Об
авторе | Николай
Байтов (1951, Москва) — поэт и прозаик, автор четырех поэтических и пяти
прозаических книг. Лауреат стипендии фонда Иосифа Бродского (2007). Лауреат
премии Андрея Белого (2011) — за книгу рассказов «Думай, что говоришь». Предыдущая
публикация в «Знамени», — № 2, 2012.
*
* *
То ли в сумочке, то
ли в кармане пальто
либо в тумбочке — где ещё? —
телефона она
слышит звон, да не зна… —
это разные вещи.
На предмет и на свист
выкликая девиц,
кавалеры прилипчивы.
Но она — не кума:
никому не мука,
ни оладьи, ни блинчики.
Почему же на ку-
хне на вкус ни гу-гу
сохнут долы оладий?
Только оклики длин-
ные в звон облекли
медальоны понятий.
То, пожалуй, сини-
ца пришла и звени-
т за окошком на ветке,
внятно напомина-
я о том, что зима
явлена не навеки…
Терпеливо вызва-
нивает, как весна
в свет вонзает сосульку, —
планомерно-упор-
но долбит до тех пор,
пока примут посылку
излучений-энер-
гий — летучих химер
гигабитную стаю,
терпеливо, но тре-
бовательно портрет
доводя до узнанья.
Тебе имя — Панкра-
тия, — значит, пора
тебе в путь подниматься,
чтобы вышло всевла-
стье твоё из всегда
тесноватого царства,
где толпится звонок
на майдане меж ок-
нами, далее пойман —
и бессмысленно но-
ет стоячей волно-
ю с упорством подпольным…
Как в буфетном
стекле
растекаются тре-
ли по тихой квартире, —
словно ламп отраже-
нья, дробясь и дрожа,
антураж охватили.
Понеслась суета
и туда, и сюда,
и судьба неизвестна.
Пусть, положим, не па-
ника это пока,
но какое-то бегство,
безусловно, натя-
нуто в ноте нытья,
набухает и зреет.
Где-то в спальне — в комо-
де иль, может, в трюмо
диссонирует трепет.
Но она накану-
не была никому
не обязана волей.
Так откуда волна-
ми летит к ней толпа
мелодических воплей?
Высоко до виска
дотянулись каска-
ды журчанием плоским:
водопады стеклян-
ные — бусы гирлянд —
необузданным блеском
окрутили ей го-
лову к Новому го-
ду лукаво и ловко —
так флажками охот-
ники тыркают ход
некорливого волка.
Но не все ли мы вот-
кнуты в этакий вот
гнутых смыслов коллайдер
и, теряя свой лок-
ус, впускаем звонок,
ускоряясь — куда это?
Нет, без мысли
внутри,
надо быть, как нейтри-
но, донельзя инертным,
чтобы, типа как у-
мер, ответить «ку-ку»
мелодическим ветрам…
То ли за угол ко-
мнаты выглянуть: кто
там наглеет? — Едва ли
по жаре и песку
некто посланный су-
нется в пыльные дали,
где дорога коря-
бится в солнечной ря-
би, пуста и бесцветна,
как в безлюдной империи,
где нет ни пери-
ферии, ни центра.
Вот тебе и всевла-
стье твоё, и весна
без надежд и оказий. —
В безвоздушном пространст-
ве подвешен балласт
невесомых оладий.
Без дальнейших иллю-
зий запутался мю-
зикл в запахах кухонь…
Но зачем, как озно-
б, возвращается сно-
ва, взорвавшись над ухом?
Замкнуты в логови-
не её головы,
неловимы, незримы,
ниоткуда воскли-
кнули эти звонки
нулевыми призывами.
Расцвели бубенцы
фрактальонами ци-
фр, активируя мощность. —
Так слепой, расширя-
я круги, властно ша-
рит всё ближе и жёстче.
То ли дети вкруг ёл-
ки ведут эти лёг-
кие маски и жмурки. —
Ускользая от вол-
ка, шныряют кругом
кошки-мышки-норушки…
Тебе имя — Таи-
сия. Значит, таи
в себе яды ползучие.
А была б ты Алё-
на — лепила б «алё!»
на любые прозвучки.
А была б ты Ната-
лья — текла бы и та-
яла зовам навстречу
и незнамо куда,
разбежавшись, кида-
лась бы шармовой речью.
Нет, волнения ноль
сейчас выставишь мол-
ча с отсутствием круглым,
чтобы, типа как у-
мерши, кинуть «ку-ку»
марширующим звукам
и принять наконец-
то нелепое детс-
тво налево за дверью,
позабыв, что оно
ведь явилось гото-
вить простую феерию…
«Пробудись», —
шепчет му-
зыка: ведь потому
зыбких трелей раскаты,
что, очнувшись от сна,
наконец осозна-
ла: в мобильнике спрятан-
ном будильник стозвон-
ный тобой заведён
на одиннадцать, чтобы
в сумерках рано лечь,
не проспать и зажечь
ёлку к Новому году.
