Татьяна Риздвенко. Анна Аркатова. Прелесть в том. Татьяна Риздвенко
Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
№ 3, 2024

№ 2, 2024

№ 1, 2024
№ 12, 2023

№ 11, 2023

№ 10, 2023
№ 9, 2023

№ 8, 2023

№ 7, 2023
№ 6, 2023

№ 5, 2023

№ 4, 2023

литературно-художественный и общественно-политический журнал
 


Татьяна Риздвенко

Анна Аркатова. Прелесть в том

Десяток слов от лепета до муки

Анна Аркатова. Прелесть в том. — М.: Воймега, 2012.

Однажды в Ярославле мне подали десерт — яблоко в тесте, с шапкой сливок, украшенное конфитюром и шоколадной стружкой. Я ела эту нежность, такую красивую на вкус, где надо — хрустящую, где надо — податливо-мягкую, и вдруг споткнулась о кости. Весь яблочный скелетик был внутри, жесткий, отрезвляющий, оставленный поваром.

Некоторые — не все — стихи Анны Аркатовой обладают таким же свойством (фармацевты скажут — действием). Читаешь нежное, женственное, ладное, искусно приготовленное. И в этой неге спотыкаешься о косточки жесткости и боли, жилы обиды, хрящи трудносказуемой искренности.

Прочитав изрядно стихотворений Аркатовой, ключом к прочтению этого поэта я для себя определила небольшое (как и должно ключу) стихотворение:

Для ухода за лицом нужно множество разных средств.

Для ухода за отцом — только одно. Отец.

От кокетства, лепета — до муки, спастического драматизма — десяток слов.

А я и не знала, как ты тяжел — и как я легка,

А ты берешь переносишь меня на облака,

Берешь и катаешь, как крошку по простыне.

Мне кажется, Аркатовой интересно раздражать, дразнить читателя, проходить в миллиметре от опасности, выстраивать метафоры на грани телесности, почти физиологизма: “пауз млечные протоки”, “сами лягут мастью в масть нежностей микробы”.

…С другой стороны, для женщины вроде как естественно петь о любви и ее окрестностях. О нежном, почти бесполом детстве, о жестком отрочестве. О мужчинах — любимых и друзьях, и понятно, что грань зыбкая. О времени и о себе: “брось — начинается третья треть”. О женщинах, подругах — здесь звучит особенная, не для мужчин, горчащая нежность.

Аркатовой удаются небольшие, как бы даже сознательно окороченные тексты, высказывания-жесты-взмахи. Сказала — как отрезала. Ее более долгие тексты — сразу другие, с иным дыханием, они встают в отдельный ряд, даже и тематически. Во многих стихотворениях слышится, проступает песенно-игровая основа, отсылающая к детству, вроде “бояре, а мы к вам пришли”, или “я садовником родился”. Возвратно-поступательный ритм детской игры:



Толстая — зато молодая

Старая — зато дорогая

Бедная — зато на свои

Мертвая — зато от любви



Девочки — в веревочки,

Мальчики — в мячики,

Один гермафродит

Без дела стоит.

Возвратно-поступательные ритмы взрослых отношений логично встраиваются в эту поэтику, в эту игру, где ведущий всегда четко озвучивает правила:

Спать под разными одеялами,

А еще лучше — на разных кроватях, …



Представим, что ты один, и что я одна,

И что это краска такая, а не седина,

И что эта дверь без причуд об одном ключе.



Спала на твоей кровати,

Ела твою кашу,

Может, меня звать

Не Аня, а Маша?

Ощущение беззащитности, обнаженности с толикой смущения — стихи Анны Аркатовой вызывают эти эмоции, но это лишь верхняя часть аромата. Дальше — больше. Неуверенность (человека, идущего вечером по улице в одиночку). Осторожная податливость, доверчивость, но тут же и жесткость, готовность к резкому движению, выпаду. Задиристость, подростковое упрямство дудеть в свою тему-дуду. Обманчивая, дающая под дых коленкой милота. Страхи, над которыми автор как бы свысока подтрунивает.

Страх, что выброшу ключи

с мусорным пакетом.

Страх, что голос замолчит.

Все? Больше страхов нету?

Название последней книги “Прелесть в том” — тоже ключ к пониманию Аркатовой. И дело тут не в физических (внешних) данных автора, от которых, оценивая ее стихи, трудно абстрагироваться. Она — собиратель и охранитель прелести, покровитель нежного, трепетного. Ведь и прелести нужна своя территория, свои права. Интересно, что при этом она чрезвычайно далека от сентиментальности.

У нее свои отношения с вещным миром, с той же одеждой. Собственно, у многих женщин так оно и есть, дружески-доверительное сроднение с собственным гардеробом. Аркатовой удается транслировать это в стихи. Открытая, дружелюбная, она и с вещами устанавливает приятельские отношения.

Какая вещь ко мне попала в руки.

Как славно заживем мы с ней вдвоем.

И вот:

Думаю: главное, юбка жива,

Что надевала, тебя провожая.

Поэзия Анны Аркатовой настояна на любви, все у нее через это двоение я — ты. Аркатовские пара-парадоксы можно обособить в отдельный жанр. Тема — одна, но сколько поворотов, ракурсов, аспектов.

Мужчину интересует поход,

Женщину интересует привал.

Живут валетом. А дышат рот в рот.

Какой впереди финал?

И вот так:

Ты за меня горой, я за тебя — равниной,

среднею полосой,

золотой серединой!

И вот:

Почему так мало соли?

Ешь, родной, не прекословь!

Ничего — сказала совесть.

Все — подумала любовь.

В стихах Анны Аркатовой привлекают живой голос, дар сомнения, непредумышленность высказывания. Поэтические проекции ее реальности по-человечески интересны.

Татьяна Риздвенко



Пользовательское соглашение  |   Политика конфиденциальности персональных данных

Условия покупки электронных версий журнала

info@znamlit.ru