* * *
Никто за музыку не платит,
никто шампанское не пьёт.
Кто даром времени не тратит,
тот, может быть, и не живёт…
* * *
Я прохожу сквозь звёзды и сквозь слёзы,
сквозь жар пустынь и русские морозы,
сквозь Древний Рим и Гефсиманский сад,
сквозь ад земной и Дантов дивный Ад!
И, собственную сущность истребя,
я обретаю полную свободу —
чтобы пройти насквозь и сквозь себя,
как свет сквозь свет и как вода сквозь воду.
* * *
Жизнь сложилась, как сложилась,
ничего иного нет —
так писалось, так дружилось
столько зим и столько лет.
Млечный путь ведёт под землю,
осень плачет по весне.
Только то, чему я внемлю,
только то и внемлет мне.
И летит, летит мгновенье,
жизни равное, во тьму
сквозь последнее томленье,
непосильное уму…
Вечерние огни
…А за окнами — снег, зима,
чисто русский собачий холод.
Я ещё не сошёл с ума,
но уже далеко не молод.
Грустно всё-таки. Дверь скрипит.
На морозе собака лает.
Враг не дремлет, и друг не спит.
И пощады никто не желает.
Созерцание
В одиннадцать ляжешь — подымешься в восемь!
На улицу глянешь — на улице осень.
Приметы опасны — и листья, и лужи.
Кому-нибудь лучше, кому-нибудь хуже…
Кругом новостройки, постройки, пристройки.
Подростки разводят костёр на помойке.
Гитары, джинсовки, прыщавые лица.
Бежит фокстерьер, поводок волочится…
Угрюмая бабка на свалке шныряет,
пустые бутылки в мешок собирает…
Как хочется жить, осознав, что невечен,
как будто бы утро настало под вечер…
* * *
Вне зависимости от
и при этом невзирая,
жил бы я наоборот,
жил бы я, не умирая.
Как небесный старожил,
близкий ангелам по духу,
жил бы я и не спешил
топором убить старуху.
Так и так она помрёт —
часом раньше, веком позже…
Но в грядущее, как в рот,
не могу смотреть без дрожи.
Вне зависимости от
той старухи убиенной,
что одна во всей Вселенной
рубль за душу не берёт.
* * *
Если постараться, если вникнуть,
стоит ли вниманье привлекать?
Можно к одиночеству привыкнуть —
мало ли к чему не привыкать!
Я могу довольствоваться малым.
Не пора ли выйти из игры?
С головой укроюсь одеялом —
и открою новые миры.
Как улитка или черепаха,
в спячке познающая себя,
за кордоном нищеты и страха,
за границей собственного я.
