Арсений Замостьянов

В.А. Гурковский. Кадетские корпуса Российской империи

Когда мы говорим об особой военной культуре, подразумеваются не только фронтовые подвиги, но и стихи, песни, воспоминания отставных солдат и полководцев. А фундаментом этой культуры вот уже три века являются военно-учебные заведения для самых младших — кадетские корпуса и суворовские училища. Собственные традиции для кадетских корпусов важнее, чем для любой другой организации, ибо образовательному детскому военному учреждению пристало быть консервативным. И мы не удивимся, увидев перед собой огромные респектабельные тома истории кадетских корпусов России… Похожие по формату книги, посвященные истории полков и тех же кадетских корпусов, выходили в начале прошлого века. Верность стилистике в формате и иллюстрациях соблюдена вполне. И все-таки этот двухтомник уникален: впервые историк проследил хронику сорока девяти кадетских корпусов императорской России и белой эмиграции. Проследил скрупулезно, документально, с неожиданными иллюстрациями, многие из которых пришли в Россию из эмигрантских коллекций. В зарубежье кадетские корпуса превратились в трагическую легенду о мальчиках, погибших и развеянных по миру в годы смуты. Воспитанники эмигрантских корпусов, дожившие до наших дней, превратили “кадетскую старину” в своеобразный культ, которому они прилежно служат. Одним из символов кадетского движения стал К.Р. — Великий князь Константин Константинович, который был для кадет и идеологом, и меценатом, и воинским начальником. Да-да, именно для “кадет”, а не “кадетов”. Питомцы военных училищ признают только такое склонение в родительном падеже. “Кадетов” — это про конституционных демократов. Память о К.Р. хранит не только поучительные легенды о его встречах с кадетами, не только стихи, которые поэт великокняжеских кровей посвящал своим питомцам. Остались в истории и образы погибших сыновей К.Р., разделивших судьбу тысяч своих собратьев-кадет. Про них сказано в поэтическом реквиеме: “Как звезды были их глаза, простые русские кадеты…”.

Но прежде перед нами встают образы императоров и полководцев, образы славных сынов Отечества, от графа Румянцева-Задунайского до его духовных детей из числа белой эмиграции… История русских кадет ведет отсчет с петровских времен, с учреждения прообразов кадетских училищ — Навигацкой школы (1701 год), двух артиллерийских и трех инженерных школ, образованных с 1712 по 1722 год. В 1731 году императрица Анна Иоанновна подписала указ об учреждении “Корпуса кадетов шляхетных детей”, занятия в котором начались 17 февраля 1732 года. Во главе первого кадетского корпуса встал генерал-фельдмаршал Миних, российский патриот и любимец императрицы. Выпускники кадетского корпуса, как водится, определили развитие России не только в военном искусстве. Рядом с великим полководцем П.А. Румянцевым среди русских кадет XVIII века мы видим поэта А.П. Сумарокова, поэта М.М. Хераскова, прославившего российскую военную доблесть в героическом эпосе “Россияда”, а рядом с ними в списках выпускников кадетских корпусов — имена генерала от инфантерии К.Ф. Толя, прославившегося на административной ниве; героя 1812 года, генерала Я.П. Кульнева; генерал-майора и одиозного драматурга Владислава Озерова… Не забудем и о том, что кадетом, а позже и директором Сухопутного кадетского корпуса был Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, будущий генерал-фельдмаршал и князь Смоленский. Напутствуя своих первых выпускников, Кутузов сказал: “Знайте же: я получал и чины, и ленты, и раны, но лучшею наградою почитаю то, когда обо мне говорят — он настоящий солдат. Господа! Где бы вы ни были, вы всегда найдете во мне человека, который совершенно награжден за любовь к вам вашею славою, вашею честью, вашею любовью к Отечеству!”. Многие из тех, кто слушал эту речь, отличились в Отечественной войне 1812 года, в других кампаниях наполеоновских войн…

В екатерининскую эпоху в России уже действовало четыре кадетских корпуса: Сухопутный, Морской, Артиллерийский и Инженерный. И в XIX веке кадетские корпуса сохраняли свое великое значение, сквозь все военные реформы пройдя как Палладиум российской армии, ее незыблемых славных традиций. К началу ХХ века самые разные уголки Российской империи славились своими кадетскими корпусами. География кадетских корпусов напоминала и о боевой славе, и об имперском размахе: Петровский корпус в Полтаве, Суворовский — в Варшаве, Донской императора Александра III — в Новочеркасске. Санкт-Петербург и Москва, Симбирск и Владикавказ, Сумы и Иркутск, Хабаровск и Одесса, Орел и Тифлис — все эти города были охвачены кадетским движением. Там формировалась идеология российской армии, бывшей фундаментом многонационального государства. С историей кадетских корпусов XIX века связаны судьбы живописца П.А. Федотова, генерала Н.В. Исакова, Д.И. Менделеева… На кадетские корпуса и Смольный институт было обращено внимание российских государей и великих князей.

Сейчас как в педагогическом сообществе, так и среди учащихся и их родителей растет интерес к школам, сочетающим теоретическое и практическое образование, выпускающим юных специалистов, которым легче продолжить свое образование в вузах. Примером такой школы остаются кадетские корпуса, остававшиеся заметным явлением русской педагогики на протяжении двух веков. Читатель Гурковского убедится, что среди преподавателей кадетских корпусов всегда находились выдающиеся ученые разных специальностей, крупные педагоги, а список кадет-выпускников не оставляет сомнений в продуктивности той педагогической системы. Традиции кадетских корпусов в советское время были продолжены в суворовских и нахимовских училищах, а в последние годы к ним прибавились и возрождающиеся кадетские корпуса. Им-то и адресовано в первую голову историко-теоретическое исследование кадетских корпусов России. Но колорит сменявшихся эпох, явленный во множестве источников, — официозных и самых случайных — заинтересует любого читателя. Чего стоят одни рукописные кадетские журналы, о которых в книге рассказано подробно, с длинными цитатами, — такие как знаменитая “Звериада”. Нередко будущие поэты оставляли анонимные следы в кадетском фольклоре, упражняясь в иронических стихах:

Корпусной жаргон, щедро представленный в документах книги, вместе с многими его носителями вошел в нашу литературу — и мы то и дело находим в кадетском фольклоре знакомые речевые обороты. Живой пласт культуры со сложной корневой системой. Очень разные судьбы мальчиков, которые на фотографиях стоят в одинаковых тужурках, плечо к плечу. Военные педагоги и их воспитанники, несомненно, прочитают эту книгу. Думаю, читать ее будет не одно поколение кадет и воспитателей. Но военная история в этой книге смыкается с историей литературы — и полученный материал ждет и своего штатского читателя.

Арсений Замостьянов