Диаложки

Лауреат 2004 года за книгу «Качество жизни» (№ 3)

 

 

После премьеры

 

АКТЕР. Ну, как я сыграл?

ЖЕНА (не актриса). Гениально, как всегда.

АКТЕР. Всегда я так не играл.

ЖЕНА. Ну, значит, гениально, как никогда.

АКТЕР. Ты не хочешь говорить серьезно?

ЖЕНА. Я серьезно, мне очень понравилось.

АКТЕР. Лучшая моя роль. Да?

ЖЕНА. Конечно.

АКТЕР. Ты хоть раз можешь сказать правду? Ведь ясно же, что я все провалил!

ЖЕНА. Ну, не все…

АКТЕР. Наконец-то! То есть ты считаешь, что кое-где нормально, а в целом отстой?

ЖЕНА. Наоборот. В целом очень хорошо, просто отлично. Но есть моменты…

АКТЕР. Какие?

ЖЕНА. Господи, ну… Да мелочи, не стоит говорить!

АКТЕР. Извини, что мучаю тебя. Хоть раз скажи прямо: не понравилось.

ЖЕНА. Не понравилось!

АКТЕР. Вот! Прямо в глаза! И что я вообще плохой актер!

ЖЕНА. Ты вообще плохой актер!

АКТЕР. Слава богу, перестала врать наконец! Я, может, не лучший в мире актер, но честный! И не боюсь, когда мне тоже честно в глаза… Так, а теперь давай без шуток, тебе понравилось?

ЖЕНА. Без шуток? Очень.

АКТЕР. А что конкретно?

ЖЕНА. Всё. Я виновата, если всё?

АКТЕР. Кто мне скажет правду, если не жена? Тебя нормально спрашивают, а ты отговариваешься!

ЖЕНА. Я не отговариваюсь. Ты есть будешь?

АКТЕР. Конечно. (Ест раздраженно, но с аппетитом). Очень вкусно, спасибо. Ты прости, но я все-таки не понял, тебе понравилось или нет?

…

Занавеса не будет никогда.

 

 

Ремарки

 

ШКВОРЦОВ (успевает вбежать в плотно набитый утренний лифт, оказывается лицом к лицу со жгучей во всех смыслах брюнеткой-красавицей откуда-то с верхних этажей и, вдохновленный своей удачей — он вечно натыкается на за-крывающееся двери, — улыбается, говорит брюнетке бодро, свежо, энергично, при этом даже галантно и как бы даже с некоторым намеком). Здравствуйте!

БРЮНЕТКА (удивляется, почему с ней поздоровался человек, которого она несколько раз видела, но не знает, кто он, однако удивление не мешает ей машинально улыбнуться в ответ и машинально ответить). Здравствуйте.

ШКВОРЦОВ (поворачивается к дверям, ибо неловко стоять с кем-либо лицом к лицу, но улыбка и приветствие красавицы еще больше возбуждают его, и так окрыленного успехом; тут он замечает, что неподалеку стоит Вотчин, которого Шкворцов, получается, проигнорировал; если поздороваться с ним сейчас отдельно и особо, это будет выглядеть подхалимством, если не поздороваться, еще хуже — Вотчин сочтет его хамом, а от Вотчина зависят жизнь, судьба и зарплата Шкворцова; размышляя об этом, Шкворцов видит с другой стороны Верочку, милейшую девушку, не раз его выручавшую и вообще добросердечную, симпатизирующую ему, это Шкворцову приятно, но он ведет себя осторожно, так как серьезных матримониальных намерений у него нет, а для более легких и искристых отношений он предпочел бы девушку других параметров, такую, как брюнетка; с Верочкой странно было бы не поздороваться, поэтому Шкворцов дружески бросает ей). Привет!

ВЕРОЧКА (только что была обижена, увидев, как Шкворцов расцвел перед красавицей-брюнеткой, как выделил ее из всех своим приветствием, но, когда Шкворцов поздоровался и с нею, тут же растаяла, подумала, что он просто не сразу заметил ее, заметив же, немедленно поприветствовал, причем не безликим и официальным «здравствуйте», а теплым, дружеским, почти интимным «привет», не постеснялся при посторонних обозначить, что у них особые отношения, которые, кто знает, может, уже в этом году выльются во что-то реальное и конкретное). Привет!

ШКВОРЦОВ (мрачнеет по двум причинам: 1. опрометчиво дал Верочке повод на что-то надеяться и 2. теперь совсем уже невозможно не поздороваться с Вотчиным, иначе это будет выглядеть демонстративным поступком, вызовом, чем-то, после чего кладут на стол заявление об увольнении по собственному желанию, но тут же Шкворцов светлеет: ведь с Верочкой он поздоровался не сразу, получилось очень естественно, вот и с Вотчиным надо так же — будто не видел, а теперь увидел и исправил ошибку, причем спокойно, с достоинством; так Шкворцов и делает). Здравствуйте!

ВОТЧИН (просматривал сообщения в телефоне, рассеянно глянул, кто там с ним здоровается, увидел Шкворцова, кивнул). Здрасьте.

ШКВОРЦОВ (впадая окончательно в эйфорию от такого везения — все у него складно получается, все ему удается! — решает сделать то, о чем не раз мечтал: не просто поздороваться с красавицей-брюнеткой, а спросить, на каком этаже она работает, спросить легко, веселым шепотом, без пошлых интонаций, чтобы в голосе его был слышен не авантюризм, не дешевый азарт любителя быстрого съема, но приглашение к радости жизни, к приключениям, горизонтам и перспективам; после того, как она ответит на этот вопрос, можно спросить имя, назвать свое, потом, среди дня, улучить минутку и заглянуть к ней, а потом — а потом будет все, что только можно представить! — и он поворачивается к брюнетке и шепчет легко и свободно, будто не он произнес слова, а ветер принес их с моря, где стоит на рейде корабль с алыми парусами). Скажите, а…

 

Тут открываются двери, многие начинают выходить, толкают Шкворцова, оттирают от брюнетки, он оказывается в коридоре, входить обратно глупо, да и Верочка уже о чем-то его спрашивает, надо ответить. При этом кураж Шкворцова сохраняется: почти получилось один раз, может получиться и второй, все впереди, все в наших руках!

Через восемь месяцев они с Верочкой женятся, через семь лет Шкворцов бросает Верочку с ребенком, а заодно и работу, а заодно и Москву, едет в С.-Петербург, занимается творчеством, живет с безбашенной девушкой Мисой, через год Миса выгоняет его из квартиры, обзывая халявщиком и алкашом, Шкворцов бомжует, заражается туберкулезом, лечится, но все же умирает от одинокой старости в 2055 году.

 

Аминь. То есть занавес.

 

 

Обида

 

Встреча одноклассников через двадцать лет.

 

ПЕТР. Здравствуй, Марина, хорошо выглядишь!

МАРИНА. Стараюсь.

ПЕТР. А я раньше не приходил, все время был занят. И сейчас только что из Норвегии через Данию. Правительственная комиссия по международному арбитражу, сама понимаешь.

МАРИНА. Круто.

ПЕТР. Потанцуем? … Помнишь, как ты надо мной посмеялась на Новый год, когда я тебя пригласил? Сказала: надень каблуки, а я сниму. Как видишь, с тех пор вырос.

МАРИНА. Приятно посмотреть!

ПЕТР. А помнишь, подножку мне поставила, когда я к доске шел?

МАРИНА. Мало ли что было.

ПЕТР. Вот именно — много. Ты надо мной, если правду сказать, каждый день издевалась. Вроде того — ненависть за любовь.

МАРИНА. Не преувеличивай.

ПЕТР. А когда я на Киру переключился, тебе, наверно, обидно стало, ты ей про меня такого наговорила, что… Ну, сама помнишь.

МАРИНА. Детство, игры.

ПЕТР. Да нет, не детство, не игры. Но ладно, все в прошлом, действительно. Ты, я слышал, во втором разводе?

МАРИНА. Почти. Во втором замужестве. А ты?

ПЕТР. Я не спешил. А сейчас жена на пятнадцать лет моложе, домик на Николиной горе, в Москве квартирка на Цветном, триста метров.

МАРИНА. Красава, поздравляю!

ПЕТР. Ладно, мне вон Кира подмигивает, пойду, пообщаюсь. Нарасхват стал. Извини.

МАРИНА. Да нормально, веселись.

 

Петр уходит, Марина подходит к Маше.

 

МАРИНА. Привет, слушай, тот вон белобрысый чудик, это кто?

МАША. Да Петя Кузнецов. Тоже доставал?

МАРИНА. Надо же. Совершенно не помню.

 

 

Саша и Маша

 

Встреча одноклассников через двадцать лет. Саша и Маша танцуют.

 

САША. Что-то ты невеселая вроде?

МАША. Нет, почему. А ты даже слишком.

САША. Есть повод: ушел от своей гадюки наконец.

МАША. Та же фигня.

САША. Тоже ушла?

МАША. Собираюсь. Лет десять назад решила, жду момента.

САША. Да уж. Хочешь, правду скажу?

МАША. Смотря какую.

САША. Хорошую. Я на выпускном очень хотел с тобой потанцевать.

МАША. И?

САША. Застремался. Хочешь, больше правду скажу?

МАША. Я уже боюсь. Ну?

САША. Я вообще два года подряд тебя любил. Потрясает, да?

МАША. Не то слово. Ты серьезно?

САША. Абсолютно.

МАША. Тогда кошмар.

САША. Почему?

МАША. Потому что я сама три года в тебя влюблена была. Тихо так. Думала, ты занят. Лера там, другие.

САША. А я думал, у тебя Эльдар.

МАША. Эльдар сосед, на этом все.

САША. А сказать могла?

МАША. Кому?

САША. Мне.

МАША. А ты спрашивал?

САША. Вот не идиоты мы? Двадцать лет даром прошли!

 

Молчание. Танцуют. Маша печально смеется.

 

САША. Ты чего?

МАША. Да подумала: сейчас бы ты от меня ушел. Или я бы тебя ненавидела. А так — хорошие отношения.

САША. Ну да. Утешает.

 

Танцуют. Молчат.

 

 

1001-й раз о любви

 

ОНА. Я тебя люблю. (Короткая пауза). Прости.

ОН. За что?

ОНА. Не надо было этого говорить.

ОН. Почему?

ОНА. Сам знаешь. Ты же промолчал.

ОН. Я просто не успел! Я хотел сказать…

ОНА. Не надо!

ОН. Почему?

ОНА. На такие слова или сразу отвечают, или никогда.

ОН. То есть мне уже ничего сказать нельзя?

ОНА. А зачем? Все ясно.

ОН. Что тебе ясно?

ОНА. Да все.

ОН. Даже интересно. А мне ничего не ясно.

ОНА. Это твои проблемы.

ОН. Я люблю тебя.

ОНА. Поздно.

ОН. Блин, да почему?!

ОНА. Вот. Ты кричишь. Тебя раздражает эта тема. Тогда вообще какой смысл?

ОН. В чем?

ОНА. Во всем этом.

ОН. Ты меня с ума сводишь. (Целует ее в лоб, в нос, в губы). Я люблю тебя, люблю, люблю!

ОНА. Так бы сразу и сказал.

 

 

Звонок

 

ТАНЯ. Привет!

ОЛЯ. Здравствуйте…

ТАНЯ. Ты чего, не узнала?

ОЛЯ. Извините…

ТАНЯ. Ты серьезно? Ну, ты даешь!

ОЛЯ. С кем я говорю?

ТАНЯ. Ничего себе! Нет, конечно, мы лет пять не виделись, но чтобы не узнала, это вообще!

ОЛЯ. Извините, мне некогда.

ТАНЯ. Ты нарочно, что ли? Может, на что обиделась?

ОЛЯ. Нет, но…

ТАНЯ. Ладно, сама скажусь, если ты такая беспамятная. Таня я, которая с тобой, между прочим, три года в одной комнате сидела!

ОЛЯ. А…

ТАНЯ. Бэ! Нет, даже обидно! Ладно, я добрая, все прощаю! Как жизнь молодая, красивая?

ОЛЯ (бесцветно). У меня муж умер.

ТАНЯ. Ох, прости, прости, я не знала! Надо же… А чего ж ты меня не позвала?

ОЛЯ. Куда?

ТАНЯ. На похороны! Даже обидно, я тебе что, чужая? Я не понимаю, какое это горе? Я бы помогла бы, ты же знаешь, я всегда всем! Тем более я знала твоего Виталика.

ОЛЯ. Его Борей звали.

ТАНЯ. Кого?

ОЛЯ. Мужа.

ТАНЯ. Постой, почему Боря? Ксюх, это ты?

ОЛЯ. Ольга меня зовут.

ТАНЯ. А чего, сказать трудно? Я, как дура, распинаюсь тут, а она… Вы, женщина, какая-то прямо странная, честное слово! Я понимаю, у вас неприятности, но не до такой же степени, чтобы такой неадекват вообще!

ОЛЯ. Вы номером ошиблись.

ТАНЯ. А сразу нельзя было сказать? Ну, люди!

 

Отбой.