НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Литературоведение в личностях

Русские литературоведы XX века: Биобиблиографический словарь. Т. I: А-Л / Сост. А.А. Холиков; Под общей редакцией О.А. Клинга и А.А. Холикова; Редколл.: О.А. Клинг (гл. ред.), А.А. Холиков (зам. гл. ред.), В.И. Масловский, О.В. Никандрова, Е.И. Орлова. — М.; СПб.: Нестор-История, 2017.

2017 год: очереди на персональные и тематические выставки — обычное дело, ажиотаж на встречах с писателями — современная норма для сетевых книжных, а вот отсутствие свободных мест на презентации университетского словаря «Русских литературоведов XX века» — факт уникальный и любопытный. И здесь, конечно, нельзя не нарушить канон классической рецензии и не окунуться в атмосферу одного дождливого, но яркого октябрьского вечера.

Вопреки заоконному ненастью, разгару рабочей недели и замкнувшемуся в пробках Садовому кольцу, Библиотека «Дом А.Ф. Лосева» собрала, казалось, значительную часть филологического мира Москвы. И хотя готовила Словарь только кафедра теории литературы МГУ силами сравнительно небольшой редакционной коллегии о масштабе замысла литературоведческое сообщество догадалось еще в 2010 году. Именно тогда был выпущен проспект будущего издания. Сквозь перипетии, связанные с финансированием, поиском авторов и труднодоступных сведений об ученых, редакция, подобно мифологическому культурному герою, добыла необходимые для развития науки знания, претворив в жизнь первый из трех задуманных томов.

Путь словаря к читателям начался в стенах, где долгое время жил Алексей Федорович Лосев, среди стеллажей, от пола до потолка заполненных философскими трудами о смысле бытия, о сущем, о конечном и бесконечном, поздравительные речи гостей звучали по-особенному торжественно. А книга, вобравшая истории биографических и профессиональных дорог ученых-филологов, приобрела новое смысловое измерение.

«Нравственный памятник», «акт благодарной памяти» (В.И. Масловский), «подвиг» (Н.В. Корниенко), «произведение науки» (О.А. Коростелев), — слова, эквивалентные цифрам: 7 лет работы, 254 автора, 378 статей о персоналиях (от «А» до «Л»), 532 страницы и 5000 фамилий в именном указателе. Трудоемкости процесса соответствует география участников. Перед нами — мировой проект, вовлекший специалистов из ведущих научных центров. Символично, что в создании труда «по собиранию прошлого столетия» (Н.В. Корниенко) принимали участие и студенты-филологи (Н. Дровалева, Д. Смирнова, А. Филатов, Г. Филатова и другие).

Типологически словарь — единственный в своем роде. И это обстоятельство придает событию еще большую весомость. Уже изданы «Словарь книжников и книжности Древней Руси» и «Словарь русских писателей XVIII века», продолжают выходить тома словаря «Русские писатели. 1800–1917», но до сих пор не было случая, когда академическое внимание сосредотачивалось бы на пишущих о литературе. А между тем это — шаг, необходимый для выстраивания логического хода, по которому двигалась и продолжает свой путь отечественная наука о литературе.

Биографические данные о литературоведах (что особенно актуально для XX века) суть ключи к избираемым способам мыслить. В то время характер разговора о художественных произведениях определяли и внешние факторы. По мере погружения в судьбы у читающего словарь, который отнюдь не противится последовательному знакомству с собой, наконец формулируются вопросы. В какой степени размышляющий о писательском мастерстве — сам художник слова? Существует ли в реальности граница между критикой и наукой о литературе? Кого с уверенностью можно назвать литературоведом XX века? Нельзя же сказать, что взгляды на литературу А.Н. Веселовского, Н.К. Гудзия, А.Б. Есина идентичны точке зрения В.И. Ленина в работах о Л.Н. Толстом или позиции В.Н. Ильина, философа и богослова, как определена сфера его деятельности в словаре. Итак, рецензируемый том решает многие проблемы, но ставит нас и перед вопросами терминологического плана.

«О здравствующих — ни слова!» — принцип, строго соблюденный при составлении словника. Однако отсутствие многих известных персоналий объясняется, в том числе, и многочисленными объективными причинами. Правда, в предисловии составители обещают, что в третьем, дополнительном томе лакуны будут заполнены.

Справочные пособия не принято читать, как романы, от первой до последней страницы. Однако, как показывает опыт со словарем, последовательное его чтение — тоже увлекательное занятие. О минувшем столетии привычно узнавать из исторических книг и фильмов, но взгляд сквозь призму многих жизнеописаний представит летопись не менее точную и полную. С.С. Аверинцев и В.И. Авдиев, Г.Н. Белая и Н.И. Дикушина, М.Л. Гаспаров и Н.П. Верховский — уже такое перечисление демонстрирует, что фундаментальный трехтомник охватит максимально возможное количество имен. Внутри каждой словарной статьи в фокусе оказывается объемно рассмотренная личность: основные жизненные вехи, круг специальных интересов, опубликованные работы, а также труды, посвященные этому автору. Одна деталь не может не обратить на себя внимание: указание на социальное происхождение литературоведа — постоянная композиционная деталь: «родился в дворянской семье», «в семье священника», «в семье инженера». К такой теоретической стереоскопии добавляется в буквальном смысле иллюстративный простор. Книга оснащена избранными фотографиями Ю.М. Лотмана, А.П. Чудакова, В.Я. Проппа, М.М. Бахтина, Г.О. Винокура, К.И. Чуковского и других ученых.

По своей стилистике статьи сопоставимы друг с другом. Жанр словаря и предполагает объективность изложения, повышенную информативность, конденсацию фактических данных. Все это есть и здесь, однако никак нельзя говорить о полном тождестве материалов. В первую очередь в глаза бросается объем: на описание жизни и деятельности одних ученых выделено несколько страниц, других — меньше одного столбца. По-другому, наверное, и быть не могло: редакция поставила перед собой задачу показать максимально возможный полный срез личностей в литературоведении. Причина, вероятно, кроется и в другом: можно только представить, сколько источников было вовлечено в работу при сборе биографических сведений об ученых. Да, о Д.Н. Овсянико-Куликовском, В.В. Виноградове, С.С. Аверинцеве известно многое, но не составит труда найти в этом томе десяток других имен, о которых, помимо опубликованных работ, мы знаем, точнее, знали ничтожно мало. Словарь не всегда беспристрастен — личное отношение или оценка современников в некоторых случаях проникает в текст (впрочем, без этого портреты не получились бы объемными). Вот, например, фрагмент из статьи об Александре Иосифовиче Зайцеве: «…исчерпывающее знание научной традиции сочеталось у З. с независимостью собственных суждений и настойчивым утверждением идеалов научного познания», или о Корнелии Люциановиче Зелинском: «З. приобрел репутацию высокопрофессионального, но сервильного критика, обладавшего лит. вкусом и интуицией…».

Кто адресат этого многосоставного сочинения? Не так часто издательства решаются на подготовку внушительных академических нехудожественных текстов. Не так часто книжные полки пополняются изданиями в твердых обложках, десятилетиями не теряющими актуальности. И совсем уж редко можно говорить об универсальности читательской аудитории, которой адресована книжная премьера. Студентам филологических факультетов она необходима для глубокого понимания статей из списков литературы, исследователям — для изучения методологии науки, каждому читающему — ради постижения литературоведения изнутри.

Каноны рецензии здесь уже были нарушены, осталось лишь продолжить начатое и вновь сделать акцент на проделанной работе. Будем надеяться, что на страницах последующих томов станет возможным прочесть об ушедших Н.Д. Тамарченко, В.М. Марковиче, И.И. Виноградове, С.Г. Бочарове, Вяч.Вс. Иванове и многих-многих других ученых, помогающих видеть литературу.

Елизавета Зенова