Анна Голубкова

Борис Минаев. Психолог, или Ошибка доктора Левина

Борис Минаев. Психолог, или Ошибка доктора Левина. — М.: Время (Самое время), 2008.

Если судить по различным откликам, Борису Минаеву удалось своим романом затронуть множество проблем современного общества. Причем, что самое интересное, эти отклики достаточно жестко разделяются по гендерному принципу — мужчины рассматривают главного героя с большим сочувствием, женщины — крайне критически. В общем же и целом — признают важность романа с точки зрения познания духовных проблем наших современников. Пожалуй, это достаточно редкий для современной литературы случай, когда в критических откликах на книгу действительно чувствуется искренняя читательская заинтересованность. Роман задел за живое, попал в какое-то больное место, и критики разными способами пытаются рационализировать свои ощущения и понять — в чем же тут дело. Причина, наверное, все-таки не в содержании, а в полноте подачи материала и в законченности образа главного героя — доктора Льва Левина.

По своему содержанию роман относительно прост. Есть мужчина средних лет — без семьи и определенных занятий, до сих пор находящийся в поиске своего места в жизни, есть несколько женщин со своими проблемами, решить которые и пытается помочь им доктор Левин. И в общем-то, несмотря на разные побочные эффекты, сделать это ему вполне удается. Особенно хороши в романе вставные новеллы, когда герой вспоминает свое детство, пребывание в больнице и свою первую — так и не состоявшуюся — любовь. В настоящем же доктор Лев Левин испытывает целый букет самых разнообразных чувств к нескольким женщинам. Во-первых, это “идеальная”, несколько романтически окрашенная любовь к собственной бывшей жене. Впрочем, хоть они и разведены, доктор Левин вовсе не считает Лизу бывшей женой — жена, по его мнению, у человека может быть только одна. Кстати, почему они разошлись, в романе так и остается непонятным — когда семья переезжает в США, доктор Левин остается в России — то ли оттого, что его не слишком-то звали с собой, то ли оттого, что таким образом хочет самоутвердиться и продемонстрировать свою мужскую волю — ведь решение о переезде принято не им. Отпадение от семьи переживается героем как своеобразное изгнание из рая, и он в тайне от своих нынешних женщин и чуть ли не в тайне от самого себя все время собирает деньги на билет в Америку.

Во-вторых, это отношения с Мариной — матерью одного из маленьких пациентов доктора Левина, которая играет роль земной любви героя, противопоставленной его “небесной” любви к бывшей жене. Очень любопытно, что в этих отношениях инициатива целиком и полностью принадлежит женщине. Именно Марина решает, что у нее с Левиным будет роман, именно она добивается этого романа, именно она определяет границы и форму этих отношений. Доктор же совершенно спокойно принимает все — и заботу, и внимание, и проявления “неженской” инициативы, с определенной долей недоумения отмечая только в некоторых случаях, что Марина ведет себя “по-мужски”. В-третьих, это Даша — мать еще одного маленького пациента, с отцом которого Левин также поддерживает дружеские отношения. Даша изначально находится в слабой — т.е., по определению, женской — позиции, ей постоянно требуются внимание и поддержка, поэтому Левину приходится в этом случае проявлять какие-то вполне мужские качества. Однако проявляет он их все-таки не в полной мере, отчего складывается впечатление, будто доктор играет со своей пациенткой в кошки-мышки — то подойдет поближе, то отбежит обратно, то покажет, что она ему интересна, то повернется спиной и сделает вид, что ничего “такого” в их отношениях нет. Интересно, что Марина — женщина № 2 знает об отношениях Левина с Дашей — женщиной № 3 и все время подталкивает его к какому-то решительному шагу, как бы побуждает Левина проявить активность и выполнить наконец основную мужскую функцию, но — безуспешно.

Некоторые из рецензентов включают в список женщин доктора Левина еще одну его пациентку — Катю, но у меня есть некоторые сомнения в правомерности такого включения. Катя является для доктора не столько пациенткой или объектом мужского внимания, сколько противником, с которым Лев Левин ведет своего рода психологическую войну. Впрочем, эта линия в романе толком не прописана — история Кати все время заслоняется отношениями Левина с тремя вышеперечисленными женщинами — Лизой, Мариной и Дашей. Интересно, кстати, что комментировавшие роман практикующие психологи (Сергей Ключников, Елена Улитова и др.) в один голос говорили о непрофессионализме главного героя. Впрочем, это очевидно и для простого читателя — ведь доктор Левин использует свою практику как повод для установления разного рода личных отношений — дружеских, приятельских, любовных, которые призваны заполнить пустоту, образовавшуюся в его жизни после разрушения семьи. Причем, что тоже весьма любопытно, в этих личных отношениях главный герой никогда до конца не отказывается от позиции психолога, что позволяет ему сохранять необходимую дистанцию — ведь в случае возникновения конфликта или просто усложнения ситуации всегда можно сказать: “Я не доктор!” — и гордо удалиться.

Еще одним крайне любопытным моментом является этическая оценка героя как положительного/отрицательного персонажа. Женщины в основном оценивают героя не как отрицательного, а как в чем-то ущербного (см., к примеру, материалы круглого стола: http://magazines.russ.ru/km/anons/club/230408/photo.html). Авторское отношение к доктору Левину не столь явно — Борис Минаев, кажется, даже готов признать своего героя “отрицательным”, но, тем не менее, если посмотреть, как выстроен сюжет, из чего исходит и к чему приходит доктор Левин, становится понятно, что с авторской точки зрения персонаж этот, скорее всего, все-таки “положительный”. В конце романа герой так или иначе получает все, чего хотел, — фактически восстанавливается его семья, к нему пытается вернуться ушедшая было от него Марина, да и в профессиональном плане доктор Левин по результатам своей деятельности оказывается вполне состоятельным — выздоравливает Катя, налаживаются отношения между Дашей и отцом ее ребенка, растет профессиональный авторитет доктора, появляются новые пациенты и т.д. Да и просто по тому, как подробно и любовно описан Лев Левин со всеми его переживаниями, фобиями, тайными страстями и явными недостатками, становится ясно, что автор не просто относится к своему герою благосклонно, но искренне его любит и всячески ему сочувствует. Возможно также, что проблема положительного/отрицательного в данном случае автора не так уж сильно и волнует — в русской литературе вполне достаточно образов, оцениваемых негативно с этической точки зрения, но, тем не менее, вполне привлекательных и для автора, и для читателей. Таким образом, думаю, не будет преувеличением сказать, что в образе доктора Левина писатель Борис Минаев воплотил свои представления о некоем самом общем идеале нашего современника, если хотите — герое нашего времени.

Борис Минаев в своем романе, однако, не замыкается в рамках современности, а пытается ввести свое произведение в контекст русской классической литературы. Достигается это путем аналогий, возникающих прямо в тексте романа. Главный герой сравнивается и с бесконечно пережевывающими свои чувства и переживания “лишними людьми” Ивана Тургенева, и с персонажем Ивана Гончарова, милым и чувствительным лентяем — Ильей Ильичем Обломовым, и со страстными постоянно ищущими героями Ивана Бунина. Во время упоминавшегося выше обсуждения вполне логично возник образ князя Льва Мышкина. Мне же вся история с Катей показалась неуловимой репликой к роману Френсиса Скотта Фицджеральда “Ночь нежна”. Также весьма любопытна интерпретация сюжетной коллизии “Евгения Онегина”, сделанная одним из второстепенных персонажей романа — журналистом и женоненавистником Сергеем Стокманом. По его мнению, вся русская история пошла наперекосяк из-за “неженского” поступка Татьяны Лариной, взявшей на себя инициативу и первой объяснившейся в любви Евгению Онегину.

Однако обращение к классическим текстам, с одной стороны, придающее роману какой-то дополнительный объем, с другой стороны, немедленно высвечивает и присутствующие в нем недостатки. Во-первых, это статичность — персонажи Бориса Минаева, описанные очень подробно и даже в некоторых случаях, пожалуй, излишне тщательно, в дальнейшем никак не развиваются. Каким Лев Левин является читателю на первой странице — таким же он остается и на всем протяжении романа. В его внешней жизни происходит множество событий, которые не отражаются на его внутреннем мире — характер главного героя никак не меняется. Во-вторых, основным конструктивным элементом сюжета являются поступки героев, а не их психологические переживания. Причем очень часто эти поступки оказываются для доктора Левина — психолога по профессии — совершенно неожиданными и никак психологически не мотивированными. Вдруг происходит “нечто”, и это нечто не имеет вовсе никакого отношения к психологическому устройству персонажей. Русская же классическая проза, напротив, в основном строит сюжет именно на внутренних переживаниях героев, имеющих своим закономерным следствием их разнообразные поступки. Герой обязательно проходит через ряд испытаний, выводящих (или — не выводящих) его на совершенно другой экзистенциальный уровень. Лев Левин, напротив, остается там же, где и был, внутри него ничего не меняется, то есть, как ни странно, роману о докторе-психологе, в сущности, не хватает именно психологизма. Ну и, в-третьих, в романе практически отсутствуют столь характерные для русской классики “вечные вопросы”.

Как уже упоминалось выше, жизненным идеалом и целью всех устремлений доктора Левина является совместная жизнь с “идеальной женщиной” — его женой Лизой. Разрушение семьи и отъезд жены с детьми в США воспринимается им как катастрофа, сравнимая с изгнанием из библейского рая. Видимо, именно эту утерянную “идеальную семью” и пытается постоянно реконструировать главный герой путем выстраивания личных отношений со своими пациентами. И в то же время, как бы опасаясь повторения несчастья, не позволяет подойти слишком близко никому из предполагаемых заместительниц. Различные обстоятельства и перипетии распавшегося брака описаны крайне идиллически, кажется даже, что большего счастья и удовольствия человек не может себе и представить. Возьмем теперь для сравнения другого персонажа, подсказанного, кстати, самим Борисом Минаевым. Лев Толстой в “Анне Карениной” также возвел семейную жизнь в ранг идеала. Константин Левин также женат и очень счастлив, однако, в отличие от минаевского Левина, это счастье не приносит ему полного удовлетворения. Вспомним хрестоматийный эпизод из романа, когда Левин, уходя в лес, боится брать с собой ружье, потому что испытывает страшное искушение застрелиться. В чем тут дело? Вероятно, в том, что простого “счастья” человеку мало, что невозможно сделать смыслом своей жизни всего лишь удовлетворение физиологических и душевных потребностей. Человеку нужно что-то еще… На вопрос, в чем же заключается это “что-то еще”, каждый из русских классиков отвечал по-своему, но вся эта проблематика целиком и полностью осталась за пределами книги Бориса Минаева.

Тем не менее роман этот, на мой взгляд, фиксирует изменения, происходящие на наших глазах в российском обществе. И связаны эти изменения не с чем иным, как с размыванием традиционных гендерных ролей и общепринятых норм поведения. Если мы внимательно рассмотрим сюжетную структуру романа, то увидим, что все поступки в нем совершают женщины. Лиза принимает решение и уезжает с детьми в США. Марина принимает решение и заводит роман с Левиным. Даша принимает решение и начинает борьбу за ребенка. Катя принимает решение и совершает попытку самоубийства. А мужчины — не делают ничего, а просто плывут по течению, спокойно подчиняясь ходу обстоятельств, в основном определяемых и выстраиваемых именно женщинами. Все мужские поступки, в сущности, являются следствиями женских решений. Даже “побег” Стокмана и Левина в монастырь инициирован Мариной и является каким-то определенным ходом в задуманной ею игре. Да и неким подобием “вечных вопросов”, кстати, задается в романе именно женщина (см., к примеру, рассуждения Даши о собственной пустоте), хотя этот мотив так и остается до конца не прописанным.

Единственным проявлением активности, по определению присущей мужскому началу, является в романе поступок Сергея Стокмана, из идейных соображений отнявшего ребенка у своей бывшей подруги. Стоит, однако, обратить внимание на то, как при этом постарался обезопасить себя этот персонаж — у них большая разница в возрасте и в социальном положении, кроме того, Даша переехала в Москву из провинции, у нее здесь нет ни семьи, ни друзей, и ей просто не у кого искать поддержки. Самое любопытное, однако, не это — глупо, конечно же, начиная войну и имея возможность выбора, подобрать себе противника, способного адекватно ответить на нападение. Самое любопытное, что Сергей Стокман реализует себя как мужчину не через противостояние агрессивной внешней среде, а через отрицание женского начала — и не просто женского начала, а самой его сути — материнства. И вот здесь находится точка полной смены ориентиров, очень четко зафиксированная в романе Бориса Минаева.

Если раньше, в патриархальном обществе, “женское” существовало в качестве дополнения к “мужскому”, а “мужское” определялось жесткими социально обусловленными нормами поведения, то теперь, похоже, “мужское” начинает самоопределяться исключительно по отношению к “женскому”, то есть в том числе и через его отрицание. И если Константин Левин еще вполне вписывался в семантические рамки понятия “мужчина” (защитник, добытчик, глава семьи, берущий на себя ответственность за своих чад и домочадцев), то Лев Левин — занятый только самим собой, бесконечно пережевывающий собственные эмоции, ориентированный исключительно на тихую и спокойную жизнь в недрах собственного семейства, — конечно же, больше не может считаться “мужчиной” в социальном смысле этого слова.

В результате получается, что опустевшее место социально активного персонажа поневоле приходится занимать женщинам, и нельзя сказать — это тоже совершенно четко прочитывается в романе, — что к такому уж большому их удовольствию. В сущности, при сохранении старых наименований мы наблюдаем в книге Бориса Минаева полную перемену социальных ролей — т.е. “настоящими мужчинами” в книге оказываются как раз-таки женщины. Не думаю, впрочем, что автор сознательно стремился к такому несколько обескураживающему выводу, просто Борису Минаеву удалось очень точно воспроизвести ситуацию, существующую в современном российском обществе. Именно поэтому так по-разному оценивают главного героя читатели — мужчинам он представляется привлекательным, женщинам — неполноценным. Но и та, и другая оценки с разных сторон выражают тоску по навсегда утерянной патриархальности.