Об авторе | Евгений Юрьевич Ивачевский родился в 1969 году в Екатеринбурге. Эксперт Минкультуры РФ по культурным ценностям. Ранее не публиковался. Самиздатом выходили верлибры и короткая проза. Дебют в «Знамени». Живёт в Екатеринбурге.

Евгений Ивачевский

ты теперь гулливер

сны. в старом доме

1. выключателем щёлк
света нет никого
на полу лишь обрывки бумаги
и чуть слышно в окно
пролетающих пчёл
и мычанье коровы в овраге

2. воротаются с охоты три дядья
под полами ныкают три ружья
один мёртвый
другой гордый
третий сам себе семья

               на шкафу ищу средь старья
                штаны залатаны
                заплатами в пять слоёв закатаны
                ворохи ворошу белья
                сиротами стиранного
                по нитке смиранного
                где там я

а пришли в сырой обутке
ни гуся ни утки
безо всякого трофея

3. по гари на стенах понятно они жгли костры
и вероятно картошку пекли окурки смолили убого
как в детстве немного боясь темноты
стою на границе подвала
сквозь сизую мглу дверного проёма я вижу
вот старая лыжа приткнулась в углу
а где же вторая
а вот и вторая
вторая просто упала

4. в поисках камеры от мяча
(обыскался везде)
вот что я обнаружил впотьмах
дырявый пиджак на гвозде
в обрезанных сапогах
штопаные носки и
запах солнечного луча
касавшегося доски

5. чётко знали
клали
под венец
червонец
но у малолетки
где найти силёнок
сдёрнешь подоконник
выймешь полкопейки
из-под трёх обоев
отскребёшь газетку
в ней — купите сборник
лены молоховец

6. и кажется
дымок в трубу струится
на стенах отпечатки лиц
исчезнут вмиг
лишь скрипнет половица
и колесо вращается без спиц

7. приходили девушки с реки
мокрые тугие нагишом
след оставив каплями с руки
на полу некрашеном ещё
говорили улыбаясь не смотри
мы рекой по-прежнему течём
влагой переполнены внутри
окунись и в глубине замри

8. вроде плотная тишина
а потрогаешь — поплывёт
там ерошится спящий лунь
слышно — в борти густеет мёд
плеск — в ночном на реке шпана
невидимками вороные кони
именные мученики за июнь
чуть шевелятся на иконе

9. женщины в белых платках отдыхают
у них на скамейке вино и с хлебом корзины
весь день собирали крыжовника урожай
расстелена плёнка на ней огромные кучи
я горстку украл и ем по дороге

10. стены белёные та же смоковница во дворе
кажется будто не подросла совсем
забор наклонился видно хозяин не принимает мер
но целая крыша и стёкла на месте

а вместе с тем
не слышно ни вздоха ни шёпота в форточной пустоте
перешагнёшь осторожно чтобы не зацепить трубу
замерло время в шестом ещё сентябре
но ты не знаешь об этом ты теперь гулливер

кофточка

машенька говорит

               мама моя золотая любимая
                руки такие мягкие тёплые
                волосы тёмные
                длинные
                кофточку мне привезла
                там на пуговках стразы
                уже приезжала два раза
                в августе
                и январе

ваня ей отвечает

               снег лежит на дворе
                скоро опять январь
                моя обещала забрать меня сразу
                сама не приехала
                тварь

ялта

троллейбус сквозь горы в неполные три часа
доставит твои чемоданы на побережье
кору земляничника в пальцах своих шелуша
ты спустишься к пирса огню
где на теплом бетоне как прежде
рядками лежат мальчугана забытые будни
зелёные катышки битых бутылок и крышечки пепси
со склонов вечерних доносятся тихие песни
и ласково лижут закатом ступню
знакомой волны бархатистые рыжие кудри

кубань

я помню как моим четвёртым летом
качу в пыли под горку колесо
туда где кроны пробивает светом
и заводь мельтешит в глазах блесной
где приз приняв за сверхурочный центнер
что сняли ободрав заподлицо
соседи возвратившись из райцентра
аквариум заносят на крыльцо
и кукурузник опылив предместья
садится в поле там недалеко
серьёзных ёжиков везучее семейство
стучит когтями выпить молоко

го

бабка моя
с двадцать девятого года
помнит ещё оккупацию
вот это вот яйки-млеко
корова дафай конь дафай

партизана молоденького в подполе
хтонический ужас в его глазах

               она мне сразу сказала
                если кого надо спрятать
                ты приводи
                места хватит для всех
                на кухне там
                на балконе пока на улице лето
                кладовку освободим

ты только мне напиши на бумажке
как кого звать
повесь записочку на холодильник
ну чтобы я не попутала
этих твоих пакиманов

* * *

комкая нервно бумагу
говорит ему
всё
хватит
нет
одну и ту же бодягу
ты разводишь уже столько лет

               он молча
                глядит на неё в ответ
                как штирлиц смотрел вослед
                уходящему пастору шлагу

а мог бы

               как на кормящую кэт

Письмо подруге

               «Вот найдёшь себе какого-нибудь мужа,
                он и будет протекать на покрывало».

                                                                                                И.Б.

Здравствуй, Сцилла,
знаю, всё тебе постыло,
коль живёшь в глухой провинции у моря.
К навигации с распахнутым притвором
письма пишешь, погружая в воду вилы.
Пишешь, что теперь одни подлодки
ходят, опустивши перископы,
и не знаешь, на подлодке сколько
кандидатов для ещё живой молодки.
Что давно руно не возят скандинавам,
что обходит стороной тебя путина,
воют по ночам промозглым навы,
чешуёй о скалы чешут спины.
И не взять случайного на спиннинг
зазевавшегося морячка. Обидно.
Кстати, Сцилла,
помню, у тебя сестра была — Харибда.
Как она?
Давно её не видно.