Леонид Фишман

Шамиль Идиатуллин. СССРтм

“СССРтм” — не первое обратившее на себя внимание читателей произведение Шамиля Идиатуллина. В 2005 году он дебютировал книгой “Татарский удар”. В ней описывалась ситуация, в которой искусно спровоцировавшее развал России и отпадение Татарстана НАТО пытается взять Татарстан под контроль шпионскими военными методами — и наталкивается на сокрушительный отпор. За “Татарский удар” автора упрекали в татарском национализме, хотя, скорее, он являлся достаточно типичным примером реваншистской политической фантастики, отличающимся от прочих только татарской спецификой. В 2006 году Шамиль Идиатуллин опубликовал в № 6 “Знамени” повесть “Эра Водолея”, в которой жители одного из районов Татарстана начали употреблять воду из глубоких подземных источников. Воздействие этой воды превращало людей в новый вид, придавая им способность оборачиваться древними ящерами и иные полезные качества. Таким образом Татарстан, а за ним вся Россия в перспективе становились пионерами новой эры — в буквальном смысле Эры Водолея.

Содержание новой книги Ш. Идиатуллина “СССРтм” вкратце таково.

При поддержке президента и правительства в сибирской глуши компания с несколько вызывающим названием “СССРтм” (“тм” — торговая марка) решает организовать комплекс добывающих и промышленных предприятий, производящих ряд высокотехнологичных продуктов, которые не имеют аналогов в мире. Однако это не просто попытка целенаправленного вложения средств в прорывные технологии. Организаторы предприятия мечтают построить что-то вроде “Города Солнца”. Для этого они привлекают не чуждых высоких помыслов молодых людей, которым хочется чего-то большего, чем растрачивать жизнь на банальное достижение личного благополучия и не хочется строить отношения с другими по принципу “человек человеку — волк”. Этим людям хочется жить “не так, как все”, а “по-человечески”. Жить “по-человечески” означает для них жить по-советски в идеализированном варианте — с великой целью, работая не только ради денег, творя, относясь к ближним не как к средствам для своего собственного процветания. В течение пяти лет этот проект реализуется, у него (благодаря широкому использованию новейших информационных технологий) появляется множество сторонников за пределами поселка. В радужной перспективе организаторы проекта рассчитывают, что культивируемый ими образ жизни постепенно станет доминирующим в стране и окажет благотворное воздействие на весь мир. К несчастью, враги “СССРтм” слишком сильны, а руководители проекта не очень склонны к компромиссам. В итоге эксперимент прекращается, хотя остаются новейшие производства, информационная сеть “Союза” и сообщество его сторонников.

Чего греха таить, минувшее десятилетие, которое вначале воспринималось как передышка с умеренным процветанием, стало годами банкротства практически всех признанных смыслов существования для страны и отдельных людей. Это были смыслы, которые оказались для подавляющей части людей единственно доступными, когда они в массовом порядке отказались от всяческого идеализма и утопизма в пользу потребительского прагматизма и “реализма”. Когда большинство волей или неволей согласилось с тем, что человек существует, чтобы наесться от пуза и развлечься, а страна — просто ради того, чтобы выживать, подобно крокодилу или медведю, в окружении потенциально опасной флоры и фауны. После этого существование российских граждан стало напоминать жизнь в каком-то дырявом ведре, которое казалось полным и осмысленным, когда в него тек поток нефтедолларов, и которое не кажется таким, когда этот поток иссяк. Поток снова может наполнить ведро, но он никогда больше не вернет даже иллюзии осмысленности, которая была раньше. Ведь все уже убедились, что стенки дырявые. (Тут вспоминается первая реакция многих представителей нашего “среднего класса” на кризис: они признавались, что кризис дал им возможность вырваться из круговорота дел, которые их убивали и, по большому счету, оказались бессмысленными с человеческой точки зрения.)

После этого в людях стало потихоньку просыпаться желание чего-то иного, большого и светлого. Жить не так, как раньше жили. Жить, наконец, в обществе, а не в террариуме. Начать строить новые отношения, пусть не в масштабах страны, но хотя бы с теми, с кем хочешь сам. Оказалась поколеблена воспрянувшая было в течение путинского десятилетия вера в возможность и желание государства решить за нас все проблемы; до все большей части граждан начинает доходить, что новую жизнь, причем именно такую, какой хочется, можно создать только своими собственными руками.

На этой постепенно поднимающейся волне наших новых желаний и появилась книга Идиатуллина “СССРтм”. Говорят, критики уже назвали ее “производственным романом” и, наверное, они в чем-то правы. Тем не менее сказать, что “СССРтм” — “производственный роман”, это значит не сказать почти ничего. Потому что, конечно, не стремление написать такого рода роман двигало автором, а желание написать утопию. И он ее написал. То, что такая утопия появилась именно сейчас, в ретроспективе не представляется удивительным. Следовало бы удивляться и огорчаться, если бы реальность так и не побудила бы никого писать книг утопического характера, если бы это тупиковое, упущенное, тупо проеденное десятилетие не вызвало бы ни у кого крика отвращения.

Неприятие действительности и желание жить не так, как все вокруг неоднократно прорывается в репликах героев:

“— …Ты помнишь, как мы договаривались? Все по-честному, по совести, чтобы Союз был не тем, что вокруг. Правильно или я свищу тут? А крысятничать — это совесть?”.

“— …Если мы не по-человечески, то что от Союза остается — капвложения и гаджеты разные. И получается, что мы не Союз ни фига, а очередной чеболь, в котором все пашут за страх и который жив, только покуда папики бабло кидают. А как кидать перестают, так страх уходит и наступает полный террариум. Тебя такой подход устраивает? Меня нет”.

Из этого нежелания у Шамиля Идиатуллина выросло то, что Ежи Шацкий называл “утопией ордена”:

“Упор делается здесь на противостояние окружающему злу самим собой, всем своим существом. Критика дурного общества становится отказом участвовать в этом обществе. Противопоставление идеала и действительности принимает здесь форму противопоставления людей, осуществляющих идеал в своей жизни, всему остальному обществу, которое не хочет или не может принять этот идеал”*.

Об участии ордена-“Союза” в политике упоминаний мало, да и участие это вынужденное, без особых расчетов на успех. Это неудивительно: “утопия ордена… не является программой, соперничающей с актуальными политическими программами… это сотворение общественного мира заново. Это отвлечение от текущей политики и политики вообще”**.

Ставка, скорее, делается на создание государства в государстве с перспективой вытеснения старого государства новым общественным устройством. Правда, представления об этом устройстве довольно смутные. Понятно одно — энтузиасты проекта хотели бы уйти из мира торгашества, мира настоящего и начать строить мир будущего. Провозвестниками этого будущего для широких масс является доступ к образованию, рекламой будущего — плоды новейших технологий. Новейшие средства коммуникации (помесь мобильного телефона и компьютера — “Союзник”), передвижения (электромобиль “кипчак”), энергетики (экодвигатели). Несмотря на то что некоторые герои проявляют скептицизм в связи с неясностью идеологии проекта, аргументы его сторонников также не лишены основания. Для них “Союзники”, “кипчаки” и сверхбыстрые экодвигатели — это “идеология на выходе”. Светлый мир будущего с необходимостью будет миром высоких технологий, потому что социализм и коммунизм — это прежде всего постоянный рост человеческих возможностей для всех. Одной техники тут, конечно, недостаточно, ибо обеспечить рост возможностей именно для всех можно только в условиях новых отношений между людьми. А это отношения дружбы, уважения и любви. Недаром одной из присказок “Союза” является “совет да любовь”.

Разумеется, в условиях реальной жизни строительство утопии проходит не так гладко, как хотелось бы. Тем не менее и само строительство делает людей счастливыми; а может быть, это происходит потому, что привлечены к нему в основном люди, которые умеют работать, творить, жить и любить.

Шамиль Идиатуллин — реалист в том смысле, что он отчетливо представляет, как будет выглядеть его утопия с точки зрения даже изначально благожелательно настроенных к ней людей. Она будет выглядеть как сообщество людей “каких-то не таких”, как почти религиозная секта. Как говорит организатору “Союза” президент: “уж никак не ждал, что у вас все в секту выродится, и ты во главе. Здрасьте пожалуйста, вот он я, с серпом, молотом и нимбом”.

Казалось бы — ну чего бояться секты? Секта, по определению, — нечто такое, что многих людей не привлечет. Можно было бы терпеть ее и пользоваться плодами ее деятельности. Но нет. Слишком уж опасно, с точки зрения государства, если люди начнут отдавать свою лояльность не ему, а другому сообществу, которое может дать человеку больше, чем государство. В этом страхе и заключается главная причина остановки эксперимента.

Уже неоднократно было замечено, что автор “СССРтм”, начавший писать свою книгу четыре года назад, невольно предсказал сегодняшний официальный поворот к политике модернизации, и даже конкретно — строительство “Иннограда” в Сколкове. Пожалуй, это верно только с формальной точки зрения. Сегодняшние руководители России вовсе не хотят построить утопию под Москвой. Это можно понять хотя бы по высказыванию Суркова относительно характера инновационной зоны:

“Лучшим людям будут даны самые лучшие условия. И они будут знать, что они — самые лучшие. Они будут знать, что они находятся в самом лучшем месте в России и в одном из лучших мест в мире. Молодой ученый должен посмотреть вокруг себя и сказать: да, это лучшее место. Самое модное место, самое комфортное место. То, что вокруг человека, должно его вдохновлять”***.

В сурковско-медведевской зоне, как видно, человек должен вдохновляться тем, что сам он лучший, живет в лучшем и самом модном и комфортном месте в мире. Трудно представить себе что-то более противоположное духу проекта Идиатуллина, чем этот террариум честолюбивых индивидов, страдающих элитистским самодовольством и озабоченных соображениями гедонистического и гламурного плана. Гораздо больше это похоже на то, чего изначально не принимают, от чего сознательно отталкиваются создатели “Союза” — на уже упомянутый “очередной чеболь, в котором все пашут за страх, и который жив, только покуда папики бабло кидают”.

Если Шамиль Идиатуллин что-то и предсказал, то вовсе не медведевско-сурковскую карманную утопию. Возможно, он предсказал ситуацию, которая возникнет в относительно недалеком будущем: люди в массовом порядке перестанут связывать свои надежды с государством и политикой. Просто уйдут от них и организуют жизнь по-своему. Причем необязательно для этого уходить куда-то на север. Потому что, как говорится в финале, “Государство — это он, а Союз — это мы. Он прекрасен и вечен — пока мы вместе и пока мы верим. И горе человеку, когда он один”. Но чтобы быть не одному, не обязательны ни государство, ни комфорт, ни бабло.