Наталья Шавшукова

Борис Джонсон. Мне есть что вам сказать

Ему есть что нам сказать

“Мне есть, что вам сказать” — книга лондонского мэра Джонсона с русским именем Борис — это вовсе не политические мемуары, не серия разоблачительных откровений и даже не попытка самооправдания. Сборник блестящих статей, публикаций на собственном сайте и тонких наблюдений — написан бывшим журналистом и действующим политиком в совершенно непривычной для нашего читателя манере.

Представьте себе страну, страдающую фантомными болями после исчезнувшей империи, страну, наводненную мигрантами, которые не желают ассимилироваться, с проблемами в образовании, лживым и безответственным бизнесом, равнодушной молодежью и стареющим населением, с недостатком специалистов в области атомной энергетики, с хиреющими традициями, безудержным и бессмысленным ростом госаппарата. Это государство не решило, стоит ли ему интегрироваться в Европу, оно зависимо от США. Страна сталкивается с сепаратизмом и прогрессирующим патернализмом беднейших слоев. Здесь не ценят либералов-реформаторов, зато с радостью ведутся на речи левых популистов. Один из самых популярных политиков своей страны, космополит, консерватор и яркий представитель британского истеблишмента Борис Джонсон именно так преподносит своему читателю современную Великобританию — туманную мечту россиянина, перманентно ноющего на тему “пора валить”. “Британия давно славится довольно большим количеством плохо образованных и плохо воспитанных молодых людей”, “...в области естественных и технических наук мы давно уже утеряли лидирующие позиции... и проблема начинается в школе”, — довольно неожиданная характеристика британского образования, не так ли?

Джонсон касается проблем ограничения роста народонаселения, сетует на мелкие кражи на улицах, его волнует положение инвалидов войны в Ираке, он призывает сделать футбол интеллектуальным занятием для белых парней, иронизирует над политкорректностью и нелепыми судебными исками, изящно критикует феминизацию образования и ратует за классические науки и изучение древностей — пусть и без конкретной выгоды.

Книга Джонсона вышла на английском языке в 2006 году, накануне триумфального возвращения его партии к власти и накануне избрания самого Джонсона мэром Лондона с сенсационным результатом.

В России книга издается в рамках “Чтений Дюаристов”. “Дюарист” — это пиар-проект продавца элитного алкоголя — сетевой клуб, который объединяет модных писателей и блогеров. Но пусть читателя не смущает налет гламура — ведь недаром самая смелая политическая журналистика приютилась в нулевые именно в глянце.

На русском книга выходит в 2012 году — опять же накануне перевыборов Джонсона — думается, не без намерения привлечь внимание русской общины в Лондоне.

Предвыборная агитка? Не совсем. Что здесь необычного? Что заставляет рыдать от тоски и исходить белой завистью политизированного россиянина?

Во-первых, самоирония и безупречный стиль. Во-вторых, гражданственность и в хорошем смысле ангажированность.

“В Сардинии сумерки. Солнце исчезло за нависшими скалами. Сверчки тут же замолкли”, — таково начало интервью с Берлускони.

“Вчера в Мадриде выпал снег. Он падал и падал. В унылый день зимнего солнцестояния явились волхвы, главным образом с Востока, чтобы узреть чудо”, — это о рождении единой европейской валюты. Красиво до одури.

“Спустя месяцы абсурдной лжи и некомпетентности он превратился в памятник лжи лейбористов” — можно ли представить комментарий отечественной прессы по поводу отставки министра? Или “как пример вдохновенной пустой болтовни речь получила высшую оценку” — по поводу выступления премьера? Кто посмеет в России охарактеризовать политических оппонентов как “огромное политически шизоидное меньшинство”? Кто скажет “она лжет” о супруге премьера? Кто назовет бывшего министра “лгун, приспособленец, головотяп”?

Как Джонсон-журналист злобно “добивает” отставленных коррупционеров-лейбористов — прямо-таки слышен хруст перегрызаемых костей! Как это нехарактерно для российской политической традиции, где даже явных жуликов и воров принято жалеть после отставки и гладить по кепке, вместо того чтоб заслуженно давать по шапке.

Как прекрасны джунгли английской политики — сплошной яд, зубы и когти — на фоне унылого, пустынного, зачищенного до корней российского “политического поля”!

Политик, который не стесняется заниматься политикой, политическая журналистика, которая не страшится казаться ангажированной. Это у нас на слуху недавний конфликт в редакции либеральной “Газеты.ру”, когда главный редактор обвинил отдел политики в излишних симпатиях к либералам и сторонникам честных выборов. Фактически отдел политики обвинен в наличии политических взглядов!

В России мучительно пытаются замаскировать, изжить политику, в России политики стесняются. Свежеизбранные московские муниципальные депутаты всячески подчеркивают независимость от партий, в новостях появляются такие перлы, как “убийство губернатора связано не с политикой, а с его профессиональной деятельностью”, и даже партии у нас пытаются создавать “неполитические”. А Джонсон едет на охоту только ради того, чтобы “высказать свой гнев и поддержку”, хотя он выступает “как человек, у которого никогда не было особого желания убивать животных”. Все правильно — для новостей нужны агентства, а журналистика нужна для формирования мнений, для выражения точек зрения разных общественных групп, в том числе не в последнюю очередь — политических партий. И здесь мы наблюдаем чистую политическую журналистику, не прикрытую претензиями на “объективность”.

Еще одно разительное отличие от российского политического дискурса — интерес к миру. Наши новости начинаются и заканчиваются Россией. Нам неинтересно, чем живут и дышат другие страны. Для москвича даже Кавказ — уже чужеродное явление. Нам жалко Pussy Riot, но мы ведь не будем устраивать демонстраций по поводу прав чеченских женщин, в которых стреляют за ношение джинсов и коротких юбок? Тем более россиянину нет дела до остального мира, и даже сайт “InoPressa” занят перепечатыванием статей о России из западных изданий. Нас не волнует СПИД в Африке, атомная программа Ирана или китайские политзеки. А вот британской журналистике есть дело до всего — до Зимбабве, до “социалистической квазитирании” в бывшей Югославии, до Америки, Франции, “Талибана”... Житель Багдада, встреченный Джонсоном на улице, говорит, “что его страна свободна”, и, по мнению журналиста, “это главное, за что стоило сражаться”. Джонсон как член парламента голосовал за войну в Ираке — и он отправился туда как журналист, чтобы засвидетельствовать “рождение новой демократии на Ближнем Востоке”. Возможно, кому-то это покажется наивным и, возможно, потому что советского человека так перекормили лживым интернационализмом, что хватило еще на двадцать лет.

Джонсон публикует панегирики Бушу-младшему, Шварценеггеру, США и Берлускони.

Тем временем сам мэр Лондона явно не нуждается в копирайтерах, пиарщиках и советниках — равно и в машине с мигалкой, потому что, как известно, перемещается по городу на велосипеде.

Что еще там есть интересного? Изящные заметки о Вергилии и Вудхаусе, пара статей для модных журналов из серии “стиль жизни”. Русскому читателю в разделе, посвященном международным делам, будет приятно обнаружить, что Джонсон считает Россию полноценной частью Европы.

Борис-мэр в своем блоге менее злобен и более конструктивен, чем Джонсон-журналист: он обозначает проблему и тут же предлагает решение — “мы все должны...”, “нашему обществу следовало бы...”, “нам не хватает....”. Не в третьем лице — “государство должно обеспечить...”, “народ должен объединиться...” — как принято выражаться у наших политиков. У Джонсона много “мы” и совсем мало “они”.

Стиль Джонсона явно ведет свой род с тех времен, когда баталии тори и вигов перерастали политику и становились литературой. О, Англия! — философ не на троне, но в парламенте и в бюрократическом кабинете. Симбиоз страсти к науке, писательству и государственному служению — и когда только это у них началось — с хранителя королевской печати Бэкона, который смертельно простыл, проводя опыты с замороженным мясом, а может, и еще раньше?

А давайте помечтаем — может, хотя бы часть из полумиллиона россиян, пожив в Лондоне, вернется домой просвещенными, ответственными гражданами. Или представим себе новый конфликт отцов и детей: отец — проворовавшийся чиновник и его сын, набравшийся лучших традиций английского либерализма. Состоявшиеся русские стремятся в Лондон, жаждая стабильности, четкости правил, упорядоченности бытия. Цена и основа этого благоденствия — та самая плотная раскаленная среда английской политики: живой и яростной дискуссии, жертв и борьбы, раздавленных репутаций, тяжелых компромиссов, каждодневного напряжения, нападений и обороны.

Сам Джонсон сейчас, накануне выборов, становится особенно приятной мишенью для британской прессы. Но, как он пишет, “...все политические карьеры должны заканчиваться в слезах. И общество заинтересовано в том, чтобы они вели себя так, ибо политики будут работать больше и лучше, если будут знать, что единственный выход для них — дарвинистская борьба за народную любовь и интересы”. Ему действительно есть что нам сказать. Ему действительно есть что сказать и равнодушно-оцепенелому российскому обществу, и отечественной “элите”, которая бездействует, стонет “валить” и стесняется назвать белое — белым, черное — черным, политику — политикой.

Наталья Шавшукова