|
Александр Тимофеевский
Метаморфоза
Об авторе | Александр Павлович Тимофеевский родился в 1933 году в Москве. Во время войны жил в блокадном Ленинграде, потом в эвакуации в Челябинске. Учился на сценарном факультете ВГИКа (1953—1958), как сценарист и редактор работал на киностудиях “Таджикфильм”, “Союзмультфильм”, на TV-“Мульттелефильм”, на радио “Эхо Москвы”. В 1992 году вышла книга стихов “Зимующие птицы” (Гуманитарный фонд имени Пушкина), в 1998 году издательство “Книжный сад” выпустило сборник стихотворений “Песни скорбных душой”, в 2003 году “Новое литературное обозрение” издало стихотворную книгу “Опоздавший стрелок”. Живет в Москве. Последняя публикация в “Знамени” — № 2, 2004.
* * *
Пока цепляешься за сонм
Шутейных дел, пока блажится,
Реальность, драпируясь сном,
Бессовестно не обнажится.
И ты блажной, и все блажны,
И важен пьяный трёп без связи,
И чётко не обнажены
Несуществующие связи.
Но обнажатся в тот момент,
Когда всердцах, воскликнув — боже,
Не в силах удержать предмет,
Застынешь ты в нелепой позе.
И станет ясен твой расклад:
Быть сразу в роли истукана,
А также в роли со стола
На пол летящего стакана!
* * *
Мир хрупок и звенит. Деревья
Впечатались в стеклянный воздух.
Поедем к дедушке в деревню.
И в монастырь. И примем постриг.
Картоху будем есть, соленья…
И будут медленные годы,
И будем ждать, когда моленья
Пройдут сквозь каменные своды.
* * *
Мне осталось чуть-чуть,
Кое-как дотащился до цели,
Где кончается путь,
Начинается жерло тоннеля.
Будет пение птиц,
И сирень будет пенно лилова.
Среди милых мне лиц
Я увижу тебя дорогого.
Скрипку вжавши в плечо,
Ты сыграешь Чакону Витали.
Что там будет ещё,
Несущественно. Это детали.
Склероз — реинкарнация
…Я умер.
Натурально стал ничем.
Но вдруг очнулся.
Завершился цикл
Известных всем давно метаморфоз.
И в результате,
Как и предсказано в моих стихах,
Я превратился в море —
О, велле, воге, хвыля, волны выли,
О, буря, шторм, унветтер, смерч, барраска, волн барашка,
Уотер, вассер, о, вода, уда, акула,
О, меер, зее, си, мер, мар, агуа,
О, ветр, о, винд, о, вант, виентро буйный самый,
О, море, море, море, море,
Мама!
Пластмассовый баллон и битое стекло,
И куча ракушек гниющих —
Вот мой берег.
А может быть,
Я морем и не стал,
А просто очутился в море —
Безостановочно, бескрайно,
Подобно богу и судьбе,
Что означает море? Тайна,
Сокрытая в самой себе.
И море шлёт свои соблазны,
Загадкой мучая умы.
Томительно однообразны
Его холодные шумы…
Остановилось время.
Цепь событий
Уже не тянется,
Как след от самолёта.
Не стало вдруг “недавно” и “давно”.
Явленья прежней жизни
Нахлынули, достали,
Навалились,
И, окружив кольцом,
Терзают душу.
Я умолять стал бога о забвенье.
Бог дал забвенье.
И я тотчас начал
Утрачивать, лишаться и терять…
Я забывал слова,
Как листья с дерева,
Их ветер уносил,
Склероз срезал
Как гроздья винограда —
О, Волга, воге, хвыля,
О, буря, шторм, унветтер, ветры выли,
О, меер, зее, си, смерч бурный самый,
О, море, море, море,
Мама!
Я помнил, что не так
В начале было.
Но как?
Уже припомнить я не мог.
Слова бесшумно облетели,
Уста, лишившись слов, немели,
И в море обнажились мели.
Между тем,
Воспоминанья острыми зубами
Мне грызли сердце.
Но я чувствовал лишь боль,
А что за ней
Уже не понимал.
Порой, наоборот,
Я помнил имя,
Но смысл его был тёмен для меня.
Так слово безобразное —
Акула —
За мной гонялось,
Мучило, терзало
И, наигравшись мною, исчезало,
Как поезд, отошедший от вокзала.
Я выбивался из последних сил,
Но зря старался, все слова забыл
И постоянно
Повторял лишь это —
О, воге, хвыля,
О, меер, зее,
О, море, мама…
А позже в памяти
Осталось только “мама”,
И я твердил всё —
Мама, мамой, маме…
Но, выброшенный на берег цунами,
Мгновенно исчерпал свои вчера
И, память исчерпав, забыл о маме,
И горько плакал,
И кричал — уа!
|
