Вишнёвые ветки забрызганы снегом.
Деревья висят в мельтешне парашютной.
Цветенье? Метель? Может, сумерки щурятся?
Окно запотело? Спросил бы, да некого.
Да, некого. Разве что радиовышка
Махнёт сигаретой подъёмному крану.
Но эти не скажут, с каких океанов
Циклоны пришли и повисли на вишнях.
Пора просыпаться. Пора урагану
Раздёргивать пряжу с небесных верётен.
Стреляет бельё, обрывая верёвки.
Пустые контейнеры бьют в барабаны.
Подражание Роберту Бернсу, написанное
по случаю рождения моей дочери
Отцовства добровольный узник —
Жужжу всю ночь, как кукурузник.
Уже светает, а подгузник
Опять тяжёл.
И спит супруга — мой союзник,
Мой сильный пол.
Дитя! От ваших ламентаций
В зазоре между двух лактаций,
Когда уста открыты пальцу,
А не соску,
Я начинаю заикаться
Через строку.
Укутанная в пух гагачий,
Икая, какая и плача,
Растёт родная сверхзадача,
Что твой бамбук...
А Бёрнс, бедняга, нафигачил
Двенадцать штук!
Word
Программа “Word”, не зная фамилии “Бродский”,
Предлагает на выбор:
“Броский”,
“Юродский”,
“Уродский”.
Я потратил полдня, кликая правой мышкой,
И странное дело. Оказывается, не слишком
Разошлись мы с программой
В оценке поэтов,
Которых в литературе, по мнению “Word’a”, нету.
Так, например, промеж садов и фасадов
Затерялся какой-то ас, да ещё и адов.
Молодчина “Word”! Программа, а понимает.
Но вот как понять, что ни 9 мая,
Ни 22 мая две тысячи пятого года
(Теперь уже наплевать, по какому стилю
Две недели туда, сюда — всё равно упустили)
Ни один, извините, венец природы,
Не вспомнил, что был такой поэт Леонид
Николаич Мартынов? Только программа “Word”,
Не человек — программа! — имя его хранит.
Впрочем, поэт как раз, я думаю, был бы горд.
* * *
Вознесенскому стало нечем пугать наседок.
Пока не взялись за дело
Калмык и тунгус,
Верни ему голос, Господи милосердный!
Вознесенскому — голос,
Сосноре — слух,
<Прочерк> (прочим) — хотя бы вкус.
66
Когда ж я сдохну! До того достало,
Что бабки оседают у жлобов,
Что старики аскают по вокзалам,
Что “православный” значит “бей жидов”.
Что побратались мент и бандюган,
Что колесят шестёрки в “шестисотых”,
Что в загс приходят по любви к деньгам,
Что лёг народ с восторгом под сексотов.
Что делают бестселлер из говна,
Что проходимец лепит монументы,
Что музыкант играет паханам,
Что учит жить быдляк интеллигента.
Другой бы сдох к пятнадцати годам —
А я вам пережить меня не дам.
Покров
После Покрова
Паклею трава
Рваные туманы
Лезут изо рва
Осень зажглась
Солнце из глаз
Павел убавил час
Два уволок Илья
Три проворонил я.
Там где листопад
Лучше не ступай —
Это с куполов
Облетела скорлупа
Осень с утра
Хруст по кострам
Павел поставил храм
Лики писал Илья
Локти кусаю я.
После Покрова
Время прозевал
То ли я ворона
То ли мало воровал
Осень зажглась
Солнце из глаз
Павел убавил час
Два уволок Илья
Три проворонил я.
Сентябрь. Лесной Городок
Заскулил в тумане соседский пёс,
Как будто он не соседский пёс,
А колодезный ворот.
А лай у пса — ледяная вода,
Тугая колодезная вода,
Выплеснутая в воду.
Пресвятая, Пречистая, приголубь!
Мне вчера открылась такая глубь —
Аж проснулся в мыле.
Над потоком стонущей мошкары
Плыли звёзды тучами мошкары
И планеты плыли.
Я присвоил брошенный березняк.
Представляешь? Собственный березняк!
И, пожалуй, поле.
Кто-то дышит в сумерках у крыльца.
Я хожу на двор, не сходя с крыльца.
Собака воет.
