* * *
я ещё лежу я ещё жива
в голове моей празднует татарва
виртуальная с отбеленными зубами
родина о ро ледяное пламя
ноги сожгла как я бежала
бунгало внутри там я лежала
тихая как жратва
а теперь страну погребает тьма
кислые слова бухие сыновья
вышибающий смэш бессильная тюрьма
трэш в котором ни ты ни я
не хотим не умеем жить
* * *
мы скрипим не чуя себя и прайда
панна кайя поёт горайда горайда
ты обратил внимание
что с режимом борются
девчонки до сорока чуть более
неустроенные прокуренные
красивые самые умные
как правило в чёрных платках
м.б. психопатки
но крепкие
панна поёт и поёт о горах Словении
незаклятой польской тоске о несовпадении
может просто любовь
к синкретичному сербу бреговичу?
* * *
не спеши не пиши как тошнит и дует
в невербальном мороке тёлке дулитл
что стоит на одной ноге с краю
с берклианской тоской на свою рабатку
одномерный сайтик туфту газетку
смотрит и гадко
с новым годом выводит в своей тетрадке
госпожа писательница старшая
её сны не отсмотрит без — мерный хоспис
эту жизнь свершая
афтар лжёт но жжот и сама большая
варит в златой китайской кастрюльке
мёртвый багульник болиголов
словно only c off
заговаривая неразумным зубы
останавливая так совпало крофф
* * *
как держаться за жизнь зубами
улыбаться платить по счетам
надевать бусы
слышать себя
и другие души
используя навигатор
плыть по летейским водам
передвигаться ползком по суше
эти строфы опрощены профанны
и стоят что насмерть твои зулусы
но дима им не куратор
как звонить лене просясь на волю
сохраняя лицо безупречно пресным и лживым
говорить о либерти о наживе
вместо люблю вас всех пока ещё живы
как писать тане вздыхать о доле
покое воле что на земле отвесной
по улицам киева змиева бродит мёртвая такса
скачет огненный всадник
свободе с ними не было тесно
и с другой стороны земли бахытик
скажет ёво девочкам выпьем
хлопнув тяжёлой заполночь дверью
и сам записной веролом
хулиган и нытик
* * *
будет так воздымает свет погребает тьма
дёрн будет стронций воздух иприт небо сурьма
слишком много красивых слов
на убийственный мир совершает набег тюрьма
либо церковь вцепляется боженьке в бороду
но я не подвигнусь умом
и дзен говорит выходи из города
оставь и ключи и пайку
но мечи забери
кто ходит к тебе спиной в окруженьи друзей
кто ходит к тебе лицом сомнительный как герой
но моё лицо скорей для бездомных псов
разможжённых улиток и небесных самцов
непокрытое корой незатянутое лжой
слишком много трескучих фраз
и дзен говорит пора
каждый звук ненавидит эта война
что под кожей хрустом стекла сложон
необеззаражен и вооружён
и дзен говорит стоп тишина
этой войне вообще навряд ли нужон
человек
ни одна душа ни едина плоть
вервие нервие перепонки
хорды надкрылия детские обессивы
ксивы ресурсы и партактивы
замусорившиеся глазницы
скорбные складки рта
и дзен говорит паршиво
* * *
появилось время пишу
параша идёт к своему корешу
по льду по карсту по раскалённому ядру
вертит по сторонам башкой
креативные дети пиво едят
в бакалее покупает килограмм свиной
огненные крылья у неё за спиной
внутри такая хиросима
обесчещенная блокада обесточенная цусима
но столб атмосферный стоит стеной
ты же не сука она говорит
не заумная выхухоль не ассоль
и много других чудотворных слов
одесную от неё святой николай
в косметичке землица с горы синай
тряпица с гроба господня
в руках маниола и колбаса
неистовый блеск в глазах
на стол накрывает
глаз с него не сводит
как волонтёр ласково так болтает
как репортёр всё поддакивает
подкладывает подливает
ничто не забудет
гибель помпеи её разбудит
* * *
где корёжат зренье и сердце грузят
развращают слова и смысл валтузят
бродят по кругу с глазной повязкой
по гроздьям гнева по жиже вязкой
где задраив взоры проходят мимо
средневековья иеронима
обручась с витальной толпой утробой
где бредёшь и ты
и восстав из гроба
вертикального панна обетованна
всё глядит на свет распоров грудину
словно круг меловой шатаясь обходит
за десятки вёрст
растопырив пальцы
ничего не сообща
не дыша не слыша
* * *
люминесцентный свет и в окнах липа
столикий янус офисный работник
в саду своих возможностей и иней
коростой кроет лоб и подлокотник
на вдоху дня на выходе обсценном
как тихий аутист зубами к стенке
лабораторный привкус несвободы
в кофейной пенке
дрожать докуда время листопада
заклясть себя послать с уведомленьем
в конец тоннеля светочу в отместку
жизнь движется и хладом и свеченьем
роеньем нервным сном приютским хлебом
заезженным небесным саундтреком
дрожащей жилкой лицемерной плоти
и далее ни крошки по сусекам
* * *
как последний дурак шелудивый босяк
мирная но пустая вещь
речь уходит в эфир
не пытаясь навлечь
выходя из мёртвой петли пике
говорит голову с плеч
говорит ничья и почти нигде
прошлогодний снег круги на воде
где вопил орфей парка пряла
где токуют каменные тела
стыд и ужас мраз и зола
* * *
зеркало брала вдребезги разбила
и лежала как на разделочной рыба
и по воздуху более не скользила
а бубнила чёрная как крестьянка
горе мне непременно горе
представляя мёртвых одних лишь мёртвых
не осталось чувств только шестое
облака как дамоклов над головою
не дожить ни до вербного ни до пасхи
не стоять пред господом со свечою
иже силы небесныя ходорковский
и не слышать как поёт хворостовский
не сидеть в стекляшке местной столицы
наблюдая за камбалой дерипаски
