О.к

Запрещенные, скандальные, отверженные

Запрещенные, скандальные, отверженные…

Р егиональные издательства в последние годы все чаще радуют самоотверженно- стью и трудноосуществимыми проектами, за которые в столицах и браться боят- ся. Причем не только гиганты Новосибирск или Екатеринбург, которым сам Бог велел, но и Томск, Иваново, Калининград… Издательство “Прима-book” открылось в Кузбассе, который до сих пор не отличался изобилием интеллектуальных издательских проектов. По поводу названия остряки уже не преминули позубоскалить, предположив, что оно навеяно знаменитой прокопьевской “Примой” (ПТФ), в советские времена не уступавшей столичным сигаретам той же марки. Однако первая же книга, выпущенная новым издательством, заставляет отнестись к нему вполне серьезно.

“Прима-book” намерено специализироваться в области скандальных изданий. Под скандальными имеются в виду не златописи Елены Трегубовой или Дарьи Асламовой, а произведения, которые на самом деле запрещались, сжигались, вызывали судебные процессы или хотя бы подвергались остракизму под давлением общественного мнения.

Как-то у одного западного писателя спрашивали, можно ли написать полностью правоверный, во всех смыслах католический роман. Писатель подумал и ответил в том духе, что, наверное, можно, только никто читать не будет. Здесь ситуация противоположная. Судебные процессы над “Мадам Бовари” Флобера, “Цветами зла” Бодлера или “Красным и черным” Стендаля, скандалы вокруг книг сами по себе стали классикой, не хуже иного детектива. На изучении этих скандалов и сконцентрировало внимание издательство “Прима-book”.

К делу оно подошло обстоятельно, проявив недюжинный размах, и первой книгой выпустило здоровенный том на шестьсот страниц, который в каком-то смысле можно рассматривать как руководство к дальнейшей деятельности. Это самый известный из всех многочисленных списков запрещенной литературы — Index librorum prohibitorum, составленный в Ватикане.

История этого “памятника человеческой мысли” впечатляет. Первый “Индекс запрещенных книг” был опубликован по повелению папы Павла IV в 1559 году. В других странах аналогичные списки появлялись и несколькими годами раньше (во Франции их составляли по собственному усмотрению теологи Сорбонны, а в Испании — лично генерал-инквизитор), но папский Индекс, одобренный Тридентским Собором, остался в истории наиболее знаменитым и переиздавался на протяжении четырех веков. При Священной Канцелярии Ватикана была даже создана специальная Конгрегация Индекса, следившая за новыми изданиями (расширенными и дополненными) этой удивительной книги.

За основу нового издания взят Тридентский список, а затем прослежены все изменения в нем (в приложении учтены данные более ранних списков Лувена, Сорбонны и др.). Те, кому доводилось видеть издания Индекса, могут представить себе, что это за работа: инквизиторы XVI—XVIII веков библиографами были еще теми, и разобраться в приводимых ими ссылках — задача отнюдь не простая. А ведь одних только папских изданий Индекса было тридцать два (не считая более ранних и параллельных), причем последнее насчитывало четыре тысячи позиций.

За четыреста лет Индекс претерпел много изменений, во вступительной статье к настоящему изданию прослежена общая эволюция приоритетов (сперва борьба с реформацией, затем — с мистиками и сектантами, позже — борьба за чистоту риз и догмат о папской непогрешимости). Хотя трудно не согласиться с авторами статьи в том, что порой логики в действиях инквизиторов немного. Запрещали одно, а другое, не менее крамольное, оставляли без внимания. К примеру, “Миф ХХ века” Розенберга в Индексе значится, а “Майн кампф” Гитлера — нет. Зато широко представлены Вольтер, Кант, Ренан, Макиавелли, Гейне, Тейяр де Шарден. Присутствуют также “Собор Парижской Богоматери” и “Отверженные” Гюго, “Красное и черное” Стендаля, “Декамерон”, “Божественная комедия”.

Каким макаром в Индекс попали такие вполне по нынешним временам благонамеренные авторы, как Дюма, Флобер или Альберто Моравиа, сейчас и представить трудно. Возможно, многие загадочные нюансы объяснило бы издание этих авторов в серии “Прима-book” (если когда-нибудь дело дойдет и до них — в ближайших планах эти авторы не значатся).

Собственно Индекс занимает немногим больше половины тома, все остальное — аппарат: статьи, приложения, примечания, библиография.

Сам по себе список, конечно, скучноват, и не потому, что список (библиографии — чтение подчас весьма увлекательное), а потому, что по большей части все это — произведения на латыни католических же авторов, свернувших в чем-то, по мнению Ватикана, с пути истинного, — стороннему человеку часто затруднительно понять, в чем именно. Большинство приведенных в списке имен и изданий российскому читателю совершенно неизвестны и заведомо неинтересны, хотя вряд ли их запрещали именно за это. Но многое вполне годится для переиздания.

От советских списков Индекс Ватикана заметно отличается, хотя и совпадений немало. К примеру, запрещенные Ватиканом сказания о короле Артуре или труды Эразма Роттердамского, книги Руссо, Монтеня или Стерна в СССР издавались в престижных научных сериях вроде “Литературных памятников” или “Библиотеки всемирной литературы”. А вот относительно Мартина Лютера, Сведенборга или Корнелия Агриппы вкусы советских инквизиторов с ватиканскими совпадали, этих писателей в Советском Союзе не печатали.

В США, кстати сказать, тоже существует подобный индекс, только там в каждом штате защитники нравственности составляют свой список, а соблюдаются запреты, мягко говоря, не слишком усердно. Но в число запрещавшихся в США книг попадали “Приключения Гекльберри Финна” и “Приключения Тома Сойера” Марка Твена, “Над пропастью во ржи” Сэлинджера, “Гроздья гнева” Стейнбека, “Сто лет одиночества” Маркеса, “1984” Оруэлла и даже “Красная шапочка” Шарля Перро.

Вот если бы кто-нибудь взял на себя труд сравнить проскрипционные списки Ватикана, СССР, США, гитлеровской Германии, Китая и где они там еще существовали! В предисловии к новому изданию Индекса есть ряд наблюдений, сделанных в этом ключе, но слишком уж общего характера.

Неясно, правда, как в данном случае обстоит дело с авторскими правами. Копирайт на сам список, несомненно, принадлежит Ватикану, и вряд ли издатели спрашивали у него разрешение, так что настоящее издание, видимо, можно назвать пиратским. А может быть, необходимый срок уже и истек. Ватиканом Индекс не обновлялся более полувека, последнее его издание вышло в 1948 году, а силу закона он потерял в 1966-м. Впрочем, отдельные издания Индекса перепечатывались позже в Гарварде, в Женеве, но уже не в качестве руководства к действию, а как раритеты для историков, коллекционеров и университетских библиотек либо в составе монографий. В любом случае, не думаю, чтобы Ватикан затеял судиться с российскими издателями по поводу нарушения авторских прав инквизиторов последних четырех веков.

Едва ли не самое интересное в книге — обстоятельное предисловие издателей, в котором они излагают свои планы, как ближайшие, так и отдаленные. Задумано не просто тиражирование текстов, но именно научная серия, главный акцент в которой делается не столько на тексты (которые чаще всего и так широко известны), сколько на историю каждой книги, прежде всего историю запрета, будь то цензурные ограничения, официальные запреты властей, церкви, светские суды и процессы, общественное мнение и т.д. Для работы над научным аппаратом отдельных томов серии планируется приглашать ведущих ученых. Перспективные планы впечатляют и, честно говоря, не кажутся реальными, но и уже подготовленные к изданию книги вызывают жгучий интерес.

“Лолита” Набокова и у нас, и во всем мире выходила десятками изданий, но здесь большую часть книги предполагается посвятить так называемому “процессу Лолиты”, в деталях проследив, как он проходил в разных странах.

Работа Альфреда Кинси “Сексуальное поведение самца человека” значится в опубликованном недавно Human Events списке самых вредных книг XIX—XX веков под номером 4. Издатели новой серии планируют напечатать ее перевод, сопроводив подробной историей создания и обстоятельной биографией автора (которая гораздо более интересна, чем его произведения).

Malleus Maleficarum, “Молот ведьм” Генриха Инститориса и Якова Шпренгера уже издавался у нас: появившееся на заре перестройки издание вызвало небольшой фурор, быстро, впрочем, забытый из-за множества других не менее интересных публикаций. “Прима-book”, обещая новое издание, вероятно, и здесь готовит какой-то сюрприз, помимо перепечатки скандального текста.

Также в планах: “Улисс” Джойса, “Тропик Рака” Генри Миллера и много чего еще. Очень хотелось бы надеяться, что широко задуманный проект не прекратится на первом же томе, как у нас это часто бывает.

Не знаю, до каких пределов распространяется свободомыслие издателей, рассчитывают ли они когда-нибудь приступить, например, к тому же Розенбергу или ограничатся Флобером. В нынешней России официальных проскрипционных списков пока нет. Хотя не далее как в январе 2006 года наши отечественные правозащитники и члены Общественной палаты затеяли составление нового списка запрещенных книг и внесли соответствующий проект в Госдуму, а адвокат Генри Резник предложил заодно возродить спецхраны — http://www.newsru.com/cinema/30jan2006/knigi.html.

Пока их усилия не достигли результата, издатели могут успеть порадовать публику. А с другой стороны, кто сказал, что окончательно умерла давняя российская традиция читать именно запрещенную литературу? Может быть, правозащитники хотят таким экстравагантным способом пробудить у молодежи интерес к чтению? Тогда издательству “Прима-book” с ними по пути.

О. К.