Наша культура за рубежом: нужна поддержка

Об авторе | Эмил Димитров — болгарский литературовед, философ, автор многочисленных исследований в области русской литературы и культуры, в особенности творчества Достоевского и Лосева, публикатор и комментатор трудов российских писателей и философов, материалов из архивов русской эмиграции. Живет в Софии.

Пора (уже давно пора!) сделать необходимые шаги к выработке программы поддержки русской культуры и русского языка за рубежом.

Зачем и как это нужно сделать?

Следует сразу же оговориться, что в своих идеях, пожеланиях и рекомендациях я исхожу не из умозрительных идей, а из личного опыта общения с русской культурой (и соответственно — с ее деятелями); вот почему многое могу сказать “изнутри”, указать на “болевые точки” и предложить практические решения. Время выспренних и высокопарных слов о “дружбе” и “традиции”, слава Богу, безвозвратно ушло. Традиция работает не сама по себе и не через “заклинания”, а через выработанные механизмы передачи традиции и через продуктивное общение людей, “носителей” традиции.

Почему нужен “русский Сорос”? Сделаю небольшое отступление.

Вместе с распадом “Империи” в самом начале 1990-х гг. распались и налаженные этой же империей механизмы культурного обмена, “спроектированные” для поддержания заложенных системой “идей” пропаганды и приоритетов. Среди идеологического хлама и шумихи о “вечной дружбе” было, разумеется, и нечто хорошее — почти неограниченное поступление русских книг, во многом компенсирующее естественный “дефицит” книгоиздания небольшой страны. Результаты активного книгообмена часто были противоположны ожидаемым со стороны управляющих; тут много интересного, подчас и курьезного, о котором можно и стоило бы рассказать и отдельно. Вместе с СЭВ полетела и “Межкнига”, доступ к русским книгам в Болгарии исчез, но потребность в них осталась. “Кризис общения” требует нетрадиционных “жестов”; бывают моменты, когда человек в одиночку может (и должен!) взять на себя груз ответственности за судьбу отношений между странами и культурами. Сказалось знание и влияние Достоевского: понимание того, что человек ответствен за судьбу мироздания, следовало проверить “живой жизнью”. После упорной, непростой работы, в начале 1993 г. с колоссальным успехом в Софии прошла первая выставка-базар русских книг под названием “Россия в ее книгах”, за которой последовали выставки и в других городах страны. Не буду подробно рассказывать о десятилетней деятельности; лишь перечислю основное из сделанного: организация уникального в Болгарии книжного гуманитарного магазина им. Достоевского (1994—1995); подготовка, издание, презентации и распространение книг русских ученых и мыслителей (изд-во “Славика”); организация “круглых столов” и конференций; разработка образовательных проектов. Вся эта деятельность была широко отражена в средствах массовой информации Болгарии (в одних лишь печатных изданиях ей было посвящено свыше 50 публикаций). Так вот почему все это пишу: за свою более чем десятилетнюю деятельность “в миру”, основная часть которой была обращена к русской культуре и к русско-болгарским культурным связям, я НИКОГДА, ни за что, ни при каких обстоятельствах, при реализации ни одного из множества “проектов”, не мог рассчитывать ни на какую поддержку со стороны какой бы то ни было русской организации. Все мои попытки получить такую поддержку были тщетными. Не делает чести России то, что даже публично взятые на себя обязательства со стороны официальных лиц не выполнялись. Вот разительный пример: еще в 1993 году лично посол России в Болгарии г-н Александр Авдеев (ныне он стал министром культуры РФ) заявил: “Я хочу выразить свою признательность г-ну Э. Димитрову за организацию этой столь необходимой выставки. Наше посольство и торгпредство готовы оказать ему помощь...” (Култура, София, 1993, № 6, 5 февраля). Никакой помощи не было, все обещания были благополучно забыты. После организации второй, еще большей по объему выставки я был вынужден публично выразить свое удивление, даже потрясение от того, что “официальные представители такой страны, как Россия, могут себе позволить так легко упускать шансы распространения культурного влияния за границей” (Култура, 1993, № 33, 13 августа). Увы, мой опыт и в последующие годы не изменил, а только упрочил убеждение в том, что “лица России” — те же, с “нетронутым пропагандно-чиновничьим способом мышления”. За все эти годы я так и не нашел ответа на простой, “детский” вопрос, задаваемый мне много раз: “А почему Ваша деятельность не пользуется поддержкой русских институтов?” И это при том, что в Болгарии публично и не раз высказывались мнения о том, что “вы показываете России, какой должна быть ее культурная политика”, “своей деятельностью Вы меняете образ России”, и пр.

Иногда СМИ Болгарии не скрывали своего раздражения от неестественности ситуации. Вот, например, что писала популярная софийская газета “Сега” (“Сейчас”) по поводу выхода в свет болгарского издания “Диалектики мифа” Лосева, подготовленного и изданного мною (с предисловием А.А. Тахо-Годи): “Почему мы должны благодарить Сороса за эту книгу? Каверзная сложность этого вопросика адресована братушкам и никому другому” (№ 222 (1802) от 32 сентября 2003 г.). Да, действительно: за все годы деятельности я мог рассчитывать на поддержку почти единственно со стороны Фонда Сороса (есть еще несколько исключений), притом — именно при подготовке своих “русских” изданий, получивших потом всеобщее признание (см., например, “Евангелие от русофила” — Литературная газета, № 44 (5764), 3—9 ноября 1999 г.)...

Ситуация действительно весьма неестественная и странная. Для наглядности попросим русского читателя представить себе ситуацию, при которой какой-нибудь из русских олигархов платил бы за то, чтобы издавали в Перу, скажем, сочинения Мишеля Фуко. Из нашего далека это кажется совершенно немыслимым и непредставимым...

Итак, возможен ли “русский Сорос”?

Увы, если мы будем искать буквальное русское соответствие, то ответ должен быть однозначно отрицательным. Нет никаких признаков, что кто-то из крупных русских бизнесменов или финансистов станет вдруг поддерживать русскую культуру (в стране или за рубежом) в нужных масштабах; для этого, как в случае с Дж. Соросом, нужно единство в одном и том же лице финансовых возможностей, высокой культуры мысли и наличия “идеи”. Ждать “чуда”, мгновенного перерождения или преображения олигархов, не приходится. Будущее русской культуры в мире не может зависеть от случайности.

Как быть? Пытаясь решить задачи настоящего и будущего, нужно, как кажется, изменить формулировку двух сакраментальных русских вопросов, а именно: вопрос “что делать?” переформулировать на “как сделать?”, а “кто виноват?” — на “кто отвечает?”

Попытаемся ответить на эти два вопроса. Но сначала нужно, по-моему, договориться вот о чем.

Нужна новая гражданская структура — Фонд поддержки русской культуры за рубежом. Ясно и то, что он должен быть самостоятельным и полностью независимым от всех старых, “неподвижных” структур, полученных Россией в наследство от Советской империи. Для того, чтобы Фонд был эффективным, в своей деятельности он не должен руководствоваться какой-нибудь новой (то есть хорошо забытой старой) идеологией (славянофильство, евразийство и пр.). Фонд должен предлагать возможности для реализации разных проектов, а не навязывать свое “ви?дение” России и русской культуры. Говоря другими словами, следует исходить из наличия множества различных образов России, и Фонд должен поддерживать, а не ограничивать или стеснять это разнообразие. Фонд должен будет пойти навстречу разнообразным (но, понятно, не всем!) инициативам “извне”; эти инициативы будут вызваны самим существованием Фонда, возможностью реализации проектов. Разумеется, у Фонда будут свои приоритеты, программы и т.п.; ничего страшного не вижу и в том, если он, например, последует за практикой часто упоминаемого тут Фонда Сороса: составление рекомендательных (но вовсе и не обязательных!) списков книг для издания и перевода. Есть международный опыт, им можно воспользоваться, не нужно каждый раз все заново выдумывать.

И вот что еще нужно иметь в виду.

Справедливо или нет, но по разным причинам (не место их тут обсуждать) образ России за рубежом сильно подмочен. Немало людей в разных странах (и вовсе не “патологические русофобы”, каких я, честно говоря, даже не встречал и не видел) относятся с подозрением к “деяниям” российского государства. С реальностью следует считаться, а не объявлять ее несуществующей. Судя по всему, государство уже понимает значение “привлекательного образа” России за рубежом; нам, однако, позволительно усомниться в эффективности дорогостоящих и малоэффективных PR-кампаний по выработке такого образа.

В интересах русского государства всячески поддерживать Фонд, но оставаться “в стороне” от него; Фонд лучше может справиться с некоторыми важнейшими для русского государства задачами, потому что будет исходить из иных предпосылок — не изобличать или громить зарубежных “врагов”, а искать друзей. Нет и не может быть образа России лучше и привлекательнее, чем образ ее культуры. Повторяем: следует не бояться или сторониться, а поддерживать множественность образов русской культуры — и в стране, и за рубежом.

Наверное, даже и не стоит напоминать о том, что деятельность Фонда должна быть прозрачной и подчиняться ясным и известным всем правилам. Фонд не должен контролироваться государством, но обязан отчитываться перед обществом.

Как мне кажется, для создания Фонда поддержки русской культуры за рубежом нужны совместные усилия, союз (“симфония”, сказали бы в старину) государства, общества и бизнеса. Разумеется, трудно судить со стороны и давать идеи и предложения, как нужно организовать такой Фонд, невозможно (да и не нужно) “выписать” заранее рецепт, “алгоритм” его создания. Нельзя, однако, не подумать об общественном характере Фонда. Удачно было бы сформировать Международный общественный совет фонда, состоящий из авторитетных ученых, писателей, деятелей культуры разных стран, связанных с русской культурой; совет являлся бы притягательным “лицом” и “визиткой” Фонда и гарантом его независимости. Общество в лице научных и творческих объединений должно предложить выработку правил функционирования Фонда и быть генератором направлений его деятельности.

Ключевым вопросом любого Фонда, разумеется, является вопрос финансирования. Государство может сыграть свою роль при создании Фонда. Оно в состоянии выработать правила, по которым крупный бизнес может быть заинтересован в принятии на себя основной доли финансирования Фонда. Тут следует заметить, что уже не воспринимаются “объяснения” типа того, что, мол, трудно стране, что не время думать о таком Фонде, и пр. Россия окрепла, а у русского бизнеса есть уже хорошие позиции во многих странах. Так, например, в Болгарии “Лукойлу” принадлежит крупнейшее предприятие — нефтеперегонный завод в Бургасе, сеть автозаправочных станций и др., огромная недвижимость и пр. Очевидно, что Россия сама в состоянии позаботиться о влиянии русской культуры в мире. Если безотлагательно не будут предприняты нужные шаги в этом направлении, то, боюсь, будет потеряно еще больше “мест обитания” русской культуры, а “разрыв времен” и поколений станет уже необратимым.

Каковы должны быть приоритеты Фонда, что он должен поддерживать?

Во-первых, нужна поддержка встреч и общения — установление и восстановление (прерванных) связей с русской культурой и ее институтами, поддержка “коммуникации” с ней, научных и культурных встреч — конференций и симпозиумов, посвященных проблемам русской культуры в отдельных странах, вопросам ее рецепции и влияния, взаимодействия с другими культурами и пр.

Во-вторых, необходимо поддерживать научные исследования и изыскания — изучение русской культуры за рубежом, поиск и изучение архивов русской эмиграции, изучение взаимодействия других культур с русской культурой и пр.

В-третьих, нужна поддержка культурных “жестов” и “продуктов”: издание книг русских классиков — писателей, мыслителей, ученых, книг современной русской гуманитарной мысли, книг зарубежных исследователей в области русистики и пр.

Фонд может (и должен!) привлечь к своей деятельности молодых людей, не обремененных грузом предрассудков, воспоминаний и ностальгии. Тут, однако, следует обязательно иметь в виду и немаловажное требование к кандидатам на работу: блестящее владение языками тех стран, в которых они будут трудиться; так, например, в болгарском “отделении” Фонда должны работать квалифицированные специалисты, владеющие болгарским языком, знающие литературу и культуру, в сербском — специалисты по сербскому языку и т.д. Одна из причин неэффективности русских культурных институтов за границей — то, что работающие в них люди владеют только русским языком и им, по большому счету, безразлично, где, собственно, они работают: в Болгарии, Румынии, Чехии и пр.

В конце я бы осмелился посоветовать своим русским друзьям и коллегам перестать жаловаться на то, что, мол, “нас не любят”; это, по-моему, и неверно, и не так уж важно. В духе Канта можно добавить, что нужно быть и “достойными любви”.

Нет и не может быть “закона любви” к России и русской культуре. Если я люблю Достоевского, например, то я имею право недолюбливать Добролюбова. Или если я люблю русскую культуру как таковую, то я имею право не любить русскую не-культуру — опять же “как таковую”. Ни у кого нет права выбирать вместо меня, что любить в русской культуре и как именно ее любить. Любовь не бывает “правильной” или “неправильной”, не может быть даже “настоящей” или “поддельной”. Любовь — выражение свободы личности, она “своего не ищет” (1 Кор. 13:5) и не нуждается в постороннем соизволении или приговоре.

Русская культура не есть “владение” тех, кто эту культуру “делает”, не есть “удел” государства и правительства, а в известном смысле не есть даже собственность русских как таковых. Русская культура принадлежит человечеству, и она такая, какая она есть, единственная в своей всемирной открытости и разделенности.

Поэтому — и наша забота о ней; и в этом деле “несть еллина и иудея...”.

P.S. Со времени написания статьи (январь 2007 г.) прошло немало времени, а происшедшие перемены (будем надеяться, что все они — к лучшему) заставляют уточнить некоторые пункты нашего текста. О каких переменах идет речь? Во-первых, 21 июня 2007 г. указом Президента РФ “в целях популяризации русского языка” был создан Фонд “Русский мир”; таким образом, часть поднятых нами проблем как бы снимается. Язык — важнейший ингредиент культуры, ее “скелет”, а изучение языка “втягивает” в орбиту соответствующей культуры. Из этого естественным образом следует, что мы не можем не приветствовать нужное и своевременное дело по поддержке изучения русского языка за рубежом, а то, что узнаем о деятельности Фонда “Русский мир”, дает надежды на ее развитие в будущем в нужном и желанном направлении. Во-вторых, в самой Болгарии тоже наметились некоторые сдвиги. Так, в нынешнем 2008 г., в связи с 130-летием Освобождения страны, у нас проходит Год России, а 3 сентября 2007 г. в небольшом курортном городке Выршец был открыт памятник Владимиру Высоцкому... Смеем надеяться, что это — знаки возвращения к “нормальности”, к “обыденному”, не требующему жертв и героических жестов, обмену ценностями и “продуктами” между двумя тесно связанными славянскими культурами. И все-таки: чтобы этот важный процесс не находился в жесткой зависимости от политической и проч. конъюнктуры, от великодушия сильных мира сего, нужны разнообразные общественные структуры, среди которых особое место должны занимать фонды. Как сейчас полагаем, лишь одному фонду не под силу разрешение разнообразных задач поддержки русской культуры за рубежом: пусть таких фондов будет побольше, с разной их “специализацией”, “целевой группой” и источником финансирования.

Формально нацеленные на “зарубежье”, такие фонды в действительности работают на Россию, точнее — на ее image, на узнавание ее лица и лика, на продуктивное общение России с миром.

А общение — условие и знак культурного здоровья.

Да простит меня редакция “Знамени”, что, отвечая на ее вопрос, я вдруг вспомнила заходеровского “Винни-Пуха”: любит ли Слонопотам поросят? и если любит — то как? и если любит — то за что?..

Поддерживает ли государство российское эмиграцию? и как? и за что?.. Еще пятнадцать лет назад никому и в голову не пришло бы спросить эдакое. “Эмигрант” значило — беженец, изгой, “враг народа” (типичный пример — судьба Александры Львовны Толстой). Эмигрировал — значит для оставшихся: продался, изменил — если не государству, то принципам, родине, русской культуре. Что, в общем-то, равно проводило эмигранта по “политической”, по идеологической статье (чем бравируют подчас мигранты 90-х годов). А ведь человек — существо свободное и имеет право жить, думать и чувствовать — как Бог ему на душу положил, ибо “дух витает, где хочет”. Такая вот “апология эмиграции” не признавалась и не признается ни российским государством, ни народом, во всех его слоях и прослойках.

Старых эмигрантов в перестройку простили за давностью лет, и даже всенародно полюбили: “все они — герои, все они — поэты...”, правда, в скобках (специалисты) или открыто (люди попроще) замечают, что ошибку-то эмигрировавшие совершили, уехать — уехали, зато так красиво ностальгировали, мучались так эстетично, на чемоданах сидели — нашу культуру охраняли, и за страдания стоит им воздать. Я, конечно, утрирую. Но странные мысли меня все чаще посещают — о гордыне любящего сердца, о своеобразном нарциссизме прощающего... И хочется испортить общую песню и пробурчать из своего угла: культуру в чемодан не упакуешь... Или: белая эмиграция, мечтая о России все эти десятилетия, страстно любя ее и храня культуру и язык, все же жила и обустраивала не Россию, а реальную свою достойную жизнь во Франции, в Китае, в Америке — вне исторической родины; да и вообще, никакой ошибки в решении своем, свободном или вынужденном, не видит, прошлых убеждений не меняла, и многое ее смущает в сегодняшней России — хотя она верит в будущее этой страны... Почему это важно понять? Потому что иначе не понять отношения эмиграции к современному российскому государству. Есть неподдельный интерес и заинтересованность даже, но чемодана бабушкиного — возвращаться — никто не ищет на чердаке. За прошедший век была выстроена полноценная жизнь и полнокровная русскоязычная диаспора — как была выстроена польская, украинская, достроена ирландская и пр. Поэтому когда самые “свободомыслящие” россияне, как и самые радикальные члены диаспоры, называют эмигрантов “шестой колонной”, обвинители, мягко говоря, просто не хотят отказаться от советского стереотипа — по отношению к государству российскому, а прежде всего — по отношению к эмиграции как свободному выбору свободной личности. Сотрудничество эмиграции с государством — основанное ли на деловом интересе, на культурном, на чистом альтруизме, — это не вербовка, это нормальные контакты равных партнеров. И лишь поняв это, можно отвечать на вопрос: поддерживает ли нынешняя Россия русскоязычную эмиграцию?

Ответ: в зависимости и по ситуации. С одной стороны, разработаны целые государственные программы поддержки. Они особенно красиво написаны в той части, что касается Ближнего Зарубежья. Отношение к Зарубежной России, зародившейся еще в 20-х гг. прошлого столетия, несколько иное. Российское государство ее практически не знает и ведет себя осторожно. Но готово работать вместе. Спонсирует отдельные проекты. Какие именно — это целая тема для аналитика, в которой, увы, не обойтись без уже обозначенного мотива “ошибки эмиграции”. Поддержан, по сути, один проект — блудного сына (а был ли мальчик?..). В этом, кстати, ничего заведомо плохого нет: ни в примирении, ни в кажущемся общим восторге любви, ни, уж тем более, в почтении к прародителю. Ни в самопропаганде новой России за границей, ни в поддержке лоббирования российских интересов диаспорой. А какой народ и страна ведут себя иначе? — бжезинские на заокеанских госпостах просто так не родятся. Расхолаживает утилитаризм и идеологизм таких отношений. А еще — атмосфера бесконечного праздничного застолья: российские государственные структуры выбирают проекты крупные, эффектные, массовые и краткосрочные. Скажем, форум — но попышнее, шансов у научной конференции уже мало. Фестивали идут хорошо. Концерты российских звезд. Можно выставку — но поэффектнее, типа “Russia!!!” — и в Гуггенхайме, не ниже. Причем поймите, что все это — нужно, интересно, у государства Россия (Франция, Англия, Германия, Польша, Украина, Берег Слоновой Кости) есть полное право ярко и масштабно заявить о себе при помощи своей же диаспоры. Скажем, Украина в прошлом году устроила в США выставку украинских художников-авангардистов начала ХХ века (не удержусь, заметив, что американцы ведут себя профессиональнее: показав выставку славянского авангарда в нью-йоркской Публичной библиотеке, они не определяли место прописки и состав крови Малевича или Шагала, назвав все “русским авангардом”, согласно традиции и истории). Та же Франция спонсирует все, что, на ее государственный взгляд, работает на поддержку французского языка и культуры за границей. Досадная разница лишь в том, что Франция готова к долгосрочным, даже “тихим” фундаментальным проектам, отдавая себе отчет в том, что культура формируется веками, а не большинством голосов в Думе. Ну, так российское государство и внутри страны радо тратить миллионы на городские праздники и форумы, а поддержать свои литературные журналы денег не находит; строит в снежной Москве модные закрытые санные треки, а на лекарства пенсионерам опять денег нет... Правота момента. Право дающего. Поэтому сегодня контактам РФ и диаспоры, на мой взгляд, не хватает спокойных деловых отношений. Они носят, скорее, характер одаривания, подкормки и пр. С другой стороны, и я с этого начала, диаспора — живой, сложный организм. И, что греха таить, некоторая часть ее мечтает именно о подарках — гульнуть и завалиться. Другая часть — о работе. Есть идеи, есть отлаженные рабочие механизмы, есть силы — как всегда, не хватает денег, но поиски спонсора — часть процесса реализации любого проекта.

В рабочем процессе находится и наш журнал: русский литературный толстый журнал, шестьдесят шесть лет работающий в контексте западной культуры. Мы — чужие для Америки, этническое филантропическое издание; чужие для России — независимое издание диаспоры, стоящее на платформе, сформулированной еще старой эмиграцией: свобода, Россия, эмиграция. Нас не надо кормить — но мы готовы к совместной работе. Общие удачные проекты, кстати, уже были. Скажем, специальный номер, посвященный истории русской эмиграции в Америке, — нас поддержал не только Кулаевский фонд, старая эмиграция, но и российское посольство (быстро, по-деловому, без нудной российской бюрократии). “Новый Журнал” провел в апреле первый Фестиваль российского документального кино в Нью-Йорке — нас поддержали московская Библиотека — Фонд “Русское Зарубежье” и консульство РФ. Но эти проекты закончены. Грядет, правда, проект “чешского” и “французского” номеров — при поддержке, в том числе, общественного Фонда “Русский мир”; глядишь, и это получится... Наша проблема в ином: литературный журнал не может опираться лишь на проекты; мы — не юбилейный альбом, а регулярное интеллектуальное издание; нам, как и любому российскому некоммерческому журналу, для работы нужен постоянный спонсор. Однако именно долгосрочный проект создания дополнительного российского тиража для РФ и Ближнего Зарубежья у нас не получился. И это, не скрою, досадно: НЖ был запрещен в СССР со дня своего основания и до перестройки, ни в одной российской библиотеке нет полной подшивки журнала — тогда как филологи и историки, профессора и студенты всего мира используют НЖ в исследовательской деятельности и все крупные библиотеки мира подписаны на нас. Мы же получаем письмо от некоей крупнейшей российской научной библиотеки крупнейшего университета страны о том, что у них... нет денег на подписку. 15 лет мы бесплатно отправляли журнал в перестроечную Россию, теперь такой возможности у нас нет — и с 2008 года мы не отсылаем НЖ в российские библиотеки (он будет представлен только в БФРЗ и книжной лавке “Знамени”). Наше положение крайне осложнилось после смерти Томаса Уитни, американского мецената, почти сорок лет поддерживавшего нас в качестве не проектопроизводителя, а — просто русского литературного журнала. Этот человек (кстати, в молодости он перевел “Архипелаг ГУЛаг”) безумно любил русскую культуру. Думаю, нас вполне можно было бы поддержать в рамках долгосрочного общегосударственного российского проекта защиты русской культуры и языка, потому что именно этим делом мы занимаемся все шестьдесят шесть лет — вопреки всему и вся, и мировой истории, и политикам, и идеологам, и купцам от культуры... Иногда мне начинает казаться, что мы вообще живем вопреки цивилизационному процессу... С другой стороны, разве культура когда-либо жила иначе? Нас поддерживают читатели — присылая свои маленькие чеки за подписку и извиняясь: мол, когда деньги будут, я еще пришлю (это не слезы “на тему”, это — реальные письма за 2007 год в ответ на наше обращение к читателям). Эмигранты иногда подписывают на НЖ своих российских родственников. Авторы нас поддерживают своими текстами, хотя НЖ, по академической славистской традиции, не платит гонораров, — но редакционный портфель переполнен. И что важно, нам пишут молодые, живущие по всему миру, — Грузия, Эстония, США, Франция, Фиджи... Мы — живы, и дай Бог новому российскому государству прожить так же достойно и трижды (по крайней мере) дольше. Не знаю, получится ли у нас совместная работа, нужно пробовать. Не гулять и не играть в “борьбу борьбы с борьбой”, по выражению одного хорошего российского писателя еще советских времен. Работать. На нашу русскую культуру.

Сразу отвечаю: за все 27 лет истории журнала “Факел” я ни разу и ни в каком виде не получал помощи ни от одной русской инстанции. Да и письменно ни к кому не обращался, считая это бесполезным после стены молчания в ответ на все мои попытки устно намекнуть официальным представителям РФ, что издание толстого литературного журнала (368 страниц, формат 16/870/100), притом переводного и почти целиком посвященного литературе их Отечества, нуждается в поддержке, в том числе и материальной.

Говорю “я”, потому что уже пятнадцатый год, все из-за тех же проклятых материальных проблем, издаю журнал один, совместно с одной технической сотрудницей, оставшейся верной журналу.

“Факел”, вероятно, единственное в мире литературное периодическое издание другой страны, печатающее столь объемно, профессионально и точно современных российских поэтов, прозаиков, публицистов, философов и просто людей искусства. Что было не раз отмечено как его авторами, так и зарубежными литераторами, славистами. Один из самых частых эпитетов в применении к “Факелу” — “уникальный”. Были даже грандиозные планы издавать его на русском и нескольких основных европейских языках, о чем я — в который раз! — писал бесполезные Проекты...

Основанный Союзом болгарских писателей, Союзом переводчиков и Министерством культуры Болгарии, журнал “Факел” стартовал 28 февраля 1981 года. На его обложке было написано: “двухмесячник советской литературы”. Постепенно его страницы начали заполняться произведениями, ранее не опубликованными в СССР. Среди них “Собачье сердце” и “Роковые яйца” М. Булгакова, “Ювенильное море” и “Котлован” А. Платонова, “Мы” Е. Замятина, “Машенька” Вл. Набокова, “Жизнь и судьба” В. Гроссмана, “Доктор Живаго” Б. Пастернака, “Колымские рассказы” В. Шаламова, “Москва—Петушки” Венедикта Ерофеева, неопубликованные стихи и эссеистическая проза В. Хлебникова, О. Мандельштама, А. Ахматовой, М. Цветаевой. Недоброжелатели стали называть “Факел” “рупором антисоветской литературы”, а в 1989 году, после публикации “Архипелага ГУЛАГ” А. Солженицына, журнал пытались закрыть, и он уцелел лишь благодаря вмешательству выдающихся болгарских интеллектуалов, поддержке “Литературной газеты” и ряда известных русских литераторов. “Факел”, издававшийся тогда тиражом 25 000 и собравший на 1990 год 60 000 заявок на подписку, все же разрешили печатать, но только для библиотек и тиражом всего лишь 2000 экземпляров, объясняя это “нехваткой бумаги”.

После падения Берлинской стены “Факел” все-таки устоял и окончательно утвердился как независимое издание. Основной целью его является теперь художественное осмысление проблем, связанных с общим тоталитарным опытом стран бывшего восточноевропейского блока во главе с Россией, их переходом к строительству гражданского общества, перспективами жизни в новом столетии.

За 27 лет на страницах “Факела” опубликованы 1425 авторов, среди которых более 1200 — русскоязычные:

П. Чаадаев, Ф. Достоевский, Н. Бердяев, В. Розанов, В. Хлебников, Вл. Набоков, О. Мандельштам, Д. Хармс, Н. Заболоцкий, З. Гиппиус, Ф. Сологуб, Н. Берберова, К. Чуковский, Вл. Войнович, Юз Алешковский, А. Рыбаков, Ю. Трифонов, Ю. Нагибин, А. Синявский, И. Бродский, В. Аксенов, А. Битов, Г. Владимов, Фр. Горенштейн, В. Шукшин, С. Довлатов, Саша Соколов, Э. Лимонов, Л. Петрушевская, Т. Толстая, В. Соснора, Вик. Ерофеев, Е. Попов, А. Королев, А. Кучаев, В. Сорокин, В. Пелевин, Ю. Мамлеев, Вл. Маканин, В. Пьецух, Вл. Тучков, Д.А. Пригов, И. Яркевич, Л. Улицкая, М. Шишкин, Вл. Буковский, Ал. Зиновьев, А. Амальрик, С. Аверинцев, Ал. Эткинд, М. Эпштейн, Ал. Ципко, Ал. Дугин, Ал. Генис, П. Вайль, Б. Гройс, Вл. Кантор…

Видя, как уходит время и тает жизнь, неоднократно собираясь расстаться с любимым журналом, я злорадно предавался таким мыслям: а что, если бы я издавал на болгарском журнал, посвященный, скажем, французской литературе? Судя по тем средствам, которые выделяет для популяризации своих писателей за границей братская Франция, я после выхода каждого номера, вероятно, ездил бы ежегодно по ней вширь и вглубь, собирая материалы для следующего номера, и уже был бы, наверное, кавалером Ордена Почетного легиона...

(В скобках: за все 27 лет службы русской литературе посольство РФ в Софии не пригласило меня НИ РАЗУ, НИ НА ОДИН из своих торжественных приемов.)

Вообще, хладнокровие российского государства к судьбе своей современной культуры за границей поражает. Создается впечатление, что оно мнит себя вездесущим, а ее — всесильной, если считает, что русская культура вполне может обойтись без мирового признания, а государство — вообще без нее.

Извините, русские друзья, но даже такие прагматики, как американцы, лет пятнадцать тому назад спонсорировали изданный нами том эссе великого русского поэта и гражданина США Иосифа Бродского “Меньше единицы”. Зачем?

Зачем самые экономные люди в мире голландцы, которые ежегодно тратят миллионы, чтобы сохранить часть своей крохотной по сравнению с Россией суши от наступления моря, должны собирать деньги и тратить их на поддержку русских писателей? Речь идет о Фонде для центральной и восточноевропейской литературы в Амстердаме, который спонсировал публикацию нашим издательством “Факел экспресс” А. Солженицына, Юза Алешковского, В. Войновича, Саши Соколова, М. Шишкина и упомянутого Бродского.

Некоторые скажут, что бо?льшая часть этих авторов покинула родимые просторы России, но разве не населяют они ее духовное пространство, которое, как и ее территория по сравнению с СССР, уменьшилось на глазах.

А почему необщительная Швейцария в лице своего фонда “Про-Гельвеция” уже несколько раз должна была делиться с нами своими авуарами и спасать “Факел”, журнал, представляющий русскую литературу в вернейшем из бывших сателлитов СССР — Болгарии?

О “тлетворном” духе подозрительно Открытого общества Сороса и речь не станем заводить. Некоторым представителям российских властей такое поведение заокеанского миллионера может показаться диким и нелепым, для других приобретает очертания очередного международного заговора. То, что Сорос спас от небытия “толстые” русские литературные журналы — для них не в счет.

Как не в счет и то обстоятельство, что каждое уважающее себя и своих граждан государство заботится о них и о своей репутации в ЛЮБОЙ ТОЧКЕ МИРА.

Со времен падения Берлинской стены у нас в Болгарии рушится и уже разрушена самая сильная школа переводчиков — с русского. Лучшие умерли от недоедания и невозможности приспособиться к новым временам, живые просто бросили прежнюю работу, поскольку и она их бросила, и редко кто из молодых не то, что переводит — вообще знает русский, ибо он становится у нас экзотическим языком. И если экономическая цензура не доконает наш журнал, то это сделает отсутствие профессиональных или хотя бы относительно хорошо подготовленных переводчиков. Тем более что живой язык тоже стремительно меняется, и сидящим дома за компьютерами нищим болгарским интеллектуалам, не имеющим возможности съездить в Россию, новая его фразеология теперь кажется чужой.

Каждый год в конце мая ослабленная войной и тающая на наших глазах Сербия проводит семинары для переводчиков художественной литературы с сербского. Для России и эта практика семинаров, очевидно, кажется дорогой и нецелесообразной, ибо она от нее отказалась. Болгарские переводчики русской литературы предоставлены сами себе. Русское государство, видимо, считает, что самый демократический подход к проблеме — не навязывать никому свои взгляды и деньги. Кто русскую культуру любит и хочет ей служить, это его дело: пускай у себя на кухне в одиночестве постигает великий и могучий русский язык.

А не пора ли уже всем нам учить китайский, коли “Некто в сером” (Л. Андреев) выстраивает между нашими братскими славянскими странами новую Великую Советскую Стену? Это, разумеется, горькая шутка, в которой есть большая доля постсоциалистического реализма.

Нет, не обращались. Журнал “ШО” — коммерчески самодостаточный проект, и поэтому привлекать какие-либо инвестиции извне пока нет необходимости. Другое дело, что мы всегда с интересом участвуем в качестве информационного партнера в ряде международных культурных проектов, в том числе и российских. В Украине всего несколько госструктур, которым “по долгу службы” положено интересоваться русскоязычным (не люблю это слово) культурным пространством. Это посольство РФ в Украине и Россзарубежцентр. К примеру, при поддержке посольства и под личным патронатом В.С. Черномырдина была учреждена Международная литературная премия им. Великого князя Юрия Долгорукого. По 2500 долларов в трех номинациях (поэзия, проза, публицистика) вручается авторам, гражданам Украины, пишущим на русском языке. Это весьма авторитетная премия. Кроме того, посольство РФ и Россзарубежцентр продолжительное время помогают старейшему литературному журналу “Радуга”... Недавно, кстати, при поддержке журнала “ШО”, решили выделить какие-то деньги на проведение Международного фестиваля поэзии им. М. Волошина в Коктебеле. О помощи со стороны российских бизнес-структур ничего не слышал. Разве что “Альфа-банк”, помню, привозил несколько раз в Киев знаменитые московские театры... Да, необходимо отметить, что и организаторы Биеннале поэтов в Москве довольно активно задействовали в своих мероприятиях корпус авторов из Украины: Сергея Жадана, Андрея Полякова, Ирину Евсу, Наталью Хаткину и других. Спасибо Евгению Бунимовичу!

В связи с пятилетием журнала у нас прошел конкурс “Литературное слово”. В нем участвовали тридцать авторов из двенадцати стран. Мы подготовили публикацию, которая вышла в свет в № 5 журнала “Дружба народов”: там опубликованы тексты авторов-победителей конкурса — два автора из Финляндии (проза) и один автор из Швеции (стихи) и краткая аннотация — подведение итогов. Могу сказать, что журнал “Дружба народов” ВСЕГДА помогал и помогает нам. Здесь первыми дали рецензию на наш журнал, когда он только родился и сказать точно, что за ребенок вырастет, было невозможно. Но автор рецензии удивительно угадал задуманное, он его “почувствовал”. Я ему бесконечно благодарна за это и считаю, что именно та рецензия (№ 12 за 2003 год) дала путевку в жизнь “LiteraruS”у. Это была самая большая моральная поддержка.

К сожалению, далеко не всегда встречается такое отношение к русским авторам, которые живут за рубежом. Их часто — если они не “импортированы” из России, а начинали писать в зарубежье — считают чем-то вроде “второго сорта”. Исключения есть, конечно. Но, на мой взгляд, среди авторов нынешнего русского зарубежья — а нас-то почти сорок миллионов — необходимо больше выявлять достойных, привлекать их к участию в общем русском литературном процессе, направлять, обучать, если хотите, потому что это все — наша общая культура. Ведь авторам никто никогда не говорит, КАК нужно составлять литературный текст. Тексты не проходят редакторской правки, что необходимо каждому автору. Талант талантом, но существуют и правила. Более того, эти авторы могут привнести новый, совершенно не похожий на наш привычный, опыт, так как безусловно испытывают влияние и западной культуры, и западной литературы, и западного менталитета, стиля жизни и проч., проч. И, мне кажется, нужно это приветствовать и ломать собственные устоявшиеся стереотипы.

Недавно мне пришел сборник прозы “Времени голоса” (символическое название, кстати), изданный в Нью-Йорке издательством “Mir Collection”. Каждый вечер я читала на ночь по одному рассказу — растягивала удовольствие! Несмотря на то что многие тексты написаны без всяких литературных изысков и далеки, может быть, от совершенства, люди пишут о том, что зафиксировала их память, что они унесли с собой в другую жизнь и хранят там. Мы, может быть, все это уже забыли, российская жизнь изменилась, ушла далеко вперед, а у них она все еще в прошлом. И мне жаль, что российский читатель до сих пор практически ничего не знает об авторах, которые живут не в России, но несут в себе Россию. И полное отсутствие знакомства с этими авторами тем более странно в нашем глобальном, без границ, мире.

Но лучше все-таки о хорошем. Наш журнал печатается на грант Министерства просвещения Финляндии. В 2008 году мы получили еще один грант от Министерства просвещения, который сможем использовать для выпуска специального номера на финском языке. В нем будут опубликованы переводы наиболее интересных для финского читателя статей, прозы и стихов из предыдущих номеров “Literarus”а. Это очень важно для продвижения современной русской литературы на Запад.

Недавно мы подготовили сборник трех наших молодых поэтесс (Полина Копылова, Татьяна Перцева, Анна Анохина) “Структура сна”. Я обратилась за материальной поддержкой в Посольство Российской Федерации в Финляндии, и мне выделили необходимую сумму на издание этой книги. Издательство “Алетейя” постаралось — книга выглядит прекрасно. Невозможно выразить радость авторов! “Это для нас замечательный подарок!” — так говорили они на презентации.

Сейчас создана новая организация — Фонд “Русский мир”. Очень важно, как мы сами определяем свое место в Русском мире. Может быть, фонд соберет воедино всех нас, несущих в себе русскую культуру, и приблизит Outside Russia к России, сольет эти две ветви нашей культуры. Я была участницей первой ассамблеи и считаю, что это замечательный проект, который реально помогает. Например, все материалы, которые посылаются для портала “Русский мир”, тут же размещаются в Интернете. Я просто поражена, как четко там работают люди.

Мы подали заявку в Фонд “Русский мир” на получение гранта для журнала и совсем недавно получили его. Такая помощь нам всем нужна. И главное, что хотелось бы отметить, — нам необходимо тепло, которое исходило бы от России.

Возможно, частный опыт одной организации не отражает картину в целом.

Более того, может ее искажать. Хуже, если это общая тенденция.

Общественный Фонд развития культуры и гуманитарных наук “Мусагет” — единственная в Казахстане организация, возникшая после распада Советского Союза и представляющая интересы писателей, пришедших в литературу после 1991 года.

За 15 лет существования фонд создал эффективно действующую структуру поддержки пишущих на русском языке писателей: семинары по писательскому мастерству и литературной критике, проводимые казахстанскими и зарубежными мастерами, выпуск периодического литературно-художественного издания “Аполлинарий” и книжной серии современной прозы и поэзии “Мусагет”, литературный интернет-портал — www.musagetes.com, “круглые столы” и конференции по проблемам книгоиздания, книжного рынка, издательской политики, конференции главных редакторов русских литературных журналов стран Средней и Центральной Азии и России, исследования по культурной политике и многое, многое другое… Наша работа охватывает практически весь Казахстан.

Многие из авторов, прошедших в фонде “Мусагет” обучение и активно участвующих в проектах фонда, уже известны и российскому читателю, например, Михаил Земсков, Ербол Жумагулов, Айгерим Тажи, Елена Зейферт и другие.

Писатели, с которыми мы работаем, являются проводниками русского языка в Казахстане и, в свою очередь, отражают в своих текстах, быть может, незнакомую России многонациональную культуру Казахстана.

Уже 10 лет фонд “Мусагет” существует благодаря поддержке различных организаций из дальнего зарубежья, представители которых не могут даже прочитать тексты наших авторов.

Естественно, фонд “Мусагет” не раз пытался получить поддержку российских организаций.

И если правительство Москвы отвечало на запросы о поддержке нейтральным отказом, то захватывающая история взаимодействия с Росзарубежцентром была почти детективной. Через представителя Росзарубежцентра в Казахстане мы не раз обращались в эту организацию. Тем более что знали: она поддерживала некоторые культурные события в Казахстане, обычно массово-зрелищного характера. Мы же планировали проведение ежегодных конференций главных редакторов русских литературных журналов стран Средней и Центральной Азии и России в Алма-Ате. Удивительно, но каждый раз поддержку нам обещали. В 2007 году даже назвали конкретную сумму, якобы нам выделенную. Правда, когда подошло время и мы уже пригласили участников конференции из России, Узбекистана, Киргизии, нам сообщили, что “деньги вдруг закончились, поэтому поддержать наш проект не могут”. Позже в частной беседе выразили неудовольствие, что мероприятие было поддержано американцами — посольством США. Ситуация парадоксальная: встречу, посвященную проблемам русских литературных журналов, их взаимодействию с обществом и издательской политике, поддерживает посольство США, а не Россия.

Получив вопросы “Знамени”, я провела небольшой опрос писателей Казахстана (тех, чья активная творческая деятельность началась уже после 1991 г.). Им было задано два вопроса:

1. Верите ли вы в то, что Россия будет действенно поддерживать культурные инициативы, в частности — литературу, на территории Казахстана?

2. Если вы считаете, что финансовая поддержка может быть оказана организациям, поддерживающим русскую литературу в Казахстане, то откуда она, скорее всего, придет: из Казахстана, из России, из дальнего зарубежья?

На анкету откликнулось 28 писателей. На первый вопрос 17 из них ответили “Нет”, 10 — “Да”, один — “Может быть”.

Таким образом, подавляющее число русских писателей Казахстана не верит в поддержку России. Судя по всему, это неверие обусловлено и личным опытом, и наблюдениями за сложившейся ситуацией. Но 10 человек смотрит на сотрудничество с Россией достаточно оптимистично.

Куда более интересен ответ на второй вопрос. Из 28 респондентов 22 ответили, что, скорее всего, поддержка русской литературе придет из дальнего зарубежья! Из них двое написали — из дальнего зарубежья и России, один — из дальнего зарубежья и частных меценатов в Казахстане.

Один писатель предполагает, что поддержку русской литературе нужно ждать “Отовсюду”, и еще один — “Уже ниоткуда”.

Четыре писателя предполагают, что такая поддержка может прийти из России.

Среди комментариев писателей к опросу есть и такие:

“России как государству не важна литература и вообще искусство, не согласующееся с политическим курсом. Поддержка, конечно, может быть оказана, но только националистическим инициативам или же не имеющим художественной ценности”.

“У России есть имперские амбиции и нет работающей в демократических и цивилизованных рамках программы развития культуры и языка.

Потому если и будет оказана помощь со стороны России, то в Казахстане это будет воспринято как проявление колонизаторской политики и пресечено (или сведено к минимуму).

Без понимания культуры вне контекста имперских и вообще политических амбиций невозможна поддержка культуры в РК со стороны России. А такого понимания в ближайшие годы у нашего северного соседа не предвидится”.

“Институт меценатства у нас, в Казахстане, еще не развит, в России — “погиб” в революционном огне.

Страна (граждане) только тогда оказывает финансовую поддержку НПО, когда большая часть граждан достигает определенного уровня духовного и интеллектуального развития. К сожалению, приходится признать, что наше общество еще не готово выделять деньги на некоммерческие проекты”.

“По сути, России нужна литература Казахстана исключительно в качестве некой экзотики. Русскоязычные авторы в понятие “экзотики” не вписываются ни под каким углом. Российские писатели свой-то пирог мирно поделить не могут…”

Вижу, как ослабевает в Казахстане влияние русской культуры, как уходит русский язык, на смену которого уверенно и агрессивно приходит английский, как снижается уровень грамотности говорящих и пишущих на русском, как происходит смена культурных ценностей. (В январе этого года Британский совет в Казахстане проводил обучающий семинар для писателей Казахстана и Узбекистана. Большинство приехавших узбекских авторов писали на… английском. И активно призывали к этому казахстанцев.)

За свою историю Россия не раз демонстрировала неприветливое отношение к соотечественникам за рубежом. Но пока мы еще думаем на русском, пока в нашем поколении живет и пульсирует русское слово, и поэтому наши произведения — часть русской культуры так же, как и часть казахстанской, потому что тот удивительный культурный, эстетический, религиозный нервный узел, завязанный в Казахстане, создал реальность, вросшую в плоть наших текстов. Пока мы еще орудия русского языка и часть русской зарубежной литературы. Неизвестно, что будет в следующем поколении.

Боюсь, я не слишком осведомлена, как должно быть в идеале, — как продвигают свои культуры Британский совет, германский Гете-институт, французская программа “Пушкин”. Наверное, пока еще не в том объеме и не по всем направлениям, как того хотелось бы, но соотечественников в Молдове сегодня стараются поддерживать. Вопрос продвижения культуры вообще деликатный, часто вторгающийся в область политики, а если речь заходит о продвижении РУССКОЙ культуры в новых суверенных государствах — особенно. К сожалению, вряд ли существует единая программа целенаправленных действий для достижений этого на территории Молдовы. А жаль. Потенциал здесь огромный, есть на кого опереться, кому и для кого работать! А пока мы завороженно наблюдаем за наступательными, весьма привлекающими граждан Молдовы, действиями всевозможных западных миссий, фондов и посольств иностранных держав — от, естественно, румынских до американских и венгерских; от фанатичных иеговистов, вкрадчивых мормонов и разноцветных “волонтеров” до педантичных работников Французского альянса, Фонда Сороса и UNICEF. Они-то не просто благосклонно ждут, когда их попросят о помощи, — идут сами — бегут навстречу! Поддерживают местных национальных художников и писателей, детские программы передач, сиротские приюты и дома для инвалидов, десантируют на ТВ специалистов в области индустрии новостей, регулярно проводят двусторонние встречи, кинофестивали, лекции для студентов вузов, качают деньги в “дружественную” прессу. Творческие союзы, в частности Союз писателей Молдовы, вообще находятся под неусыпным контролем и патронатом возлюбленной Румынии, со всеми вытекающими последствиями в виде единых проектов, издаваемых книг, журналов, обмена делегациями и выставками, премий, путевок на отдых и т.д., и т.п.

Россия же в вопросах поддержки русской культуры в Молдове ведет себя довольно осторожно. И если в рамках программ в области образования, защиты и развития русского языка делается очень многое (введено российское тестирование лицеистов, желающих получить высшее образование в России, прошла Первая республиканская конференция “Русский язык в Молдове: реалии и перспективы”, много лет проводится Республиканская олимпиада по русскому языку и литературе, работает “Русский интеллектуальный центр”, Фонд Солженицына передал в дар Славянскому университету и муниципальной библиотеке им. М. Ломоносова уникальные книги Библиотеки русского зарубежья и т.д.), то русские литература, издательская деятельность и искусство Молдовы выживают стараниями упрямых энтузиастов.

Все значительные мероприятия Русской общины Республики Молдова и Центра русской культуры РМ проходят при поддержке Посольства РФ.

Напрямую с правительством Москвы связан Конгресс русских общин Республики Молдова. Здесь и внедрение программы мэра Москвы “Московский аттестат”, и первый центр дистанционного образования, и восстановление исторических памятников, и приобретение предметов культа для русских церквей Молдовы.

У Ассоциации русских писателей Молдовы установились дружеские отношения с преподавателями Литературного института им. Горького, которые ежегодно по приглашению Конгресса русских общин и АРП РМ принимают участие в проведении Дней русской литературы и духовности в Молдове. В ноябре прошлого года Ассоциация была принята в МСПС.

Товарищество русских художников Молдовы “М-АРТ”, которое организовало и ежегодно проводит уникальную выставку художников Молдовы ко Дню России, недавно наконец установило долгожданный контакт с Союзом художников России.

В Православную Русскую Академию Наукъ и Искусствъ приняты новые члены из числа творческой интеллигенции Международной ассоциации дружбы и сотрудничества “Молдова и Россия”.

Хочется надеяться, что за первыми последуют и дальнейшие шаги. Мы истосковались по общению, по культурным и духовным взаимным контактам, не ограниченным узкими рамками официальных встреч и обещаний!

Соотечественники наслышаны о создании фонда “Русский мир” и очень воодушевлены этим. Но, как сказала Людмила Лащенова, председатель Республиканского совета Русской общины Молдовы, письма с предложениями Фонду отправлены, а ответы пока еще не получены. От Фонда соотечественники ждут реальной заинтересованности, ощутимой поддержки, внятной программы совместных действий!

В своей жизни я участвовал во множестве культурных проектов, и принцип в большинстве случаев был такой: на то, что делается во Франции, я никогда не просил и не получал дотаций или спонсорской помощи от российских (не говоря уже о советских) государственных или общественных организаций. Но в то, что делается в последние потора десятилетия с моим участием здесь, в России, отечественные структуры вносят свой вклад, и, я думаю, это правильно.

Идеей создания литературного журнала несколько лет назад я поделился с издателями выходящего в Дортмунде журнала “Партнёр”, с которым сотрудничаю в качестве ведущего рубрики “Литературный Рейн”. Михаил Вайсбанд и Борис Вайнблат, в прошлом занимавшиеся научными и техническими разработками, сумели создать успешный информационно-интеграционный журнал “Партнёр” и его дочерние издания, но не сразу решились на выпуск литературного журнала. Слишком негативным был пример разного рода многочисленных любительских альманахов и сборников, начинавших выходить в Германии и тут же умиравших, а некоторые издания, хоть и продолжали существовать, не смогли поддержать высокий уровень своих выпусков.

Подготовка к выходу первого номера затягивалась, и уверенности, что журнал появится на свет, не было.

Тем временем формировалась будущая редколлегия, а поэта Ларису Щиголь, строгому вкусу которой доверяю, я пригласил в качестве заместителя главного редактора. Сегодня Лариса является соредактором и душой журнала “Зарубежные записки” (название журнала, кстати, многозначное и точное, принадлежит ей). Наши с Ларисой дружеские литературные контакты со многими потенциальными авторами, авторитет и рекомендации писателя Бориса Хазанова, оказавшего нам большую поддержку, позволили собрать первые номера, достаточно интересные по уровню текстов и составу участников. Номера открывались поэтическими подборками Бахыта Кенжеева, Александра Кушнера. Борис Хазанов, Леонид Гиршович, Юрий Малецкий, Самуил Лурье, Александр Мелихов, Нина Горланова, Владимир Порудоминский стали нашими постоянными авторами. Дина Рубина и Михаил Гиголашвили, Владимир Берязев и Михаил Кураев, Галина Корнилова и Владимир Салимон, Светлана Кекова и Михаил Бусин, Сергей Чупринин и Людмила Агеева, Андрей Кучаев и Александр Мильштейн, Ирина Роднянская и Владимир Губайловский, как и многие другие замечательные мастера, доверили нам свои произведения. Идет четвертый год издания “Зарубежных записок”.

Но всего этого могло и не случиться, если бы не руководители и сотрудники издательского дома “Партнёр”, потянувшие этот некоммерческий проект. Будем называть вещи своими именами: в “колбасной эмиграции” качественный литературный журнал не может быть широко востребован, подпиской его не вытянешь. Но мы понимали, что есть такая прослойка людей в эмиграции, которая хотела бы журнал получать, но испытывает финансовые затруднения и не владеет компьютером, позволяющим читать “Журнальный зал” (присутствие в котором нам жизненно важно). Эти люди в былой жизни гонялись за подпиской на толстые журналы, а теперь оказались лишены такой возможности, и именно для них нам хотелось делать солидное литературное издание.

Тогда и возникла идея получить не прямую финансовую поддержку журналу, а финансирование и поддержку подписчиков — индивидуальных (инвалидов, малоимущих) и коллективных (различных русских клубов, объединений, общественных и университетских библиотек). На большие деньги мы не надеялись, но снять или облегчить финансовый прессинг на “Партнёр” хотелось бы. Русский бизнес, спонсирующий литературное издание, — это из области анекдотов.

А в действительности — широко разрекламированная болтовня на всех уровнях российской власти о поддержке соотечественников.

Первые попытки найти финансовую опору были предприняты тогдашним российским генконсулом в Бонне Г.А. Геродесом, человеком, который неформально относился к своей должности, старался создать атмосферу доверия между эмигрантской интеллигенцией и представителями российского государства, активно поддерживал идею издания серьезного журнала и организовал презентацию первых номеров в генконсульстве (жаль, но, на мой взгляд, с его уходом атмосфера доверия рассеялась). Господин Геродес побеседовал на эту тему с находившимся в Германии мэром Москвы, который попросил, в свою очередь, изучить вопрос на уровне департамента господина Мурадова. Речь шла о возможном финансировании подписки фондом “Соотечественники”. Господин Мурадов дал распоряжение заняться проблемой своим сотрудникам. Возникла также идея поддержки со стороны Росзарубежцентра.

Неинтересно рассказывать про гуляния по кабинетам в течение почти двух лет, завершившиеся ничем. Письма в поддержку уже выходящего журнала (можно было убедиться в его качестве) в адрес первого зама мэра госпожи Швецовой и в адрес руководителя Росзарубежцентра госпожи Митрофановой направил тогдашний председатель думского Комитета по культуре И.Д. Кобзон.

Наконец, издательству “Партнёр” сообщили, что принято решение “выдать” ему баснословную сумму — порядка 60 000 рублей.

Эту издевательскую сумму следовало бы получить хотя бы для того, чтобы оправдать бесплодные поездки в Москву и полтора десятка телефонных переговоров между сотрудниками “Партнёра” и Росзарубежцентра в течение нескольких месяцев. Чиновники отсылали один к другому, врали, что деньги отправлены, потом уточняли, что только будут в ближайшие дни отправлены. Но деньги так и не были получены, а в конце года последовал запрос из бухгалтерии Росзарубежцентра с просьбой отчитаться. Интересно, куда пошли эти деньги?

В некоторых кулуарах нам разъяснили, что поддержка соотечественников, которую так шумно по-прежнему декларируют, носит избирательный характер: есть “хорошие”, лояльные к российским госструктурам, соотечественники, а есть “плохие”. Кулуарные разговоры к делу не пришьешь, но если это так, то Бог нас от такой поддержки миловал.

А вывод простой: российский чиновник, как и всегда, лукав, неисполнителен, равнодушен, жаден. Выживать нужно самим.

Письмо Эмила Димитрова и отклики на него прекрасно иллюстрируют мою скромную мысль о том, что чиновникам, за редким исключением, окончательно стало наплевать на литературу.

С 1991 года российские литераторы лишены своего профессионального статуса и считаются “общественной организацией”, их имущество разграблено ушлыми людьми, закон о творческих союзах отчего-то никак не может быть принят.

С одной стороны — это, конечно же, замечательно и гран мерси, что государство не лезет больше песьей гэбэшной лапой в писательские столы, как это было при “дорогом Леониде Ильиче”, не устраивает сочинителям всенародных разносов, как “наш Никита Сергеевич”, не сажает и не отстреливает их, что практиковал грозный Иосиф Виссарионович.

С другой — вы же хотели свободы, да? Ну, так вот вы ее и имеете. А мы, знаете ли, отойдем в сторонку и с любопытством будем наблюдать, как вы барахтаетесь в жидких помоях рыночной экономики. Должны понимать, другие есть проблемы поважнее у Родины, перед которой вы “в вечном долгу”, как некогда написал один из вас. Все еще лудите свою “нетленку”? Хорошо. Будем использовать вас, когда НАМ нужно, на различных помпезных международных форумах и ярмарках. Чехова вашего издадим, так и быть, в тридцати пяти томах. Все остальное — ваши проблемы. “Или—или”, как велел Кьеркегор. Или вы верные псы режима, как это было при коммунистах, или вы — убогие, которым можно, конечно, подать иной раз копеечку, но зачем, когда вам и так ХОРОШО, мы же вас не бьем.

Все это — наши внутренние дела, мы внутри страны к такому привыкли и как-то все же выживаем, скорее не благодаря, а вопреки. Поразительно другое — что государство отталкивает иностранцев, которые годами бесплатно работают на Россию только потому, что любят ее и ее культуру.

Хотите узнать, кто хлопотал о помощи болгарскому “Факелу”, в течение многих лет рассылая письма в разные инстанции? Вот список этих “подписантов”: Аксенов, Алешковский, Ахмадулина, Битов, Василенко, Войнович, Кабаков, Казакова (покойная), Каледин, Королев, Салимон, Славкин, Славникова, Попов (Валерий), Пригов (покойный), Толстая, Чупринин и многие другие. Имена, вроде бы, извините за выражение, “значимые”, по крайней мере известные.

Ответом было “скорбное бесчувствие”, а один из высокопоставленных адресатов как-то сказал мне в приватной беседе: “Ну, о чем ты, Женя, какие болгары, у нас на наши-то журналы денег нет. Ты же понимаешь?”

И тогда не понимал, и сейчас не понимаю. Как можно говорить о величии страны и жалеть смешных (в общем масштабе) сумм на утверждение и пропаганду ее литературы? Крохотная Венгрия финансирует переводы своих авторов на русский, Финляндия четыре раза в год издает дайджест своих авторов на нескольких языках, и разве это не стыдоба, что русскую конференцию в Казахстане финансирует посольство США, а спонсорами издания русских книг в Болгарии стали голландцы и швейцарцы.

А может, дело в другом? Может, “некто в сером”, упомянутый Г. Борисовым, лучше писателей и критиков знает, кого НАДО переводить, а кого нет, исходя из некой ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ? И зачем же помогать “Факелу”, если он не управляем из Кремля? То есть отечественные издания тоже самостоятельны, но их, по крайней мере, в случае чего и прижучить можно, благо, средств для этого предостаточно.

А по мне так целесообразность заключается в том, чтобы мир видел — русские сложные и разные, что свобода вовсе не в минус им, и сейчас в ее литературе действительно цветут все “сто цветов”, как некогда выразился тов. Мао Цзедун перед тем, как устроить “культурную революцию”.

Отдельный разговор об эмигрантах. Мне кажется, что вопрос здесь скорее политический, чем литературный. Сейчас ведь никому не заказано печататься где угодно, о чем свидетельствуют имена популярных русских авторов, живущих порой далеко от Москвы. Дело тут скорее в качестве изданий. Многие из них несомненно требуют поддержки и, как это видно из писем, худо-бедно, но иногда ее получают, если на то, правда, будет воля очередного чиновника. Увы, но и здесь не просматривается особой заботы о людях, которые связаны с Россией зримыми и незримыми нитями, которые НУЖНЫ ЕЙ. Здесь такая же бесхозяйственность и наплевательское отношение к проблемам, которые, не исключено, гораздо более важны, чем цена нефти на мировом рынке. И то, что у “крупнейшей российской библиотеки крупнейшего университета страны” нет денег на подписку одного из старейших литературных журналов эмиграции, вина чиновников, которые отвечают у нас за идеологию. Или у нас за идеологию не отвечает больше никто?

Начав “за упокой”, постараюсь закончить “во здравие”. Русская литература выжила. Управлять ею невозможно, помогать — необходимо. Пользуйтесь, пожалуйста, ею в своих политических целях, не жалко. Лично я все же надеюсь, что государством наконец-то будет проявлено здравомыслие, и связываю это с приходом во власть нового президента и нового министра культуры. Надеюсь также на решение хотя бы части насущных вопросов фондом “Русский мир”, для чего он, собственно говоря, и был создан.