Нина Дорожкина

Уезд-городок

От автора | Я родилась в 1953 году в Ельце. Окончила факультет международных экономических отношений Московского государственного института международных отношений МИД РФ, более 25 лет работала в сфере иностранного туризма, занималась ВЭД и логистикой. Знаю венгерский, польский и английский языки, путешествую, часто и подолгу бывая в Ельце, читаю; любимый писатель — Иван Бунин. Приоритеты с годами менялись, одно оставалось неизменным: любовь к культуре языка — тому, что поляки называют “мовой шляхетной”, а мы — “великим, могучим, правдивым и свободным русским языком”, который “один мне поддержка и опора во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины”.

Я родилась и выросла в Ельце, и вот уже полвека не в состоянии забыть лица проводников в тот момент, когда им предъявляли билет “до Ельца”. Проще было предъявить билет на Луну.

“До Ельца!” — говорила моя мама, и нас не сразу впускали в вагон. Приходилось объяснять. Не касалось это только одного поезда — № 606 “Елец — Москва” — елецкая локомотивная бригада знала наверняка, что есть такая буква в этом слове, и доедет поезд до Ельца (а не до яйца!), да была и в нем проблема — в продаже места были только боковые, у туалета, сороковое и сорок первое. “Туалетная” ситуация не исчезла с годами, а сопровождает меня и мой родной город уже полвека — никто и слыхом не слыхивал ни про Елец, ни про Бунина, ни про елецких купцов, ни про елецкую старину, ни про колыбель русской литературы: “Чуть ли не все большие русские писатели родились здесь или выросли поблизости”, — Иван Бунин. Замечательная русская речь, язык Бунина, Толстого, Тургенева, Лескова, настолько незнаком, допустим, иным москвичам, что, когда я говорю: “ментом обернусь”, — глаза собеседников стекленеют, диалоги не завязываются.

“Город Елец — один из древнейших и красивейших русских городов. В городе 226 памятников истории и культуры. Город внесен в каталог ЮНЕСКО как город с богатым историческим наследием. Мощный туристический потенциал” — эти очень верные утверждения уже несколько лет не сходят со страниц местной прессы. Губернатор Липецкой области Олег Королев не устает повторять это в эфире.

Тем не менее почти ни одна московская фирма туры в Елец не продает и не рекламирует. Некоторые московские фирмы, например, “Славянка” или “Элефант-тур”, включают Елец транзитом в двухдневные маршруты в областные центры, например, в Воронеж или Рязань. Именно транзитом, хотя в программе и предусмотрена остановка в Ельце и экскурсия по городу. Выйдут туристы из автобуса на Красной площади, их заведут наспех в Соборный Храм Вознесения Господня — между прочим, один из самых красивых в мире православных храмов, затем заезжий гид галопом промчится по Торговой улице, аналогу московского Арбата, вертя в руках папку со старинными фотографиями Ельца: “Вот такой была кирха, вот такой — синагога, вам направо, в “Елецкие кружева”, обед через 15 минут в “Старом городе”, налево — “Кулинария” и общественный туалет, оба заведения работают до 20 часов. Все для вас”. Прибывают экскурсионные автобусы с группами школьников, учителей, сельских жителей из близлежащих областей — Орловской, Тамбовской, Воронежской, Рязанской, Тульской, Курской — у них целодневная экскурсия, но программа еще скромнее — те же собор и Торговая галопом, если очень повезет, краеведческий музей, допустим, или музей Бунина, и всегда без питания. При попытке разговориться на Торговой с немногословными гидами они окончательно теряют дар речи и пускаются наутек: все как один не имеют лицензии на работу в Ельце и не платят городу ни копейки. Администрация ласково называет эту проблему “лжегиды”. Пытается с лжегидами бороться, но, увы, пока что отточенные стрелы летят в варяжских гостей лишь на страницах липецкой прессы. Я бы эту проблему назвала “двойное лжегидство” — они и ничего не платят городу, и ничего не знают о нем и не рассказывают. Сил нет видеть, как группа, например, рязанских или орловских туристов бредет в собор. Туристы молчат, не задают никаких вопросов. Догадаться, кто же гид, просто невозможно — поголовная немота. Гид не выдает себя ничем, у него, как у представителя фауны, — мимикрия. Значит, и по дороге в Елец он молчал, предоставив туристам возможность любоваться на то, что “серою лентою вьется”. Хорошо еще, если в соборе проведет двадцатиминутную экскурсию матушка Маргарита — несмотря на краткость ее экскурсии, она насыщена информацией. Матушка расскажет о соборе емким языком, который и останется единственным живым родным словом за все время пребывания бедных залеток в Ельце. Но чаще туристы побродят сами по первому залу собора рядом со входными дверями, потому что проход в центральную алтарную часть, громадную (третье место занимает собор по размерам после Исаакия и Христа Спасителя) и самую красивую, всегда закрыт почему-то железной решеткой, и без матушки Маргариты ее не отодвинуть. Кто побойчее и посмышленее, найдет икону Николая Угодника или Елецкой божьей матери на входе, а кто более робкий — не найдет, спросить не у кого и не принято спрашивать. К гиду на миг вернется дар речи, он скомандует: “На Торговую”, и все послушно стартуют в указанном направлении. “Знание приумножает скорбь” и… “разрушает человека”, — добавляет Гете. Лжегиды вряд ли общались с Мефистофелем или корпели над Экклезиастом, но разрушать в туристе человека не хотят, приумножать скорбь и, самое главное, вопросы — активно не желают.

Это относится не только к заезжим гидам, но и к местным экскурсоводам. Несмотря ни на какие факультеты по туризму в Елецком государственном университете имени Бунина, экскурсию по Ельцу провести некому. При обращении в елецкие турфирмы с такой просьбой сотрудники подсовывают программы с “горящими турами в ОАЭ” и вяло обещают телефон какой-то Лены, “когда она освободится”. Меня здесь уже ненавидят за упрямство по поводу экскурсии по Ельцу или, упаси Бог, за желание съездить на экскурсию в какие-то Озерки или Глотово. “Дайте программу по Ельцу”, — прошу я. “Мы не работаем по Ельцу”, — стандартный ответ.

В Ельце много турфирм, все как один заняты “выездным” туризмом — горящие туры в Египет, Турцию, Индию, ОАЭ, Шри-Ланку, Болгарию, Румынию, на Канарские острова. “Въездным” туризмом практически не занимаются, прежде всего, потому, что нет туристов. И даже когда туристы появляются, елецкие фирмы их теряют. С иностранным же туризмом в Ельце ситуация напоминает известное: “А не замахнуться ли нам на Вильяма, знаете ли, Шекспира?” Удивительно, что даже и не пробуют “замахиваться”, хотя в город Ивана Бунина, Михаила Пришвина, Василия Розанова, Сергия Булгакова даже японцы приезжают со своих далеких островов. У меня такое ощущение, что не хочет город принимать иностранных туристов, бежит от иностранцев как черт от ладана. Не потому ли, что намертво вцепился в елецкую землю Ильич, статуя которого до сих пор занимает центральную площадь города, а совсем рядом с Ильичом, буквально на одной стометровке, — памятник члену Политбюро Соломенцеву? Тут же Доска почета, на которой некоторые знатные ельчане заняли место чуть ли не с колыбели. В третий угол этого почти равнобедренного треугольника липецкий скульптор Гришко “вписал” памятник Бунину. Скажу словами Бунина: “Повеситься можно от злости”.

Организационная структура туризма в Ельце такова, что туроператоров здесь почти нет, фирмы работают в основном на турагентских соглашениях. Чтобы зарегистрировать фирму, надо собрать кучу “уставных” документов, около десяти, и направить их в Москву, в Федеральное агентство по туризму. И ждать, появится фирма в Едином федеральном реестре туроператоров на сайте Федерального агентства по туризму или не появится. Если не появится — значит, отказали. Среди этих необходимых документов есть один очень важный — документ, подтверждающий финансовое обеспечение фирмы. Это может быть договор страхования или банковская гарантия. Размер финансового обеспечения — 500 тысяч рублей на “внутренний” туризм и 10 миллионов рублей — на “выездной”, в том числе и иностранный. 10 миллионов рублей — из Ельца такие суммы ушли в вечность вместе с елецкими купцами-миллионерами еще в 1917 году. А 500 тысяч рублей пробовала вносить, например, туристическая компания “Бархатный кот”. И были попытки заняться “въездным” туризмом, с российскими туристами. Фирма разработала замечательные программы, например, на Новый год, на Рождество, на Масленицу. Кто ездил, тот знает. Но год пролетел быстро, на следующий год денег не нашли, вот и вынуждена толковая владелица “Бархатного кота” Светлана Прокуратова из села Воронец под Ельцом рисовать на своих программах веерные и финиковые пальмы вместо Вознесенского собора и музея Бунина.

Впрочем, есть тут вещь уж совсем не поддающаяся какому-либо толкованию: ВАО “Интурист”, многие годы являвшийся единственной туристической организацией в СССР (если на считать молодежного “Спутника”), распростер свои крылья наконец и над Ельцом в виде 100%-ной дочерней компании “Intourist hotel group”, получившей в свое управление муниципальную гостиницу “Елец” (кстати, единственную в городе) сроком на пятнадцать лет на договоре аренды. Понятно, что 10 миллионов финансового обеспечения у этой организации имеются. Обещали отремонтировать гостиницу, превратив ее в “три звезды”. Если открыть Интернет — хочется сразу же броситься и “насладиться горячими и холодными напитками в лобби-баре” и “потрясающей русской кухней в ресторане гостиницы”.

У “Елец Интурист отель групп” есть даже свои туристические программы, только вот беда: нет туристов. Мы захотели стать туристами “Intourist hotel group Elets” в октябре 2010 года. Я забронировала два двухместных номера на их московском сайте — заполнила, как положено, форму и отправила. Хорошо, что потом мелькнула мысль позвонить в гостиницу, проверить бронь. Ее, конечно, не было. “Надо звонить нам, — сказали в гостинице, — они нам из Москвы не передают”. Кто бы сомневался.

“Елец” — типовая гостиница времен застоя — перекрасилась в бело-голубое, на втором этаже произвели ремонт, цены взлетели до 2800 рублей за двухместный номер плюс вкрался “расчетный час”. Кажется, все. Да, еще: то только холодная, то только горячая вода в душе с немыслимой инструкцией по пользованию душевым устройством с загадочной кнопкой, которая хочет — даст воду, не хочет — не даст. До остальных этажей (гостиница девятиэтажная) руки не дошли, но в Интернете читаю: “Почти полностью отреставрирована”. Завтрак, якобы включенный в стоимость размещения, представлен макаронами с гуляшом в одноразовой посуде на буфетной стоечке в вестибюле (на рекламном сайте гостиницы он носит гордое название “бар”), признать в этом “индпакете” “шведский стол” даже при большой любви к Ельцу трудно, попить чаю — проблема. “Только холодная”, — разводит руками менеджер сервис-бюро, она же буфетчица. Насладиться, значит, можно только холодными напитками, а именно водой. И на том спасибо. Потому что в ресторане гостиницы и воды не попьешь. В октябре 2010 года, прибыв в Елец на праздник “Антоновские яблоки”, посвященный 140-летию со дня рождения Ивана Бунина, мы жили в гостинице “Елец” и вечером хотели поужинать в ее ресторане. Это был именно вечер 23 октября, день рождения писателя, праздник. В прокуренный донельзя (дым стоял коромыслом), полупустой и полутемный зал ресторана нас не пустили, гремела чудовищная музыка, нам загородили грудью вход дамы из ресторана и объяснили: “Гуляют одноклассники”…

А в программе развития туристско-рекреационной зоны “Елец” есть и пятизвездочные отели бизнес-класса, и мотели, и кафе, и рестораны, и спортивные комплексы, и это все — с сохранением исторической застройки города. Радуется душа этой русской сказке. Может, какое-нибудь поколение и увидит “туристско-рекреационную зону”, которой предстоит разбросаться по берегам Быстрой Сосны, а не на листке бумаги. Но точно не мое. Мне же достаточно и сказки, потому что даже и сказка о моем любимом Ельце мне очень дорога.

Сейчас по-настоящему познакомиться с городом можно только благодаря частным энтузиастам.

“Культурный центр имени Виктора Сорокина” — его создал елецкий меценат и друг художника Евгений Крикунов. Экскурсии в этот центр — огромный заряд культуры и высочайшей нравственности. В Музее елецкого кружева, также принадлежащем Евгению Павловичу, собрана поистине уникальная коллекция замечательных елецких кружевных изделий, также есть и галерея, в которой представлены картины художников Блуднова и Шевченко… Бывший главный архитектор Ельца писатель Александр Новосельцев расскажет о Доме-музее Бунина в Озерках и усадьбе Пушешниковых в Глотове, ведь именно он восстановил планы этих усадеб.

Потомок елецкой купеческой семьи Заусайловых Владимир Александрович Заусайлов, краевед, предприниматель, к большому сожалению, умерший в ноябре 2010 года, бился как рыба об лед, пытаясь привлечь внимание к Ельцу и еще в 80-е годы делавший доклады перед елецкой общественностью о необходимости развития туризма в Елец и его окрестности. Владимир Александрович создал замечательный сайт www. elets-history.ru, стал основателем движения потомков елецких знаменитостей и успел при жизни организовать три международные встречи в Ельце — 12 августа 2008, 12 августа 2009 и 12 августа 2010 года. Светлая ему память, он первый, кто громко сказал: “Елец — замечательный город, любимый, прекрасный, самый любимый и самый прекрасный!” — и кто очень много сделал для города.

Берлинский режиссер Юрий Альшиц 150-летие Антона Чехова отметил в Ельце — в конце января 2010 года в Елец прибыло более полусотни иностранных деятелей театра: актеров, режиссеров, театральных деятелей — их собрал и привез Альшиц. Юрий Леонович говорил примерно так: что не хочет отмечать 150-летие Антона Чехова в Москве, Таганроге, Мелихове, Ялте, а хочет пройти дорогой чеховской героини Нины Заречной: “Третьим классом в Елец”. По высказываниям Альшица в прессе, таким, например: “Если нас не пустят в елецкий театр, то мы прямо на скамейке, на снегу, выпьем стопочку за Антона Павловича” — ясно, что пробовали “не пущать”. Актеры сами взяли билеты (кто-то из москвичей им помог), сами пришли на Павелецкий вокзал, присели на чемоданы перед отправкой в “страну далекую, незнаемую”. На елецком вокзале в 5 часов морозного ледяного утра их встретил один человек — администратор Елецкого театра “Бенефис”. И молебен отслужили в соборе, и мастер-класс присутствовал, и чарочка за Антона Павловича была принята в теплом помещении театра, а не на морозном воздухе, “в скверу, где детские грибочки”, вот только будущий памятник Нине Заречной, камни для которого привезли актеры из-за моря, не состоялся.

“Самый город тоже гордился своей древностью и имел на то полное право… принадлежал к тем оплотам Руси… которые первыми давали знать Москве о грядущей беде и первыми ложились костьми за нее”. Эх, уезд-городок…