Царица печали

* * *

Паук во сне — к письму и песне,
Собака — к другу, сор — к добру,
А фрукты-овощи — к болезни,
Уже я больше не умру,

Чтобы узнать причину сна
И с мёртвыми причину встречи,
Достаточна одна весна
И кофе молотый под вечер.

* * *

Сон и дождь.
Аэродром, —
Ночью гром
И утром гром.

Бродит сон мой,
Будто кот.
Где покормят,
Там уснёт.

* * *

Мне мои мёртвые снятся —
Сны к перемене погоды,
Сны в коммуналках ютятся
Многие годы.

Так, в коридорной системе
В юбку и свитер одета,
Я провожу своё время
Многие лета.

* * *

Бежит по стенке васильковый стебель,
Мы с мачехой переставляем мебель.
Я умерла, она ещё жива.

Цветные сны меняют сущность факта
После инсульта, как после инфаркта,
Болит сердчишко, а не голова.

* * *

А под дерево поставили мы стол,
А на стол мы водрузили самовар.

У меня в гостях мичуринский сокол
Будет пар вдыхать, поскольку только пар
Есть в заначке у меня. Карман мой пуст,—
Откровенна я от преизбытка чувств.

И сирени куст пойдёт на нас дышать,
Дышит ветром и мольбой сирени куст,
От дыхания лица не оторвать,
Дышат ноздри и душа, и в дальний путь

Всё зовёт меня, — и пышная кровать,
И сундук, и вся купеческая суть, —
Как слабо мне самоё себя назвать.

* * *

В александрийском
Я запуталась стихе.
Сижу над Истрой
От Ливана вдалеке.

И шестистопный
Ямб, на свой позор,
Тащу я удочкой,
Попав в речной простор.

* * *

Дождливая зима
В портовой Хайфе.
Живу я без ума
И в полном кайфе.

Рифмую всё подряд
И без оглядки.
Мне камни всех оград
Щекочут пятки.

* * *

Полосат, как жизнь сама,
Сон обходит все дома,
Где жила я с детства.

Любит он махнуть хвостом
Любит сон пометить дом
И стройку по соседству.

* * *

Не принимай мои куплеты
За поздние стихи.

Острижены и приодеты
Мои грехи.

От старости, от молодецкой,
Вся на виду,

Иду в ничто с улыбкой детской,
Легко иду.

* * *

И любят, как в пустыне,
Мои амуры

Играть на клавесине
Клавиатуры.

Ни воздуха не застят,
Ни обстановки.

Вот, в целом, моё счастье
Без упаковки.

* * *

Дальняя дорога,
конский бег.

Всюду ищет Бога
Человек.

Дальняя дорога,
Фонари, —

Но не видно Бога,
Он — внутри.

Дальняя дорога.
Пыль и снег.

Снаряжён убого
Мой ковчег.

* * *

Дела мои — крышка.
Январь как январь.
Младенцу — пустышка,
Старухе — сухарь.

* * *

Я когда-то была
Ядовитою вамп,
Била в колокола
Всех кастрюлек и ламп.

Тень спешила наверх,
Небо падало вниз,
А теперь я для всех
Божьей воли каприз.

Так и доволоку
До могилы свой век.
На лету, на скаку

Небо пятится вверх.

* * *

Я тружусь, но мало толку
Место действия ушло
Не продета нить в иголку
Через узкое ушко.

Я мешала крестик с гладью,
Избавлялась я от ран,
Я склонялась над тетрадью,
А теперь смотрю в экран.

Там стоит с камнями тачка,
Возле тачки — солдафон,
На скамье сидит казачка,
Что-то шепчет в телефон.

* * *

Пик бытовой рутины!
Я поутру
Для ясности картины
Экран протру.

Не вымыта посуда,
Расстелена кровать,
Не ясно, что откуда
Должна я убирать,

Что чистить мокрой тряпкой,
Что протирать сухой?
Молчанье. Для порядка
Прикинусь-ка глухой.

* * *

Изменчивы черты и силуэт,
И лишь душа живёт без перемен,
Мы все из тлена и вернёмся в тлен,
И кто из нас бездушен, тот забвен.

А для души забвенья вовсе нет,
Она хранит и радость, и печаль,
Леса и горы, и морскую даль.
И золотого солнышка медаль.

* * *

Тысячелетие назад
Я заходила в этот сад
Встречать весну.

С тех пор, хоть прост
Весны уклад.
Я бормочу всё невпопад,

Вот-вот усну.

* * *

Смерть с меня,
Как с гуся вода.
Время дня —
Для гаданья среда.

Сон при мне
Да и сонник здесь.
Сон во сне —
Это жизни весть.

* * *

Давай обменяемся снами,
Ведь это куда интересней,
Чем плакать своими слезами
Над собственной жизнью и песней.

Чтоб выполнить это как надо,
Давай обменяемся с ходу
Подушками, птицами сада,
Воспетыми правде в угоду.

* * *

Слева — дождик, справа — дым.
Пояс, милый пилигрим,
Затяни потуже.

Видишь, мы с тобой сидим
Во глубокой луже.

* * *

Справа — море, слева — сад.
Там, где море, там — фасад,
Главный вход, иначе.

Там — плыву, а здесь брожу,
На скамеечке сижу, и смеюсь, и плачу.

Не переиначу
В этой жизни ничего.
Шапка задом наперёд, платье — наизнанку.

Удивляется народ
И телеге кочевой
И песне спозаранку.

* * *

Чего только мне не приходит на ум, —
Иду напрямик, говорю наобум.
А всё остальное прекрасно,
А всё остальное лежит в стороне.
Бегу по дороге, как зыбь по волне,
И мыслю о жизни неясно.

* * *

В угоду истине я волю дам чернилам,
В угоду истине я волю дам слезам,
Летают попугайчики над Нилом,
И бегают ягнята по холмам.

О том, что дура я, кричали попугаи,
О том, что умная, — поведала овца.
Но кто я есть, я до сих пор не знаю,
И, видно, не узнаю до конца.

* * *

Какие раскинулись дали!
Какие открыты дороги!
Но я как царица печали
Останусь стоять на пороге.

И куртка моя на застёжке
И туфли мои на шнурочке,
Я не промочу свои ножки,
Я — типчик, рождённый в сорочке.

И все-то я выходы знаю,
И все-то я знаю исходы, —
Сыта и совсем как живая
Иду под древесные своды.