Олег Дорман. Нота. Жизнь Рудольфа Баршая, рассказанная им в фильме Олега Дормана.Предисловие: Соломон Волков.— М.: АСТ: CORPUS
(Подстрочник), 2013.
Пару лет назад на телеканале «Культура»
состоялась премьера фильма Олега Дормана «Нота», в
котором о своей жизни во всех подробностях поведал выдающийся музыкант ХХ века
Рудольф Баршай. Теперь вслед фильму вышла одноименная
книга.
Воспоминания Баршая
были записаны буквально за месяц до его смерти. Культуролог Соломон Волков
отмечает в предисловии уникальность этой книги, поскольку «…друзья Баршая, легендарные музыканты — скрипач Давид Ойстрах,
пианист Эмиль Гилельс, виолончелист Мстислав
Ростропович — своих мемуаров нам не оставили, по разным и сложным причинам. Это
потеря огромная, невосполнимая. Тем драгоценнее воспоминания Баршая…».
Когда появляются экранизации литературных
произведений, неизменно пробуждается вечный спор: что лучше — кино или книга,
начинаются детальные сравнения: где-то фильм идентичен произведению, где-то
получилось «по мотивам»… В данном же случае первично кино. Фильм «Нота» и книга
«Нота» — явления тесно связанные, но очень разные, хотя у них один автор и
главный герой. Олег Дорман — режиссер книги, как
странно бы это ни звучало. Не автор, не редактор, а именно режиссер. Назвать Дормана автором не получается, поскольку перед нами не
книга из серии «Жизнь замечательных людей», а мемуары — исповедь музыканта
Рудольфа Баршая. В тексте нет сторонних комментариев
и рассуждений Дормана — есть только монолог Баршая.
Книга выходит после фильма. Почему же не
наоборот? И почему Олег Дорман не ограничился
фильмом? Объяснение оказывается достаточно простым: не все отснятые материалы
удалось включить в полуторачасовое кино.
Стиль исповеди Рудольфа Баршая
заставляет провести две параллели. С одной стороны, начало повествования
напоминает запись в личном дневнике или даже текст обстоятельного письма —
такого, какие в советские годы, когда еще не существовало Интернета, на обычных
тетрадных листах люди писали, чтобы рассказать друзьям и родственникам в других
городах о собственной текущей жизни. С другой стороны, перед нами живая речь
человека, прожившего долгую жизнь. Кстати, если кому-нибудь из вас в школе или
университете посчастливилось учиться у преподавателя, возраст которого
перевалил за восемьдесят, — разве в первую очередь вам был интересен сам
предмет? Есть такое понятие «живая история» — вот это нам и интересно
прежде всего…
Воспоминания Рудольфа Баршая
Олег Дорман выстроил в естественном хронологическом
порядке. История семьи, радости и тяготы детства, первые юношеские достижения,
начало войны и раннее взросление, послевоенные музыкальные успехи, удивительные
знакомства с замечательными людьми, эмиграция и годы жизни за рубежом.
Чем-то напоминает старый фотоальбом с длинной
чередой черно-белых карточек. Своеобразие «Ноты» в том, что с каждой
фотографией связано не только свое воспоминание, но и своя особенная музыка.
Рассказ о детстве — последовательный набор
коротких историй: самые яркие детали, навсегда врезавшиеся в память. Ранние
годы — детский рай: телега с арбузами и рыбалка с бабушкой. Затем бесконечные
переезды — семья скрывалась от репрессий. Но краски жизни находятся и тут:
удивительный вкус настоящего узбекского плова, умный ослик,
привезший заснувшего на нем мальчишку домой, увлечение техникой и,
наконец, твердое решение посвятить жизнь музыке.
Книга «Нота» — не привычная автобиография и не
совсем типичные мемуары. Это гимн великой музыке и великим музыкантам. Музыка
превращается в важнейшую составляющую жизни Баршая,
становясь главной героиней книги. Когда проводятся социологические опросы на
тему: «Что самое главное в вашей жизни?», в лидерах всегда оказываются варианты
«любовь», «семья» и «дети». Поразительно, но на эти темы в своих мемуарах
легендарный музыкант говорит крайне мало. Казалось бы, благодатная почва для
воспоминаний: Рудольф Баршай четырежды был женат на
удивительных женщинах, от первых трех браков у него родились трое замечательных
сыновей, появились внуки. Но о них упоминается мельком, как бы между делом.
Возможно, Баршай тщательно оберегал свою личную
жизнь, но, скорее всего, ему просто хотелось как можно больше рассказать о
великой музыке и великих музыкантах, с которыми довелось встретиться и
пообщаться, — здесь личных эмоций гораздо больше.
Для обывателя Дмитрий Шостакович, Сергей
Прокофьев и Мстислав Ростропович — одинаково крупные музыкальные величины,
большие имена. Для Баршая же они абсолютно разные.
Почти ровесник Ростропович для него просто Славка, Прокофьев — «милый человек и
огромный композитор», но, увы, далеко не Шостакович, которого Баршай прямо назовет «великим гением». С Шостаковичем у Баршая связано множество историй. Мы можем узнать, каким он
был в быту, в кругу близких людей. Книга «Нота» открывает читателю незнакомые
детали судеб известнейших музыкантов. Впрочем, не только известнейших. Если
имена Шостаковича, Прокофьева и Ростроповича всегда были на слуху не только у
музыкантов, то, к примеру, дирижер и контрабасист Сергей Кусевицкий,
пианистка Мария Юдина или скрипач Петр Столярский не столь широко известны. Но Баршай расскажет и об их огромных талантах и потрясающем
трудолюбии. Каждый большой музыкант круглосуточно жил музыкой. Ночные
репетиции, тяга к самосовершенствованию, постановка сверхзадач — наверное, это
характерные черты всех великих музыкантов мира.
Для начинающих музыкантов книга послужит
отличным учебным пособием. Баршай то и дело дает
пошаговые уроки для тех, кто решится повторить его творческий путь. Молодые
дирижеры узнают, как правильно создать и выстроить работу оркестра. Начинающие
скрипачи и альтисты получат ценные советы, каким образом найти подход к
конкретным большим произведениям тех или иных авторов и как их нужно исполнять.
Баршай не скупится на
добрые слова в адрес своих наставников — «святых людей»: «Они не просто научили
меня музыке, а дали мне жизнь в руки».
Большое искусство в нашей стране всегда тесно
сочеталось с большой политикой. Советские музыканты, писатели, поэты, живописцы,
архитекторы всегда были обязаны играть по правилам, спускаемым сверху. Создаешь
то, что требуется, — будешь обласкан государством. Идешь вразрез с линией
партии — жди беды. Баршай прославился достаточно рано
по тем временам — ему не было и тридцати. В книге постоянно встречаются
известные имена не только коллег по творческому цеху, но и государственных
деятелей. Оркестру, в который входил Баршай, довелось
выступать перед Сталиным. Он же играл и на панихиде по вождю. Музыканту
придется не раз общаться с всесильной Екатериной Фурцевой, а после эмиграции в
судьбе Баршая поучаствуют Голда
Меир и Вилли Брандт. Причина же эмиграции вполне
понятна: «Мне хотелось сделать в музыке все, что я должен». В СССР же это было
невозможно…
Станислав Секретов
