НАБЛЮДАТЕЛЬ

рецензии

Несказочная проза

Олег Зайончковский. Тимошина проза. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016.

«Роман в романе о романе» — так при первом приближении можно обозначить жанр новой книги Олега Зайончковского «Тимошина проза». Творчество Зайончковского — это тот случай, когда библиография, тексты, их сюжеты и стилистика интересны в той же степени, что и авторская биография. До вхождения в литературу уроженец Самары и потомок старинного дворянского рода работал слесарем-испытателем ракетных двигателей, ныне писатель Зайончковский живет в Подмосковье. Двенадцать лет назад он выступил с дебютом: роман «Сергеев и городок» вошел в списки сразу нескольких премий. Сегодня в багаже писателя имеется и ряд отдельных изданий, и собрание сочинений.

Помимо одноименного романа в книгу «Тимошина проза» вошли рассказы «Осень в зеленой зоне» и «Марина и море». Неочевидная связь небольших произведений с главным текстом книги проступает в единой тональности. Герои изо всех сил пытаются транслировать миру и самим себе успешность, благополучие, мажор, но острые минорные ноты то и дело вырываются из-под ненадежного камуфляжа. Разъединенность, опустошенность и надрыв — вот мотивы, звучание которых усиливается к последним страницам сборника. «Зона вежливой отчужденности» — в этой зоне обитают и безответно влюбленный рассказчик первого рассказа, и героиня второго.

В фокусе повествования романа «Тимошина проза» — жизненные перипетии центрального героя, что не нарушает канонов классического романа. Написана новая энциклопедия жизни отдельно взятой личности, где общественное и частное, душевное и внешнее логично встраиваются в общий контекст читательско-писательских взаимоотношений. Под прицелом читательского внимания оказывается человек, переживающий кризис в сферах профессиональной самореализации и личной жизни.

Молодой москвич Тимоша работает в проектной организации, а в свободное от работы время и втайне от коллег не без удовольствия подрабатывает массажистом. А еще у него есть мечта. Типичный офисный работник в типичных обстоятельствах современной Москвы мечтает написать роман и стать писателем. Он сочиняет прозу украдкой в стол, точнее — в папку на рабочем столе компьютера. Однако последовательность событий в жизни начинающего литератора достигает поистине романного накала. И уже самому Тимоше кажется, что он из создателя художественных миров превратился в незначительную фигуру на чужой шахматной доске. Или это кажется только ему самому...

Обособленность двух миров, в которых протекает бытие Тимоши, рифмуется с законами родного, но вечно далекого мегаполиса. Клиентки согласно установленному расписанию приходят на сеансы в оборудованную массажным столом комнату в квартире обыкновенного многоэтажного дома. Странное занятие сына не вписывается в представления и распорядок дня Тимошиных родителей-интеллигентов, чья жизнь проходит в обсуждениях вечерних новостей и ритуалах вроде просмотров элитарного скандинавского кино.

Каша по утрам, родительская опека, коллекция игрушечных автомобилей на полке рядом с фотографией кота и неспособность к созданию самостоятельной реальности — такова детализация жизненных условий Тимоши, героя без отчества. Быть может, корни инфантилизма Тимоши находятся в его литературной родословной, в герое одноименного романа Зайончковского «Петрович»? Чуждый окружающим мальчик без имени, но с отчеством прячется от жизни в выдуманном мире, где играет роль единственного взрослого. Взрослый Тимоша тоже нередко по-детски выпадает из действительности. Не следует ли из диалога двух романов вывод, что отчество Тимоши — Петрович?

Были тому причиной непрестанные разговоры родителей о надежде обзавестись внуками или на героя повлияло переживание одиночества и пустоты собственной жизни — неизвестно, но сложившаяся система рушится, неожиданно для пожилой четы и, вероятно, для самого героя. Тимоша поддается внутреннему зову «Из Москвы, из Москвы…» и покидает столицу, пустившись на поиски невесты. Благо социальные сети позволяют задать нужные фильтры, исключив жительниц столицы из списка претенденток. Из своей виртуальной реальности Тимоша отправляется прямиком в российскую провинцию. Подобно фольклорному герою, он отправляется на поиск суженой, и, по сказочной традиции, находит ее только с третьей попытки. Роль принца для провинциальной барышни для Тимоши оказалась непосильной — возлюбленная все-таки москвичка. В литературном редакторе Наде сходятся и надежды героя на семейное счастье, и его признание как писателя.

Герой вступает в борьбу — и за любовь, и за возможность следовать своему призванию. Череда преград не заставляет себя ждать: это и враждебный мир за пределами МКАД, и закрытый для Тимоши круг настоящих писателей, и муж возлюбленной, и загадочная командировка на Север... За порогом родительской квартиры героя встречает и отталкивает реальность — с политическими митингами, грубыми таксистами, предательством близких… До определенного момента герою удается постигать вызовы жизни как знаки свыше: ключевые слова, символизирующие его путь к себе, укладываются в тридцать файлов заполняемой им папки «Азбука»: «голуби», «детство»... Но вот разрозненные тексты писательского каталога никак не собираются в завершенное единство книги — Тимоша не находит ключа к целому.

С первых строк романа и до самого последнего предложения герой находится в движении: прогулки по Москве, поездка в Подмосковье, путешествие на поезде, деловой перелет в Заполярье... Передвижения героя — внешнее выражение его внутреннего хаоса. В литературе и в любви Тимоша ищет опоры для рывка из бездны — здесь Олег Зайонч­ковский продолжает одну из линий русской литературы: Поприщин, Прохарчин, Лужин...

Подобно Труману Бербанку из фильма «Шоу Трумана» Питера Уира, Тимоша поначалу думает, что мир вращается вокруг него, а жизнь представляет собой искусственную цепь причин и следствий в декорациях спектакля. Однако ощущение, что невидимый властелин втянул его в свою игру, нарастает. Из наблюдателя Тимоша превращается в жертву, и ловушки для него расставлены повсюду. Круговорот событий и чувство преследования одерживают над ним верх.

За филигранным, близким к документалистике или репортажу скрытой камеры изображением будней Москвы и пространства за ее пределами разворачивается внутренняя драма героя. Конфликт не носит общественно-актуального характера, хотя книга не обходит стороной ни подробностей экономического спада в государстве, ни оппозиционных митингов. Главным для автора остается исследование процессов внутреннего мира личности.

Сказка — и в то же время несказочная проза. Тимошина проза — и проза его жизни, и его литературные опыты — это не детектив и не записки сумасшедшего. Это наблюдения и размышления — о Москве и провинции, о самовыражении и слабости, о любви и ее суррогатах. Перед нами роман-метафора человеческого пути, история о взрослении и поиске смысла существования, о борьбе рутины и призвания, о личности в отчаянных попытках выработки жизненной стратегии.

Елизавета Зенова