Об авторе | Андрей Верхов родился в 1969 году в городе Сумы. В 70-е годы семья переехала в Сибирь, в Томск. После школы работал в трамвайном парке, позднее — киномехаником. Закончил философский факультет ТГУ, преподавал философию. Лауреат премии Томской области в сфере образования и науки. В начале нулевых больше десяти лет занимался риелторством, автор учебника для риелторов. Неформальный художник, коллажист. Публиковался в альманахе «Между» (Новосибирск), на сетевых ресурсах и в альманахе новосибирского сообщества Реч#порт. Живет в Новосибирске. Дебют в «Знамени».

Андрей Верхов

в ночные киргизы

* * *

байкал напиток
ситро напиток
дюшес напиток —
а что насчёт пыток?

а насчёт пыток мы слыхали
что их отменят едва ли
но выйдет высочайшее повеление
каждому составить личное мнение

а кто мнение завести не захочет
за такими судебный пристав прискочет
и покладя в корзинку повлечёт в виварий
выбивать из головы чуждый сценарий

выбивать выбивалками
выдувать выдувалками
выгонять выгонялками
вырывать вырывалками

а что же будет потом?
а потом — фрикасе с котом
и коль явится вечный жнец
то наступит конец наконец

* * *

сергеев
открывай окно
смотри, темно?
темно
бросай туда надежду
о, булькнуло

теперь мечту туда же
отлично
пусть плывут к чертям
а мы — мы выпьем за свободу
от иллюзий

* * *

комар орденоносный
заслуженный работник кровопийства
пенсионер республиканский
любимец госбюджета
ты не умрёшь
ты будешь вечно жить
в своей улучшенной квартире

с обоями в цветочек
и видом на горпарк

* * *

мчится поезд очень быстро по равнинам и горам
а на поезде министры, мингосстыд и мингоссрам
боевые каратисты рядом с поездом бегут
декабристы мрачно дремлют в глубине сибирских руд
сквозь туманы видны страны что не нам принадлежат
на майданах капитаны тихо мёртвые лежат
ты наивная марина я коварный пчеловод
надевай чалму из глины дальше поезд не пойдёт

* * *

над пропастью
обид и сожалений
неловких положений
разложений
на диамины и летучие амины
шестых, седьмых, восьмых предупреждений
(«где наступил на мину, там аминь»)
душа моя лети сверкая глазом
к иблису
в золотые водолазы

* * *

демонические куры людям денег набросали
плачут люди но клюют
куры сверху в них плюют

* * *

лето 1984
мятая джезва с орлом
молотый кофе сорт первый
(картонная банка)
чашки в розовых розах
плитка «мечта»
да какая тут к чёрту мечта
одна маета нищета
духа
пыльные руны за окнами
— эс эс эс эр —
сахара нет

но зато есть арахис в глазури
будешь арахис?

* * *

английские механики придумали заводную атомную бомбу
заведёшь ключиком и она дыр-дыр-дыр поскакала
сама бомба маленькая, размером в атом
и ключик такой же маленький

* * *

а вдруг это не снег за окном
валит весь день
мелкий
серый
много

вдруг это радиоактивный пепел
в который луна рассыпалась
или что другое рассыпалось

хотя что же ещё
если не луна

падает
облучает
ложится

излучает

кружится кружится
заражает
что там гейгер говорит?

счётчик, счёт! —
четыреста сорок четыре прекрасных ежа! —

отвечает счётчик
он сошёл с ума

а я

* * *

в углу лежит антисемит
с оторванной рукою
а рядом кот и контрабас
всё пыльное такое

картина свыше нам дана
и как по мне, прекрасна
хоть жаль, что знаков роковых
значение ужасно

ведь кот — позор и злая смерть
а контрабас — презренье
антисемит, что без руки —
усталость и сомненье

но впрочем всё ведь только сон,
игра души ленивой?
ах нет, ах нет, мы все умрём
реальность несчастлива!

* * *

бесконечное время,
паскудный дружок
я тебя не хочу
я тебя не желаю
как ты смеешь меня
растирать в порошок
я ещё пребываю
всё ещё пребываю

* * *

грохоча приходят боги
хохоча топочут ноги
это танец чачача
на могиле кузьмича

как лежит кузьмич в могиле
коли сверху пляшут самбу?
как ему в гробу лежится
коли сверху пляшут мамбу?

чачача топочут ноги
грохоча хохочут боги
этот страшный чачача
уплощает кузьмича

* * *

обрёл понятие всего я
под крышей дома своего я
на улице каштановой
обрёл его внепланово
внезапно и мгновенно
что все мы твари тленны

* * *

караганда город
город караганда

таштагол тоже город
город же таштагол

между ними родина
родина моего ума
а за ними ролики
шарики да сума

* * *

беспокойство сверлит в тебе дырочку
а потом ещё одну дырочку
а потом ещё и ещё дырочку
и вот ты весь как дуршлаг в дырочках
а душа утекает брат сквозь них
душа утекает брат

* * *

тончайшая грань бытия
за которою пимпа
да милое масло сардин
да холод нещастий
да господи ты ли не бог
тебе ли я буду

* * *

в жизни
дыра насквозь
пробитая ломом
скорченным гномом
лезет в дыру
доктор кто
в кирзачах и в телаге
следом за ним тынис мяги
эстонский червяк
если протиснется
песню споёт
вмороженный в лёд

народ мой
встретил спасителей
криком: так выпьем!
ну что ж
значит выпьем

* * *

на горе-то мы егорку схоронили да землицею присыпали
поплакали повыли мы
или вовсе не егорку схоронили а марину с катериною засыпали землёй
опять поплакали
не марину с катериной не егорку не кузьму не эдуарда схоронили
а кота моёво белово
ах ты котя ты мой котя я б тебя за сто рублей не отдал никому
да даром смерть взяла

* * *

интеллигенция расположена в плоскости злачных притонов
шнурочки подвязки носочки губная помада подмышечный волос

девушка роза и девушка рая с роялем играют в игру-чехарду
рейтузы трещат геометрия нижних конечностей щедро ширеет

город ненужный твой скучный заплёванный важный бумажный
хайдеггерштадт пусто-пусто а было четыре-один помню было

кто там стучит у ворот надзиратель квартальный убогий или
небритый собрат-звездочёт подпоясанный горькою желчью?

вышвырни душу в мороз в чёрный воздух в ночные киргизы
вышвырни чёрт с ней совсем не желай ничего не желай