Подражание Катуллу
Cenabis bene, mi Fabulle, apud me...
Приходи ко мне в гости сегодня:
Будет чем и закусить нам, и выпить.
Будет водка по имени Гжелка,
Будет к водке икорка зерниста,
Будет рыба настоящая речная,
И колбасы, и сыры, и паштеты;
На горячее гуся мы зажарим,
Запивать будем пильзенским пивом.
Если купишь всего да притащишь —
Будет чем и закусить нам, и выпить:
У меня ж в кармане вошь на аркане
И неделями пуст холодильник.
* * *
Тени тянутся темнее,
Пятнышко у скал,
И оружье пламенеет —
Ты бы привыкал.
Только дряхлая вовеки
Слизи чешуя —
Та ползёт ещё без спроса,
То ещё не я.
Что ж она, гляди, моргает
Веком роговым
И добычи себе чает —
Так и лечь живым?
Знай теперь терпи смеркаться —
Господа молить
Встреченного не бояться,
Брата не убить.
* * *
Хоть и нету ничего,
Хоть летают пустяки,
Хоть собрались лешаки
По грибы дождевики,
Птицы писем не клюют,
Птеродактили летят,
Унося нечистый дух
Верст за двести пятьдесят —
Всё равно ты стой и слушай,
На торфянике дрожа:
По кустам из пушки лучше,
Чем кого-то за ежа.
Там же может быть пожар?
Могут волки прибежать?
Может медно-пёстрый змей
Клювом целиться в людей?
Хоть и нету ничего,
Стой и слушай всё равно.
* * *
Стол, строка, если надо верстатка,
И тогда попадаешь туда,
Где ни в чём не бывает остатка
И запас не дадут никогда:
Комариною речью встречают,
Натрусят перед отпуском трав...
Что ж, бывает, тебя выручает —
Дав поесть, упасёт от растрат?
Не цепочками выстланный запад,
Не восторг шемаханской луны,
Не настой, не настурции запах,
Не движенье, помилуй, волны,
А простое стояние в мире
У порога избы столяра,
Где из всей галактической пыли
После стружек оставят не — а.
Усобица
Даже мы успели тогда понять,
В те осенние тёплые дни:
Убивают либо твоих друзей,
Либо тех, кто хотел их убить.
Сам – пойдёшь под пули или в подвал,
За кого угодно молись,
Но не нами положена та черта,
И не мне на ней устоять.
* * *
Шорох старого кота разбудит,
Грохот усыпит,
И в душе его не больше Будды
Шевельнется стыд.
Лишь бы плоскость вместо кабинета,
Голоса с луны,
А зрачки для дельного поэта
Не ахти нужны.
* * *
Выехали в поле,
Построили планы
О победах ярких,
Пиве на диване.
Победы туманны,
А планы недлинны,
Потому что в гальке
Разложены мины.
Отсвет из окна
Непригожих лет.
В Грузии война.
Исаича нет.
Три цитаты
Пока ещё растворены
Предсердия тугие дверцы —
Бродить во имя новизны,
Но с беспокойством староверца;
Когда поймёшь немного сам,
Как звонки средостенья ранки —
Идти по старым адресам,
Но с любопытством иностранки;
Но не искать себе врача
От обстоянья колких теней:
Молиться — да, за палача,
Но только выстояв у стенки.
Напоминание об амфибрахии
Как в годы, глаголемы оны,
Опять уверяют друзья:
Свистящей судьбы фараона
Проходит по свету кирза,
Какие-то странные люди,
Имея какую-то власть,
Имеют железную волю
Напасть на чужую напасть,
И вся, как и прежде, защита —
Рукою на верхнее мах
Да память оранжевых льдинок
Меж клетчатых детских бумаг.
Но это лишь малость, не боле,
В отсрочку тех странных минут,
Как две сокращённые доли
Сильнейшую обволокут,
Как туч серебристая стенка
Уйдёт, никуда не нужна,
И в горле живом и спокойном
К свободе прорвётся «не на-».
* * *
Я не маленький, конечно;
Я, конечно, понимаю:
Рая на земле не будет —
Я не то хотел сказать.
Я хотел сказать, что просто
Чуть исправятся дороги,
Просто руки с горла снимут,
Просто свиньи не съедят.
Ну, а если кто не может
Жить и весело смеяться,
Видя, как другие рядом
Щи едят и пьют ликёр, —
Тот, владея звонким даром,
Тронет лиру быстрым пальцем,
На прощанье матюгнётся
И, увенчанный, уйдёт.
* * *
Нас учили и учат мгновений ловцы:
То ли жерехи мы, то ли сами живцы,
То ли почвою кровь, то ли пылью слова —
Как оно бы ни шло, селяви такова.
И бывает в ополье великая тишь,
Где ступает ногой одинокая мышь,
А бывает на Волге большая волна —
В две минуты узнаешь, почем глубина.
То ли в поле придёт от жары помирать,
То ли после дождей вдоль по лужам вилять,
А не нравится так — вот те, паря, порог:
В деревянной стране не бывает дорог.
Если ж кто за порогом тихонько живёт —
Тот клыками очищенный мякиш жуёт
И, снимая флажок, за которым капкан,
Только ждёт, чтоб присвистнул с норы таракан…
* * *
Беспокойный путь раскрутил спираль,
Раскололся лёд на архипелаг.
На ушах треух, а на горло свитр —
На пустырь идёт марсианский ветр.
Как у нас теперь по России всей
Беспрепятственно пой, а хочешь — пей,
Лёгких газов смесь по опушкам льют,
И не украдёшь, коли так дают.
Лихо ли будить под кривым бокром,
Или нет — в нору: не махать пером,
А на дальний сон, очертив экран,
Капать каплями в невелик стакан.
