НАБЛЮДАТЕЛЬ

незнакомый альманах

Новая Утопия

Крымский мост. Альманах Российского союза профессиональных литераторов. — [б. м.]: Издательские решения, 2017.

Загадочный сборник без составителя имеет несколько разделов: «Проза», «Поэтический ряд», «Память сердца», «Знаки времени» и «Статьи. Заметки. Переводы».

   Первыми, разумеется, читаются разделы «Знаки времени» и «Статьи. Заметки. Переводы». Многие работы в этих разделах показались интересными. Это, например, исследование Елены Калюжной из Сочи, где прослеживается история загадочного кольца-талисмана Александра Сергеевича Пушкина. Михаил Матренин из Санкт-Петербурга продолжил традицию переводов «Крымских сонетов» Адама Мицкевича. Борис Колымагин из Москвы рассказал о караимах послевоенного времени. Также в альманахе опубликовано увлекательное исследование Валерия Цветкова из Козельска о Карадагском змее в Черном море, легенды о котором слагали еще древние греки… Однако основной приметы времени — раскола российской интеллигенции на «укров» и «ватников» по вопросу присоединения Крыма к России — в альманахе нет, он подчеркнуто аполитичен. Издание как будто говорит: Крым — прежде всего культурный топос, все остальное вторично. Согласиться ли с этим?

Заставить с этим согласиться могут только тексты исключительной художественности. Можно ли соответствовать такому замаху?

Название альманаха выглядит дерзко, выражая заявку на строительство ментального моста между Центральной Россией и Крымом. Но мост заканчивается там же, где и начинается: авторы в большинстве своем — из Москвы и Санкт-Петербурга, а Крым для них — недостижимая Утопия.

В рассказе «Смерть на двоих» Эсфири Коблер из Москвы идет повествование об истории рода, по семейной легенде, ведущего происхождение от легендарного Султана. О семье, которая пережила в Крыму две мировые войны —  приход красных и наступление нацистов. Автор рассказа, молодое поколение семьи, смотрит в эту ретроспективу с расстояния недостижимости.

Виктор Кротов, тоже москвич, пишет сурожские сказки. Короткие, не больше ста слов, они возникли в крымском городе Судаке, который когда-то называли Сурожем. Полные радости, юмора и света, сказки порой напоминают хайку в прозе. Здесь — водомысли, которые возникают от размышления моря. Метаморфозы Богомила в богомола и наоборот. Капитан Чпок и его корабль в бутылке, сурожский гном, мастер уступания, и Айя арбузи — вид бабочек, который водится только в Суроже.

Раздел поэзии тараном открывает Сергей Адамский из Санкт-Петербурга: «Крым — не рифмуется. Упрямая земля!».Аведь не поспоришь. Поэт жестко и метко, наперекор Риму, доказывает, что Крым слишком велик, чтобы рифмоваться: «Крым — не рифмуется. Зачем оно ему?». Можно прочесть в подтексте, что Крым — это остров, когда-то открытый Василием Аксеновым, который не рифмуется ни с Россией, ни с Украиной…

Через весь поэтический раздел проходит ряд общих мест: родина-война, море-моряки и Грин, часто сопровождаемые аллюзиями к Ветхому Завету. На этом фоне выделяются еще несколько стихотворений: «Бахчисарайские луны» Юлии Архирий из Москвы — поэт замечает, что в Крыму бывает семь лун. Одна синяя, как само море. Вторая — словно зеленый чай. Еще есть золотистая, как мед…  Москвич Алексей Воронин видит крымскую утопию глазами двух стрекоз, летающих по краю вечного полуострова. Символично завершает книгу стихотворение «Прощание с морем», автор Татьяна Шипошина из Москвы: «Ах, как бы мне дыханье удержать? / И как бы дальше жить, не выдыхая». Воистину: «Как дивен Бог в творениях своих»…

Увы, произведений исключительной художественности, оправдывающих игнор политического ракурса, нет, и даже просто симпатичные тексты закончились. К сожалению, больше в этой странной книге нечего отметить.

Есть еще в альманахе раздел «Память сердца», в котором собрано что-то вроде мемуаров, о чем хочется поговорить особо. Это жанровое «что-то вроде» — подобие словесной стекловаты, заполняющей сегодня любые пустоты — отсутствие мысли, отсутствие чувства. Из-за колоссального развития Интернета и популярности жанра нон-фикшн прозаический текст часто приобретает воспоминательно-дневниковый характер, даже если автор — совсем молодой человек, и ни вспомнить ему, по сути, нечего, ни высказаться не о чем. Тексты подобного рода стали привычными, и потихоньку мы начинаем забывать, что ценность мемуарной литературы заключается в накопленном опыте долгой жизни и деталях ушедшей эпохи, позволяющих ощутить ее дух. Возникает ощущение, будто люди рождаются уже при смерти — скорей бы оставить воспоминание! Эта тенденция несет две опасности: 1) клава есть — ума не надо, и писателей становится все больше, уж точно больше, чем читателей; 2) читатель потребляет прозаические тексты как фастфуд, переставая ждать от них художественности, что превращает литературу в феномен скорее медицинский.

Альманах на добрую половину состоит из такой «памяти сердца», свободно изливающейся на его страницы. Первая любовь, школьные годы чудесные, как хороши, как свежи были домики Волошина и Грина и как там незабвенно отдыхалось. Тексты, повествующие о теплом солнышке и ласковой волне, сурепке и камешках, не несущие ни информации, ни энергетического заряда художественного слова, — кому они нужны, кроме самих авторов? Возникает ощущение, что половину листажа пришлось заполнять чем придется. Порой едва прослеживается разница между разделами: множество текстов из раздела «Проза» могли с таким же успехом заполнить раздел «Память сердца».

Перед нами издание, цель которого трудно понять. Издан ли этот альманах-бомж тайными «ватниками» на правительственный грант с целью еще раз отметить «воссоединение Крыма с Россией»? Вряд ли, тогда он распространялся бы иначе. Тогда, может, напротив, его авторы на личные средства издали книгу, которую можно купить в Интернете по требованию, потому что ностальгируют по недостижимому Крыму, в который теперь неприлично ездить, если ты не «ватник»? Тогда им можно посочувствовать, но при чем тут литература… А может, эти авторы и составитель, предпочитающий оставаться инкогнито, просто решили зачекиниться, как сумели, в актуальной теме, предложив свои услуги грантодателям на будущее? Остается гадать и следить за дальнейшей судьбой альманаха.

Петр Воскресенский