним,
Все там будем,
Спаси Господи — аминь.
СКИПИДАР
Девятый день как нету нашего Лёхи,
А мы тут сидим, как последние лохи,
Разводим базар,
И даже не знаем, кто его заказал.
Г О Л О С А
— Знаем-знаем.
— Тут и знать нечего...
СКИПИДАР
Знаем, говоришь?
Тогда скажи мне, рожа обезьянья,
Много ли толку от нашего знанья?
И почему же этот самый заказчик
До сих пор не сыграл в подходящий ящик?
Не отдал концы? Не отбросил сандалии?
Не откинул копыта? Ну и так далее.
А всё почему? Командира нету.
А вдова молчит. Зачем ей всё это?
У неё вон теперь и дворец, и гараж,
А в сейфе — общак. Между прочим — наш.
Отсюда вопрос: после Лёхиной гибели
Кому же достались наилучшие прибыли?
И вот я подумал...
ПОЛИНА. Долго думал?
СКИПИДАР. Не понял.
ПОЛИНА. Штырь, Александр Анатольевич, по кличке Скипидар. Два срока, один пожизненный.
СКИПИДАР. И что?
ПОЛИНА. А на левой груди профиль Сталина, а на правой Ваенга анфас.
ГАНДОН. Мадам, к чему эти подробности? Мы не в суде.
ПОЛИНА. Акопян Антон, по прозвищу Гандон, три судимости, два года в розыске, а на правой груди Микоян, а пониже пупка...
ГАНДОН. Всё! Всё! Дальше я сам знаю.
ПОЛИНА. А дальше запомните: каждый из вас, сколько есть, целиком у меня под замком вместе с вашим общаком, и все мы, как прежде, одна семья, и Лёхино дело продолжать буду я...
СКИПИДАР. Ты! Сука позорная! Ладно, кто Лёху кончил — это я знаю, этот от меня не уйдёт, а вот кто его попросил, ты, случаем, не подскажешь?
ПОЛИНА. Скипидар! Говоря по-вашему — то есть по-нашему, — за базар надо отвечать.
СКИПИДАР. А разве я ещё не ответил? Тогда я добавлю (лезет за пистолетом — но тут ПОЛИНА его опережает: ба-бах! И СКИПИДАР падает замертво).
ПОЛИНА. Есть возражения? (народ безмолвствует). А тогда стоим и внимательно слушаем.
Уже давно прошла, как пуля пролетела,
Пора дурацкого сплошного беспредела,
Зачем людей мочить и грабить на дороге,
Когда для этого есть штрафы и налоги?
Зачем держать начальников за сволочь,
Когда и нам и им нужна взаимопомощь?
Граждане бандиты! Пора переодеваться. Как говорил мистер Бендер: переквалифицируйся в управдомы — и станешь граф Монтекристо. А кто заказал Лёху моего — с теми я сама поговорю.
У СТУЛА
СТУЛ. (в телефон) Полкан? Это я. Скоро выборы, приезжай поздравить. Да нет, всё под контролем. Правда, не хватает хорошей фишки для пиара. Интеллигенцию? Подключил, а как же. Им тоже кушать надо, куда они денутся. Вот жду с минуты на минуту. Давай. Бай. (Положил трубку. Звонок. Поднял) Пропустите.
(Вошли ПОЭТ и ЖЕНЯ)
Аа... (вопросительно смотрит на ЖЕНЮ)
ПОЭТ. Это общественность.
СТУЛ. Общественность наша, прямо скажем, хороша. Итак? Есть подвижки?
ПОЭТ. Имеем наработки.
СТУЛ. Я весь внимание.
ПОЭТ. Зарплата учителей, а также здравоохранение...
СТУЛ. (подхватывает) ...а также индексация пенсий, проблемма ЖеКаХа, финансирование инвестиций, экологическая катастрофа…
ПОЭТ. (остановил жестом) Я не договорил... Зарплата учителей и здравоохранение — могут подождать. А вот историческое наше прошлое ждать не может. (ЖЕНЕ) Верно говорю?
ЖЕНЯ. Это правда.
СТУЛ. Так-так-так. Неужели накопал что-нибудь такое-этакое? Наше, родное, древнерусское?
ПОЭТ. Скорей древнегреческое.
СТУЛ. Ладно.
ПОЭТ. Район между Чапаевкой и Первомайкой знаете?
СТУЛ. Ну?
ПОЭТ. Там была стоянка Македонского, Александра Филипыча, по дороге в Индию, во втором веке до нашей эры, куда он давно собирался.
ЖЕНЯ. Это правда. Собирался.
СТУЛ. Допустим. У нас и Наполеон останавливался, и что?
ПОЭТ. Наш-то Македонский, Александр Филипыч, происходит из племени этрусков. А кто такие эт-руски?
СТУЛ. То есть...
ПОЭТ. Эт-руски — слышите? Это означает: ЭТ-нические РУС-ские, так что наш Александр Маке-Донский почти одно и то же, что Дмитрий ДОНской, то есть земляк.
СТУЛ. Да, но...
ПОЭТ. А на всякие факты, Виктор Ильич, есть свои артефакты. Поднимите архивы, почитайте Фоменко, Проханова, Задорнова, в конце концов.
СТУЛ. Да-а… это фишка! Это ха-рошая фишка! У Питера — Пётр, император, у Москвы — Владимир, великий князь. А у нас — Македонский, Александр Филипыч, тоже своя небольшая национальная гордость.
Эх! Вот хорошо бы, он нас ещё и основал! Но ведь тут каждая собака знает, что основал нас Лаврентий Палыч в 1937 году... Может, у него какая-нибудь традиция была, а? Чтоб нам её подхватить?
ПОЭТ. Вот! В самую точку. Была у него традиция, была, ибо, как все этруски, был он очень чадолюбив.
СТУЛ. Говори проще.
ПОЭТ. Проще говоря, любил детей. И повсюду насаждал детские приюты. Бывало, как завоюет провинцию, так тут же и учредит детский приют. Он же великий полководец! От них же всегда столько бесприютных сирот!
СТУЛ. Да, но у нас-то они откуда?
ПОЭТ. Климатические условия. Демографический взрыв. Враждебное окружение, само собой.
СТУЛ. Это правда. А? Детский приют имени Македонского Александра Филипыча — это звучит! Москва, думаю, поддержит. А уж соседи обзавидуются! Окей. К выборам подберите мне сироток — с десяток, не больше, ангелочков таких, кучерявых и чтоб не особо голодных.
ЖЕНЯ. А помещение?
СТУЛ. Так ведь вон оно: бывший Дворец пионеров, как раз по нашей теме.
ЖЕНЯ. Это правда!
СТУЛ. А до выборов там будет мой избирательный штаб. А в день выборов лично объявлю открытие этой богадельни, разрезаем ленточку и завозим первый контингент.
ПОЭТ. Виктор Ильич, а что, если — ну, вдруг — выберут не вас?
СТУЛ. Неужели сомневаешься? При нашем опыте, при нашем понимании надежд и чаяний, да ещё и под знаменем Александра Македонского, великого нашего земляка, — кстати: во дворце его портрет. Между прочим, вылитый бандит. Я имею в виду: Лёха Ствол, царство небесное.
ПОЭТ. Что лишний раз и подтверждает.
СТУЛ. А ведь в детстве нас с Лёхой часто путали... Ну, всё. Всё! Давайте, готовьте ваших сироток, работаем, на месте не стоим, (поёт)
Чем смелее идём к нашей цели, тем быстрее к победе придём!
(выпроводил)
ЗОНГ О ЛАПШЕ
Приятно вешать на уши лапшу,
Приятно уверять, что люди братья,
Приятно братьям раскрывать объятья,
В которых, может быть, и задушу!
Приятно чушь торжественно толочь,
Развешивать красивые плакаты.
Когда кругом обманываться рады,
То как же людям в этом не помочь?
Приятно вешать на уши лапшу,
От совести при этом не страдая.
Держите все меня за негодяя,
Но только молча — я вас попрошу.
Не возмущайтесь пением моим.
При чём тут я, когда весь мир безумен,
И я, как этот мир, непредсказуем,
Хотя и абсолютно объясним!
Приятно вешать на уши лапшу,
Хоть сам-то я её не выношу!
(выходя от СТУЛА, ЖЕНЯ и ПОЭТ повстречали ПОЛИНУ)
ПОЛИНА. Попова? Молодец. Зря времени не теряешь. Наинструктировала я тебя на свою голову. Ну и?
ЖЕНЯ. Что «ну и?»?
ПОЛИНА. Доложи о результатах.
ЖЕНЯ. Обещал вернуть твой дворец детям.
ПОЛИНА. Мой дворец? Каким детям?
ЖЕНЯ. Бездомным.
ПОЛИНА. С ума сойти! Да как же ты... Послушай, ты что, давно с ним?
ЖЕНЯ. Что давно с ним?
ПОЛИНА. Спишь, «что».
ЖЕНЯ. С кем я сплю?
ПОЛИНА. Со Стулом, с кем.
ЖЕНЯ. Я? Сплю? Со стулом?
ПОЭТ. Ни с какими стульями Попова спать не собирается.
ПОЛИНА. Да неужели с тобой?
ЖЕНЯ. А вот это уж не твоё дело.
ПОЛИНА. Попова!.. Ладно. Всё-таки ты была в школе номер второй, то есть после меня, а не до. Так что не будем порядок нарушать.
(пошла к СТУЛУ)
ЖЕНЯ
Вроде всё получается здорово, складно, а я как в дерьме.
Это ты затащил меня в эту клоаку!
ПОЭТ
Я увидел отважную, бедную, изумительную собаку,
И с неслыханной силой меня потащило к тебе!
До того захотелось помочь,
Защитить, уберечь,
Пирожок из песочка испечь
Иль дворец возвести в одну ночь...
ЖЕНЯ
Почему? Почему ради чистого доброго дела
Надо врать, приседать, извиваться, идти на поклон?
ПОЭТ
Что поделаешь, Женечка, да, это вечная тема,
Так оно и ведётся с начала времён:
От старого до малого
Все знают это правило:
Что от любого клада
Ключи всегда у дьявола...
У СТУЛА
СТУЛ. У Елисеева отзываем лицензию — тогда Морозов закрывает лавочку и идёт ва-банк. Подключаем Борисова, отключаем Мусатова, да, но что делать с Жорой? Жора... вот он где у меня сидит.
(входит ПОЛИНА)
ПОЛИНА. Здравствуйте, дядя Вить.
СТУЛ. (обнимает) Здравствуй, красавица. Ну? Что ты, как? Как мама? Давай, бери себя в руки, не раскисай. Ты теперь богатая наследница, Лёши нет, зато орлы его остались, могут заклевать...
ПОЛИНА. Не заклюют, дядя Вить. Лёшины орлы — теперь мои соколы. Городская служба всеобщей охраны.
СТУЛ. Круто. Молодец, это по-нашему. Значит, будешь с родным отцом воевать?
ПОЛИНА. Только в пределах закона, дядя Вить, только в пределах закона.
СТУЛ. А как же. У нас в пределах закона можно всё. Вот как выборы пройдут — кстати Лёха твой, царство небесное, обещал с поддержкой...
ПОЛИНА. Да я бы со всей душой, дядя Вить, но ведь вы меня из дома выгоняете.
СТУЛ. А из этого вытекает...
ПОЛИНА. Что я тоже бездомная сиротка!
СТУЛ. Откуда следует...
ПОЛИНА. Что мне тоже нужен приют!
СТУЛ. А это означает...
ПОЛИНА. Что это означает?
СТУЛ. Что ты этот приют и возглавишь.
ПОЛИНА. Вот ничего себе!
СТУЛ. Золотое дно, Полиночка, важнейшая статья экспорта.
Восток от нас хочет танки, а Запад — исключительно бесприютных сироток. Причём за хорошие бабки. Австралия, Зеландия, Гренландия...
(соблазняет)
ПОЛИНА. Ой, дядя Вить...
СТУЛ. А пока ты вернёшься к себе во дворец
И устроишь там мой избирательный штаб...
ПОЛИНА. Хорошо-хорошо... хорошо...
СТУЛ. И своих молодцов во все стороны ты
Разошли по участкам туда и сюда...
ПОЛИНА. Хорошо-хорошо... хорошо...
СТУЛ. И портрет Македонского ты не забудь,
Потому что он очень похож — на кого?
На кого он похож? На кого он похож?
ПОЛИНА. А кто моего Лёшу заказал, дядя Вить?
СТУЛ. А тебе зачем?
ПОЛИНА. Убью.
СТУЛ. Сама думаешь на кого?
ПОЛИНА. Скипидар говорил, что дядя Полкан, Гандон думает, что вы.
СТУЛ. Думать можно что угодно. Факты нужны, факты.
ПОЛИНА. У вас для меня ничего не найдётся?
СТУЛ. А найдётся. (подаёт ей кассету) Дарю.
ПОЛИНА. Спасибо, дядя Вить.
СТУЛ. Вот уж точно, не за что. Давай. Действуй!
(ПОЛИНА вышла. Вставила кассету в плеер, сунула наушник в ухо. Постояла. Помрачнела. Сказала: «Та-ак». И пошла к отцу)
У ЖОРЫ
ПРОДАВЦЫ
— Как же мне обидно за других и за себя!
В каком мы были ажиотаже!..
Вроде стало можно всё, что было нам нельзя,
— А толку что? Ещё и хуже даже.
— С бодуна захочешь своё дело завести,
И только время зря потратишь
— Шагу не ступи! До ветру не сходи,
Пока за ветер не заплатишь!
ХОР
Кругом несчастная торговля частная,
О правде-совести не мечтай:
Опять начальнички всему хозяйнички:
«Деньги давай! Деньги давай! Деньги давай!»
Тому отстёгивай, тому откатывай,
Язык проглатывай — а если что,
Ступай, пожалуйста, и в суд пожалуйся.
А судьи кто? А судьи кто?
Была свобода дадена — и сразу вся раскрадена.
(те же и ЖОРА)
ЖОРА. Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить вам пренеприятное известие...
ПРОДАВЕЦ. К нам едет ревизор?
ЖОРА. Нет, моё известие гораздо неприятнее. Наш полицейский № 1, господин так называемый Полкан убыл на повышение в столицу, а его номер после выборов переходит ко мне. А это значит, ваша так называемая контрибуция удваивается.
САМОГОНЩИЦА. Жора! Побойся Бога!
ЖОРА. Как было сказано — язык проглатывай,
На ус наматывай, а если что,
Иди пожалуйста и в суд пожалуйся,
А там, само собой, известно кто.
Всё. Свободны!
ХОР
Была свобода дадена, и сразу вся...
(те же и ПОЛИНА)
ПОЛИНА
Одну минутку. Дорогие сограждане!
Мой покойный муж ещё так недавно
Довольно круто обошёлся с вами
И кончил бесславно, как вы знаете сами.
Но давайте не будем раскачивать лодку,
А давайте все вместе, в охотку, плечом к плечу
Поможем Стулину Виктор Ильичу,
Который на вас в большой надежде:
Поддержи́те его — он вам ответит тем же.
А пока что зайдите в наш избирательный штаб,
Изложите ваши просьбы и претензии —
И вы получите свежайшие лицензии.
ХОР
Скорей-скорей-скорей!
(исчезли)
ЖОРА. Вообще лицензии им выдаю я. (пауза) Выходит, всю контрибуцию свою теперь заносить они будут...? (пауза) Полкан ушёл наверх, Стул идёт на выборы, а Жора куда?
ПОЛИНА. А Жора на заслуженный отдых.
ЖОРА. Чего-о-о?
ПОЛИНА. Того. Привет от Лёши моего.
(включила плеер)
ГОЛОС ЖОРЫ
«Что-то мне надоел наш общий друг. Заехал на мою территорию... одних особо тяжких штук сто, кого не убил, того изнасиловал... Все борются с криминалом, а мы должны терпеть? Лёха Ствол — пройденный этап, отыгранная карта... вот он и есть — мишень».
ЖОРА. И ты с этим думаешь меня посадить?
ПОЛИНА. Ну что ты. За Лёшу посадить мало. За Лёшу, блин...
ЖОРА. Дашь послушать своим орлам?
ПОЛИНА. Обязательно. Но попозже. Мать жалко. Здесь две путёвки. На Канары. Это пожизненно.
ЖОРА. А иначе?
ПОЛИНА. А иначе — посмертно. И чихнуть не успеешь.
(ушла)
ЖОРА. (помолчав) Мария!.. Мария!!!
(вошла МАРИЯ)
Что встала? Собирай чемоданы.
МАРИЯ. Чего это?
ЖОРА. Того это. Либо нары — либо Канары. Не всё равно, где отдыхать? Не всё равно. Так что собирай чемоданы. А дочке своей скажи ба-альшое спасибо!
(начинают собираться, потом вдруг всё бросают и присаживаются друг возле друга)
МАРИЯ
Мы отдохнём, дорогой мой, мы отдохнём,
Мы наконец-то увидим небо в алмазах,
И вдалеке от недобрых, чужих, пустоглазых
Мы наконец-то побудем вдвоём.
ЖОРА
Мы отдохнём, дорогая, мы отдохнём.
Будем часами глазеть на чужие алмазы,
Будем бояться заразы и сдерживать газы
И дожидаться, когда же мы, на хер, помрём.
МАРИЯ
Встретить закат на балконе, бокалы наполнить,
Не говорить и не думать и всё понимать.
ОБА
Нам ведь особо хорошего нечего вспомнить,
А остальное уж лучше и не вспоминать...
ДЕНЬ ВЫБОРОВ
ПОЛИНА с БРАТКАМИ руководит процессом
ПОЛИНА. Давай-давай, шевелись, соколы мои, шевелись!
Полундра, матросы, нам нет цены, конкретные ребята, реальные пацаны!
Как оно там было в ЭсЭсЭсЭр?
Начальству — трибуна, остальным — барьер!
(1-му БРАТКУ)
Что на участках?
БРАТОК. Полный аншлаг.
ПОЛИНА. Подкинешь бумажек, если что не так.
(2-му БРАТКУ)
Умеешь считать?
2-й БРАТОК. Умею считать.
ПОЛИНА. 100% — это параша. Сделай 85%.
( 3-му БРАТКУ)
Студентам по сотне. По полсотне бомжам.
А за несознательных?
3-й БРАТОК. Проголосую сам.
ХОР БРАТКОВ
К растакой-такой-то матери
Все на свете тормоза!
По призыву демократии
Голосуем за! За! За!
За хорошие условия,
За буфет и гардероб
Для особого сословия
Государственных особ!
Наряжайтесь, люди добрые,
Причешите волоса,
В наши ящички удобные
Суйте ваши голоса!
Мы не будем долго мучиться,
Все бумажки мы учтём,
Сосчитаем, что получится,
И получим, как сочтём!
Широка страна родимая,
Из себя такая вся
Задушевная, правдивая,
Только вдруг свихнулася:
Там больные, там бездомные,
И не жалко никого.
Что ж поделать, люди добрые,
Наше время таково!
ПОЛИНА. (1-му БРАТКУ) Что у нас?
1-й. У нас всё.
ПОЛИНА. Итого?
1-й. 85%, как и было сказано.
ПОЛИНА. (в телефон) Попова! Сиротки есть?
ГОЛОС ЖЕНИ. Сиротки всегда есть.
ПОЛИНА. Сколько?
ЖЕНЯ. Как договаривались. Десять.
ПОЛИНА. Это много. Отберите штук пять, покрасивше.
ЖЕНЯ. Но послушай!
ПОЛИНА. Всё-всё-всё, сказано пять значит пять. Я вам нянечек подброшу. (жестом отсылает трёх братков) Стул скажет речь, в конце выдвигаетесь с колясками во дворец, осуществишь наконец мечту, давай. Хор! Вам что, особое приглашение?
ПРОДАВЦЫ
За Родину! За Стулина!
Желаем на посту его!
За Стулина! За Родину!
Ура ему! Ура ему!
Ура-а-а!
(те же и СТУЛ)
СТУЛ
Друзья! Сограждане! Товарищи! Господа! Соотечественники и соотечественницы! На сегодняшний день наша главная задача решена на 85%.
(аплодисменты)
А этого мало. Надо 100%, дорогие мои! И мы этого добьёмся.
(аплодисменты)
Но — будет трудно. Климатические условия, демографический взрыв, ну и враждебное окружение. Само собой. А также враги внутренние. Межконтинентальные, а возможно, и междупланетные, я не исключаю.
(крики «Позор! Позор!». Аплодисменты)
У них, конечно, ракеты, танки, лазеры-шмазеры, зато у нас с вами то, что посильнее всех этих лазеров-шмазеров, танков-шманков. То есть я имею в виду — что? Ну? Слово из трёх букв!
(пауза. Затем одинокий голос: «Не может быть!»)
Дух, дорогие мои, дух — вот что я имею в виду! Уж чего другого, а этого у нас с вами — а почему? А потому что нас вдохновляют великие предки. В Москве — великий князь, в Питере — великий император, а у нас — великий полководец, Македонский Александр Филипыч, который ещё до нашей эры уже стоял между Чапаевкой и Первомайкой по дороге в Индию!
(крики «Ура!». Аплодисменты)
Память о нём передавалась из поколения в поколения, и не только память, но и внешние черты.
(освещается портрет А.Ф. Македонского с несомненными чертами СТУЛИНА. Аплодисменты)
По всему по этому и в силу вышесказанного, по случаю сегодняшнего, прямо скажем, праздника, мы открываем детский приют имени Македонского, и попрошу вас приветствовать его первый контингент!
(Аплодисменты. Те же и пять колясок с младенцами. При них три братка и ПОЭТ с ЖЕНЕЙ)
Слово для приветствия имеет начальница приюта — Полина Георгиевна Ствол!
(Аплодисменты. Однако вместо ПОЛИНЫ выходит ПОЛКАН)
Это не Ствол. Это Полкан. К чему бы это? (к публике) Дорогие друзья! Нас приветствует наш бывший земляк, а ныне представитель центра...
ПОЛКАН. (отбирает микрофон) Земляки бывшими не бывают, Виктор Ильич. Дорогие друзья! Вынужден вас огорчить. Дело в том, что согласно новейшим данным центрального института истории — да, Македонский Александр Филипыч действительно останавливался по дороге в Индию со всеми своими фалангами и слонами, но не здесь, между Чапаевкой и Первомайкой, а там, между Кремлём и Мавзолеем. Поэтому гражданин Стулин Виктор Ильич срочно отзывается в центр впредь до дальнейшего выяснения.
(делает знак. Трое братков отходят от младенцев и подхватывают СТУЛИНА под руки)
СТУЛ. (в ярости) Да? Между Кремлём, да? А как же наши артефакты? А как же моё портретное сходство?
(указывает на портрет, но там уже лицо ПОЛКАНА)
Да... наше прошлое действительно непредсказуемо.
(его увели)
ПОЛКАН. Так что, дорогие друзья, как вы, вероятно, уже поняли, все полномочия и прерогативы временно переходят...
(указывает на портрет — но тут раздаётся выстрел. ПОЛКАН падает. Те же и СКИПИДАР с перевязанной ногой)
СКИПИДАР. Это тебе за Лёху, гражданин начальничек. А говорите, моё время прошло. Зачем торопиться? Мы ещё и на Канары слетаем, ага? Мы ещё пошумим, верно я говорю?
(тем временем братва смыкается вокруг него)
Эй! эй! Эй! Вы чё? Мама!
(сомкнулись. Впереди возникает ГАНДОН с траурным венком «ОТ ДРУЗЕЙ».
Обнажили головы. Втягиваются задом во дворец. Двери захлопываются. На портрете — ПОЛИНА)
ПОЛИНА. Попова! Эй! Слышь, Попова! А дворец-то — мой! Так что катись отсюда со своими ублюдками, я ещё здесь поживу!
(вывешивает плакат «ОБЩАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ» и исчезает)
И на площади остались ПРОДАВЦЫ и пять колясок с сиротками, а при них ЖЕНЯ с ПОЭТОМ. Тишина.
Но вот младенцы заводят плач. ЖЕНЯ и ПОЭТ качают коляски, но плач усиливается.
ЖЕНЯ. Тут были соски.
(находят соски и затыкают младенцев. Тишина)
ПОЭТ (не глядя на толпу) Ну? (пауза) Я говорю: ну?
САМОГОНЩИЦА. Что «ну»? Что «ну»? Не нукай, не запряг. А то заладил «ну да ну». Баранки гну! (подходит к одной коляске) Я тебе ща поплачу, я тебе ща покапризничаю, я тебя ща с кашей съем.
ПОЭТ. Ну?
ГАДАЛКА. Ну, я не знаю... Ну, допустим (берётся за другую коляску) Всё-таки как у нас плохо поставлена забота о детях. Усыновляемость снизилась катастрофически, но это никого не касается.
ПОЭТ. Это всё?
АНТИКВАР. Ну почему я? Почему всё время я? Столько здоровых, обеспеченных, благополучных — нет, обязательно я, неблагополучный, необеспеченный, больной. Не понимаю, не понимаю! (берётся за третью коляску)
ПОЭТ. (осмотревшись. ЖЕНЕ) Я не вижу другого выхода.
ЖЕНЯ. Но...
ПОЭТ. Можно у меня.
ЖЕНЯ. Но...
ПОЭТ. Места хватит.
ЖЕНЯ. У меня, что ли, тоже нет другого выхода?
ПОЭТ. Если нет другого выбора.
САМОГОНЩИЦА. Потише можно? А-а, а-а...
ГАДАЛКА. А-а... А-а...
ФИНАЛЬНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Баю-баюшки-баю,
Ты усни, а я спою,
Я спою, а ты усни,
Ничего не бойся.
Победит герой врага,
Образумится яга,
Разойдётся эта мгла,
Ты не беспокойся.
Над родимой стороной,
Над твоею головой
Чёрный ворон роковой
Виться перестанет.
Хоть не сразу и не вдруг
И над нами и вокруг
Этот морок вековой
Наконец растает.
Сколько флагом ни маши,
Посреди вражды и лжи
Невозможно для души
Долго находиться.
Понимаешь, друг ты мой,
Ты да я да мы с тобой
Так давно живём мечтой,
Что пора ей сбыться.
К О Н Е Ц
| 
