В шестом номере журнала «Знамя» за этот год появилась статья
Валерия Есипова «Два гения в одном эшелоне (В.Т. Шаламов и Ю.Г. Оксман)». Меня очень огорчили в этой статье абзацы,
посвященные мне и моей работе.
В частности, автор, по незнанию или
не желая принимать во внимание (и тем вводя в заблуждение читателей)
существование еще пяти моих публикаций, посвященных биографии и научному
наследию Ю.Г. Оксмана (первой из которых была
публикация переписки Лидии Чуковской с Оксманом,
увидевшая свет в журнале «Знамя» летом 2009 года), позволил себе оценивать мою
работу лишь на основании только одной публикации — письма Оксмана
к Сталину, появившейся в НГ-Ex
Libris’е в сентябре 2010 года.
Все особенности той газетной публикации, на которых Валерий
Есипов строит свои обвинения (цитирую дословно некоторые из них:
«пренебрежительность», «письмо грубо вырвано из контекста», «публикатор ни
слова не обронил об обстоятельствах жизни своего героя», «не усвоил науку
комментирования документов и литературных произведений»), имеют своей причиной
не мои качества как исследователя, а всего лишь объем газетной публикации. Когда я готовил ее текст для
печати, в редакции мне по объективным и понятным причинам предложили либо
опубликовать целиком текст письма и небольшое предисловие, либо — письмо в
извлечениях и комментарий. Я выбрал первый путь и до сих пор очень благодарен
сотрудникам редакции НГ-Ex Libris’a за то, что они позволили мне напечатать текст
письма целиком (и даже с небольшими примечаниями), и за то, что они
опубликовали его к 40-летию со дня кончины Оксмана. Ясно, что в небольшом предисловии я просто не имел возможности
рассказать подробно о трагической судьбе Оксмана, об
эпизодах его лагерной жизни, о «предыстории» написания письма, о времени, предшествующем
аресту и последовавшем за ним, наконец, о той немаловажной исторической детали,
что письмо было приложено к обращению на имя Берии (при сокращении текста
публикации под максимально допустимый объем упоминание об этом оказалось
последним, которое я был вынужден снять в предисловии). Здесь же хочу обратить
внимание на следующее: Валерий Есипов пишет, что я «не смог» объяснить в
комментарии, что «Производственный комбинат. Командировка № 1» — «это лагерное
подразделение за колючей проволокой». Прямо-таки хочется повторить по отношению
к этому его замечанию фразу, которой он великодушно жалует мое предисловие:
«Абсурд какой-то!». Мне представляется, что если над словосочетанием
«производственный комбинат» стоит обозначение: «Магадан, У.С.В.И.Т.Л. НКВД»
(причем я пояснил даже общеизвестную аббревиатуру «У.С.В.И.Т.Л.»), то ни у кого
из читателей, по-видимому, кроме Валерия Есипова, не возникнет впечатления, что
заключенный трудится на воле.
Весной следующего, 2011 года, то есть три года назад, я
напечатал в «Вопросах литературы» большую статью «“Вынужден вновь напомнить о
себе и о своем деле…”. К истории ареста, заключения и реабилитации Ю.Г. Оксмана (1936—1958)», где обо всех обстоятельствах
трагической судьбы ученого, в том числе и о тех, на которые мне попытался
«открыть глаза» Валерий Есипов, выступая в роли «просветителя», было написано
подробно, некоторые важные документы были напечатаны впервые.
Могу назвать еще несколько моих публикаций, посвященных Оксману: «Томов премногих тяжелей…»: Ю.Г. Оксман о книге Лидии Чуковской «“Былое и думы” Герцена» /
Вступ. статья, подгот. текста и публ.
М.А. Фролова // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2012. Т. 71. № 3. С.
57—61; «Надеюсь, что успеем материал спасти…». Роль Ю.Г. Оксмана
и В.Д. Бонч-Бруевича в деле сохранения личного архива А.С. Николаева. 1934 г. /
Вступ. статья, подгот. текста к публикации и коммент. М.А. Фролова // Отечественные архивы. 2013. № 2.
С. 116—123; День в Горках. По страницам неоконченного мемуарного очерка Ю. Оксмана / Вступ. зам., подгот.
текста и коммент. М.А. Фролова // Вопросы литературы.
2013. № 4. С. 425-444.
Я от всей души желаю Валерию Есипову не счесть за труд
познакомиться с этими публикациями — может быть, тогда он будет осторожнее в
следующий раз и не обидит своим «снисхождением» ни в чем не повинного
исследователя, одной из главных тем работы которого
вот уже пять лет является биография и научное наследие Оксмана.
Уж в чем в чем, а в «снисхождении» Валерия Есипова, которое он ко мне проявляет,
я нисколько не нуждаюсь. В статье он упоминает, что «с недавней поры» работает
«по Оксману». Это замечательно, но начинать
публиковать результаты своей работы с безоглядной критики коллеги, по-моему,
недопустимо.
Максим Фролов, научный сотрудник
ИМЛИ им. А.М. Горького РАН
Мы показали это письмо
В. Есипову. Вот его ответ.
Выражая сочувствие
уважаемому М.Фролову в связи с его
огорчениями, вынужден заметить, что
я не менее огорчен его письмом, в котором, к сожалению, обнаруживается полное непонимание и смысла, и
пафоса моей статьи, касающейся печальной
судьбы Ю.Г. Оксмана и его научного наследия. Ведь не
в частностях и не в личных самолюбиях дело,
а в том, что до сих пор остаются
неисследованными важнейшие этапы биографии выдающегося ученого и находятся в
забвении его труды. В связи с этим мне, да и, наверное, всем читателям
«Знамени», хотелось бы прежде всего узнать, что
намерены сделать в ближайшее время для
исправления сложившейся ситуации (очень некрасивой, надо заметить) упомянутые в статье высокие академические
учреждения, с которыми была связана жизнь и работа Юлиана Григорьевича, - ИМЛИ
и ИРЛИ. Письмо же научного сотрудника ИМЛИ М.
Фролова, носящее с очевидностью частный характер, уводит важную и острую
проблему совсем в иную, вполне мелкую плоскость библиографических и иных претензий
ко мне как автору статьи.
Смею уверить М.Фролова, что имею привычку изучать историю
любого вопроса, о котором берусь писать,
и практически все его собственные работы по этой теме мне знакомы. Я не стал их касаться именно для
того, чтобы статья в уважаемом «толстом» журнале никоим образом не напоминала полемику соперничающих исследователей,
что практикуется в специализированных
литературоведческих изданиях. Сознательно не упомянута мною,
скажем, статья М.Фролова в «Вопросах литературы» (2011,№2), где, как говорит
автор, «обо всех обстоятельствах трагической судьбы ученого было написано
подробно» — именно по той причине, что статья, при всей ее документированности, содержит вопиющие
пробелы, ярко показывающие, что автору вовсе неизвестен фундаментальный
документ – следственное дело Ю.Г. Оксмана. Это дало бы еще один повод «кольнуть»
молодого исследователя, но я не имел таких целей, ибо они уводили от
главного.
Главное же состоит в том, что изучение судеб таких людей, как
Ю.Г. Оксман,
требует, мне кажется, особой исторической, а также и нравственной
чуткости. Не надо по-детски оправдываться тем, что в газетах в обычае сокращать материалы. Фраза, где
М.Фролов выносит холодно-высокомерный
(повторю слова своей статьи) приговор Оксману за его
«преданность «идеалам» тоталитарного государства», в НГ-Ex Libris не была
сокращена. Что же, автор остался при своей позиции, коли он ушел от моих прямых
и недвусмысленных упреков по этой части и
стал прятаться за библиографический
частокол?
Мне трудно судить о
причинах подмены предмета дискуссии, но полагаю, что частная точка зрения М.Фролова не может заменить более
репрезентативного комментария к моей статье со стороны представляемого
им института.
Валерий
Есипов
