Анна Голубкова

Роман Арбитман. Поединок крысы с мечтой: О книгах, людях и около того; Р.С. Кац. Взгляд на современную русскую литературу: Пособие для читателя

Писатель, критик, филолог и журналист Роман Арбитман присутствует в современной литературе как минимум в трех лицах — собственно Арбитмана, Льва Гурского и Рустама Святославовича Каца. Причем все три ипостаси регулярно выпускают новые книжки. На презентациях Романа Арбитмана всегда спрашивают, чем один из его авторов-персонажей отличается от другого. Ответ обычно бывает следующим: во-первых, возрастом — Гурский примерно лет на двадцать старше Арбитмана, а Кац — Гурского, во-вторых, общим отношением к жизни, в-третьих — направленностью творчества. Арбитман — известный критик и журналист, Гурский — романист и эссеист, Кац — мистификатор и литературный хулиган, автор “Истории советской фантастики”, которая уже много лет вводит в заблуждение всех любителей этого вида литературы. В прошедшем году все три головы этого своеобразного Змея Горыныча выпустили книги. У Арбитмана вышел сборник статей, у Гурского — книга литературоведческих мини-пьес “Наше все — все наше” и роман “Есть, господин президент!”, у Каца — небольшая брошюра под названием “Взгляд на современную русскую литературу”. Все эти книги со своей точки зрения представляют большой интерес, но здесь мы поговорим именно о критике — настоящей, как у Арбитмана, и мнимой — у Каца.

В книге “Поединок крысы с мечтой” собраны статьи за довольно большой период времени. Самые ранние датируются 1993-м, поздние — 2006 годом. Автор в предисловии определил жанр включенных в книгу текстов как рецензии и мини-эссе. Посвящены они переводной и отечественной беллетристике, а точнее — детективам и фантастике. Книга поделена на пять разделов. Первый раздел называется “Толстый-толстый слой плутония”. В нем представлены рецензии на переводные детективы. Второй раздел — “За пазухой вечности” — посвящен переводной фантастике; третий — “Опера заколдобило” и четвертый — “Бы или не бы?” — соответственно отечественным детективам и фантастике; пятый — “Cash из топора” — собрал рецензии на книги, не попавшие ни в один из перечисленных выше разделов. Статьи внутри отдельных частей расположены по ассоциативному принципу. Книга сопровождается замечательными иллюстрациями художника Темура Козаева.

В предисловии Роман Арбитман ставит перед сборником несколько задач: во-первых, дать читателю “известное представление о литературном процессе в детективно-фантастической сфере: темы, проблематика, эволюция жанров”; во-вторых, рассказать о самом себе как о критике; в-третьих, “проиллюстрировать кое-какие любопытные или забавные тенденции, порой имеющие лишь косвенное отношение к рецензируемым книгам”. Для наилучшего соответствия всем поставленным задачам в книге собраны рецензии на произведения не только известных авторов, но и уже забытых широкой читательской аудиторией, и вообще оставшихся ей неизвестными. Разнообразие текстов, которые приходится разбирать критику, приводит к тому, что у читателя складывается весьма неблагоприятное представление о состоянии дел в литературе, традиционно считающейся массовой. Требования, предъявляемые Арбитманом и к детективам, и к фантастике, достаточно просты — внятный, динамичный и логически непротиворечивый сюжет, более или менее четко прописанные характеры, грамотный русский язык (это касается также и переводов). Однако именно эти простые требования в большинстве случаев оказываются невыполнимыми. Вместо увлекательного чтения читателю подсовывается неудобоваримая подделка, а критику, все-таки обязанному прочитать рецензируемое произведение, остается только бессильное злословие, в некоторых случаях начинающее уже напоминать искусство для искусства. Такая вот текучка и породила, вероятно, ироничный и образный стиль арбитмановских рецензий — ведь если нечего сказать о разбираемой книге, можно в крайнем случае поговорить о самом себе, читающем эту книгу.

Кроме формальных критериев, есть у критика претензии и к содержанию разбираемых произведений. Как известно, советская фантастика была больше, чем фантастика, отражая в скрытой форме протест против официальной идеологии. Дипломная работа Романа Арбитмана была посвящена братьям Стругацким, творчество которых критик считает значительным явлением русской литературы в целом. Неудивительно поэтому, что требование четкой формальной структуры дополняется в его статьях требованием воспитания читателя путем пропаганды общечеловеческих ценностей. Произведения массовой литературы, таким образом, начинают оцениваться с традиционных для русской критики позиций – развлекая, поучать и воспитывать. С этой точки зрения книг, соответствующих эстетическому идеалу Романа Арбитмана, оказывается еще меньше. Писатели, по страницам которых прошелся ехидный взгляд критика, частенько на него обижаются, не замечая того, что критерии оценки, применяемые к их творчеству, на самом деле чрезвычайно высоки, а соответствие этим критериям сразу же вывело бы их за пределы массовой литературы. Положительных рецензий в “Поединке крысы с мечтой” не много, но они есть. Безусловное уважение вызывают у критика Станислав Лем, Стивен Кинг, Том Клэнси, Нил Гейман, Филипп Дик, Стивен Фрай, ранний Виктор Пелевин и некоторые другие.

В общем и целом книга получилась очень интересной — даже при отсутствии личного знакомства с описываемым текстом можно почерпнуть из статей много любопытного, а ироничный стиль критика делает рецензии своего рода художественным произведением. И в то же время самая первая задача, которую поставил перед собой Арбитман, — дать представление о литературном процессе в детективно-фантастической сфере — выполнена в книге лишь частично. Прежде всего, видимо, потому, что распределение по отдельным разделам конкретных романов оказалось задачей весьма и весьма непростой: в некоторых случаях фантастика включает в себя элементы детектива, а детектив — фантастики и т.п. Кроме того, массовая литература по самой своей природе очень быстро реагирует на запросы времени. И книги 1995 года, и рецензии на них сильно отличаются от книг и рецензий 2005 года. И потому применение ассоциативного принципа представляется не совсем оправданным. Гораздо лучше, на наш взгляд, было бы выстроить книгу хронологически — тогда было бы намного легче проследить смену тем, проблематики и общую эволюцию жанров. Ну и самое главное — книге не хватает нескольких больших обзорных статей, которые подводили бы итоги и намечали перспективы развития отдельных направлений массовой литературы. Есть несколько статей, приближающихся к статусу обзорных (например, “Туда — сюда — обратно”), однако ни одна из них так и не выходит на соответствующий уровень обобщения.

В “Поединке крысы с мечтой” помещены настоящие рецензии, опубликованные в различных газетах и интернет-изданиях. В них Роману Арбитману волей-неволей приходится уделять много внимания исходному тексту, выискивая в нем и затем обыгрывая в статье сюжетные и стилистические несуразности. В его рецензиях присутствуют элементы художественной образности — гротеск, гипербола, абсурдные сопоставления. Все эти средства имеют подчиненное значение и призваны наиболее наглядно продемонстрировать читателю недостатки разбираемого произведения. Фантазию автора сдерживают рамки жанра. Однако в случае Рустама Святославовича Каца этих ограничений не существует, и рецензия превращается в самое настоящее художественное произведение.

Брошюра “Взгляд на современную русскую литературу” имеет подзаголовок “Пособие для читателя”. В предисловии Кац по примеру Арбитмана формулирует свою задачу — дать простому читателю “необходимый минимум сведений о наиболее известных русскоязычных книгах последних сезонов”. В отличие от предыдущей книги для “рецензирования” выбраны произведения, которые выдвинуты на три наиболее популярные премии (“Русский Букер”, “Национальный бестселлер”, “Большая книга”) или же активно рекламировались в средствах массовой информации. “Взгляд на современную русскую литературу” состоит из кратких заметок, связанных между собой тематически или ассоциативно. В предисловии ернически заявлено, что опытному рецензенту читать книгу совершенно не обязательно — “достаточно бросить взгляд на имя сочинителя, название, обложку”. Как можно заметить, само название брошюры обыгрывает творческий метод критика — Кац судит о книге, рассматривая обложку. И в то же время оно отсылает к знаменитым обзорам В.Г. Белинского, имя которого автор предусмотрительно упоминает в начале предисловия. На самом деле, конечно, заявленный принцип соблюдается далеко не всегда — некоторые книги, судя по мини-рецензиям, критиком все-таки прочитаны, кроме того, ему прекрасно знакома творческая манера большинства разбираемых писателей, которую он тем или иным образом и пародирует в своих заметках.

Возьмем, к примеру, рецензию на роман “Блуда и МУДО” Алексея Иванова: “Слово “блуда”, взятое Алексеем Ивановым из уральского диалекта, значит “тот, кто заблудился”. “МУДО” на том же диалекте означает “колокол”. Злоключения фарцовщика Алекса — травестированная притча о блудном сыне, которого за былые грехи судьба переносит в Парк даже не Юрского, но Пермского периода. Герой и рад бы покаяться, причаститься, упасть в ножки папе, возопить о прощении, принести себя на алтарь. Однако в Пермском периоде нет ни родного папы, ни Папы Римского, ни звероящеров — там нет даже трилобитов. Герою остается отлавливать амеб и им, бессловесным, проповедовать слово Божье. Правда, амебы способны реагировать лишь на один призыв: надо делиться!” В заметке обыгрывается, во-первых, место проживания писателя (уральский диалект; Пермский период), во-вторых, реальное содержание романа (блудный сын; былые грехи; стремящиеся делиться бессловесные амебы; герой, проповедующий амебам слово Божье). И вот здесь уже, как это часто случается в романах Льва Гурского, образ отрывается от своего прототипа и начинает самостоятельное существование. В результате подобной интерпретации представление о разбираемой книге получается смешным и очень ярким, хотя и совсем не похожим на ее реальное содержание. Рустам Кац, таким образом, продолжает и развивает тенденции, наметившиеся в рецензиях Романа Арбитмана, доводя их порою до полного абсурда.

Если читать брошюру очень внимательно, можно заметить странную вещь — при всем различии метода критические принципы Каца абсолютно совпадают с позицией Арбитмана. Кац точно так же ждет от литературы развлечения и поучения и, как и Арбитман в области массовой литературы, не находит достойных внимания образцов среди произведений литературы “серьезной”. Оба автора оценивают художественные произведения с точки зрения некоего идеального романа, требуя полного совмещения в литературе этики и эстетики. Позицию эту нельзя не признать заслуживающей уважения, хотя вряд ли этот идеал может осуществиться в нынешних условиях.