Памяти лета 2010

Берегись трамвая, автомобиля не берегись,
по этим дорогам автомобили не ездят.
В трамвае не вздумай ни с кем говорить за жизнь,
здесь твоя жизнь даже поручням неинтересна.

Будь осторожен, вежлив и обращай
пристальное внимание на забытые вещи.
В них живёт смерть. Вот сумка — в ней спички и чай,
а в них, как иголка в яйце, взрыватель трепещет.

Обратись к машинисту, он вызовет МЧС,
ФСБ и начальника прокуратуры.
И пока те спускаются вниз со своих небес,
молись, чтобы если убьют, то не очень грубо.

Если останешься жив, то выпей валокордин,
осознай, что пешком до работы — морские мили.
И когда пойдёшь вдоль дорог, по морозу, один,
не бойся трамвая, бойся автомобиля.

Те, кто не переносит жару,
кто не обучен, как жить в дыму,
те, кто родился не в том году.

В морге штабели жёлтых тел,
тех, за кем он недоглядел,
синих тел и зелёных тел, —
к этим он совсем не успел.

Тот, кто снизу, так говорит:
эй, кто сверху, что там за вид?
Как погода? Никто нейдёт
нас вести в земляной народ?

Тот, кто сверху, не говорит,
он зажат и не видит вид,
что оставшимся не до них.
Схоронить бы своих.

А погода-то хороша,
если можешь ты не дышать:
солнце, ласковое для глаз,
в нежной дымке не видно нас,

тех, кто не переносит жару,
кто не обучен, как жить в дыму,
кто родился в своём дому,
кто лежит ни гу-гу, ни му-му.

не всё ли равно Горноалтайск, Анадырь
тьма Подмосковья, тоскливая, как Сибирь,
в баре играют на банджо и по-английски поют
местные пляшут. я ненадолго тут

вот один мечется между одной и другой
вот у другого нету уже никого
нас здесь не ждали, здесь никого не ждут
тьма под мостами, а над мостом — салют

паспорт в кармане — брошюра моих грехов,
дымно и людно — вот он, мой стол и кров
счёт невелик и я ухожу полупьян
дядя у входа на снег выливает кальян

Брюгге и Лёвен, ну, наконец, Брюссель
можно в гостинице, а можно и так, у друзей
ветер с реки, всё потому что февраль
Боинг-543, пожалуйста, не улетай