Памяти Андрея Туркова

Называть его, стремительного, легкого на подъем и скорого на шутку, старейшим автором «Знамени» — язык не поворачивался.

Седой юноша — только так и не иначе. Юноша — даже в свои девяносто два года.

Но старшим для всех нас он был, это безусловно. Все новые
 и новые поколения приходили в литературу, где их уже встречали турковские книги о Чехове и Салтыкове-Щедрине, о Левитане и Блоке, о Заболоцком и Твардовском, где уже шли неоконченные споры о том, что есть красота и что есть правда в искусстве, о том, как сохранить душу, сохранить достоинство и честь в самых жестоких испытаниях, какие были предложены немилосердным веком.

Человек строгого художественного вкуса, Андрей Михайлович Турков написал десятки, сотни впечатляющих страниц об отечественной классике, глубоко и точно исследовал ее эстетические уроки и ее нравственный завет. Но, как подобает русскому интеллигенту демократической складки, он в то же самое время был великодушен и щедр по отношению и к талантам, может быть, более скромным, но тоже взыскующим истину и тоже в меру сил служащим общему делу, так как литературу он понимал именно как общее, всех нас облагораживающее и объединяющее дело.

Его веское, убеждающее слово поддержало и ободрило многих. Но многих и отрезвило. «Все минется, а правда останется», — как свой жизненный императив любил повторять Андрей Турков. Ясно осознавая при этом: чтобы о былом и настоящем осталась к завтрашнему дню именно правда, надо снова и снова напоминать, уточнять, объяснять, вступать в спор, осаживать профессиональных лгунов, по-рыцарски вставая на защиту тех, кто правду тоже ищет, хотя и по-своему.

Самую первую в своей жизни рецензию он напечатал на «знаменских» страницах еще в 1948 году. И с тех пор в течение без малого семидесяти лет ни на день не уходил из литературной критики, ни на день не прекращал доверительный, страстный разговор с читателями о книгах, о писателях — классиках и современниках, о великой русской литературе. Случай беспримерный, каждого из нас вдохновляющий — ведь достаточно сказать, что последняя прижизненная публикация Андрея Михайловича Туркова состоялась за четыре дня до его кончины, а с его очередной, и уже, увы, посмертной, статьей читатели познакомятся в этом же номере нашего журнала.

Значит, он по-прежнему с нами. Учитель наших учителей, наш старший и нежно нами любимый товарищ по общему делу.

Седой юноша, как и было сказано.

                                                                                                                                              Сергей Чупринин