Валерий Бондаренко

Две экранные версии

Ну наконец — свершилось!.. “Легендарный” фильм Юрия Кары по “Мастеру и Маргарите” (1994) явился в апреле этого года к широкому зрителю. Нас убеждали в том, что почти двадцать лет пролежал на полке шедевр, рядом с которым одноименный телесериал В. Бортко 2005 года — тягомотная инсценировка. Так что давайте разбираться.

Между версиями Кары и Бортко — каких-то десять лет, а сняты они словно в разных странах и вовсе не современниками. Напомню: хотя В. Бортко заявил, что “Мастер и Маргарита” — лучшее из им созданного, сериал встретили полупрохладно. Уж больно показался он чинным, с закосами в помпезность. Картинка оцифрована и вылизана, почему и сцена бала, и вся нечисть, и вся евангельская мистика отдают то знакомым-презнакомым Голливудом, то почтенной балетной “вампукой”.

Есть блистательные актерские работы. Открытием для меня стал Коровьев Александра Абдулова: “клетчатый” у него — не клоун, а усталая няня. Темпераментно и масштабно вылепил своих Каифу и Человека во френче Валентин Гафт. Владимиру Галкину (здесь он Иван Бездомный) удалось-таки сыграть не только хама, но и интеллигента. Наконец, запоминается импозантный Воланд Олега Басилашвили. Глядя на него и подразумевая сериал в целом, вспоминаешь пелевинское “солидный Господь для солидных господ”…

Живописуя 30-е годы, Бортко увлекается духом гламура наших дней, и холостяцкая квартира Берлиоза и Степы Лиходеева превращается у него в апартаменты оперной дивы.

Да, режиссер следит за текстом Булгакова достаточно пристально: основные философские и моральные сентенции на месте и “функционируют”. Но — неслучаен провал лирической линии романа. И Маргарита Анны Ковальчук, и особенно галибинский Мастер малоэнергетичны. Похоже, режиссеру не особенно интересны реальные судьбы и реальные люди той эпохи. Его отношение к этому времени — чисто эстетическое. Поэтому, думается, он так уместно, замечательно сфонтанировал в самом конце гротесковой отсебятиной из кадров хроники 30-х, наложенных на разоблачающую Воланда речь Человека во френче. А вот политическую сатиру Бортко удалось воплотить весьма убедительно: поющие от ужаса массы или речь того же Человека во френче сверкнули у него ядовитее осторожных намеков Булгакова.

Сериал Бортко отлично показывает, как бы хотели видеть то время сейчас: стильной картинкой, максимально облегченной от неоднозначных смыслов. Или родной дедовский страх, который закончился навсегда. Но — кто хотел бы так видеть? Да, сериал посмотрели. Однако мощные восторги воздух не сотрясли.

А в апреле этого года зритель увидел наконец киноверсию Юрия Кары. В выражениях не стеснялись даже профессионалы: “Мастер и Маргарина” — наизауряднейшее кооперативное говнецо. И вообще, Юрий Кара — чемпион Бухареста по самоуверенности”, — высказался Роман Виктюк (http: / / www.liveinternet.ru / users / 2503040 / post176226382 / ). Дело даже не в том, что Виктюку в принципе свойственно производить слово “коллега” от слова “калека”. Здесь ключевое — “Маргарина”. Ибо рядом с элегантно гламурной версией Бортко вариант Кары выглядит трэшевым — с этим еще по-советски плывущим цветом, с этими убогими (но подлинными!) реалиями жизни 30-х, с азартно гротескующими актерами.

Не только “каскадер” Александр Филиппенко (Коровьев) выложился здесь так, что все дальнейшее им сыгранное кажется ухудшенной вариацией этой роли. Не только Воланд в исполнении Гафта здесь — ерник в вольтеровском духе (напомним, что Басилашвили в этой же роли неспешно монументален). Даже романтическая героиня Маргарита (Анастасия Вертинская) является то в очках, а то какая-то пьяненькая… Спонсоры обиделись за Булгакова, сочли фильм “неудачей”, почему и положили его на полку — это одна из версий столь долгой оттяжки премьеры.

Между тем мне показалось, что жизни и даже беспокойного булгаковского духа в картине Кары куда больше, чем в сериале Бортко. Дело не в том, что некоторые актеры Кары переигрывают бортковскую команду — Мастер в исполнении Виктора Ракова у Кары по крайней мере живой, а в сериале — деревянно мертвый. Дело не только в том, что антураж все-таки подлинней — Кара отказался от спецэффектов, которые так ученически скучно использует Бортко. При всем том, что монтажные ножницы круто прошлись по ленте Кары, из трехчасового фильма выкроив час с четвертью, — сохранилась концептуальная целостность фильма! В конце концов темная мистическая сила и впрямь здесь играет Москвой 30-х, как наперсточник спичечным коробком. Чертовщина уж точно — часть самой жизни у Кары, вплетена в нее как карающая сила и как часть Божьего замысла одновременно. И это так по-булгаковски!

Но ведь и Бортко по-своему верен и духу, и тексту романа, его формальной, так сказать, логике. Являясь в сталинскую Москву, Воланд со свитой занимается делами вполне себе частными. Мир сталинской Москвы у Бортко герметичен, самодостаточен. Некие высшие (и подземные) силы, по сути, ничего существенного не определяют здесь, и все действия сатаны сводятся к мелким пакостям. Или, как пела Эдита Пьеха: “А город подумал — ученья идут…”.

Это смысловое противоречие романа у Бортко пролегло широкой трещиной между плотью фильма и верой зрителя в подлинность созданного мира и его значимость для себя. И ее-то, этой трещины, у Кары как раз и нет! Если с порога не отказаться от предложенной им “игры”, то в нее погружаешься, как в нечто целостное.

Тут уже каждый решает, что ближе ему: остроумно решенная вылизанная картинка или живой, пусть шершавый, смысл.

Мне лично кажется, что настоящее — за сериалом В. Бортко, но прошлое и будущее — за фильмом Ю. Кары.