Сергей Солоух

Выскочка

Издательский бизнес — самый элегантный из всех видов жульничества. Самый благородный в джентльменском наборе сравнительно честных способов отъема денег. Остап отдыхает. Ему не надо “трогать подзащитного за вымя” в темном углу. Не надо готовить многостраничное досье Корейко. И даже спать с Зосей Синицкой по любви не обязательно.

Лох ждет комбинатора сам. В приемной. Терпеливо. И заветная тарелочка с голубой каемочкой отягощает его руки. Сразу. Изначально. Причем не bric-a-brac, bricole от чайного сервиза, а — супница, салатница. Еще бы. Приличное блюдо требуется, chef d'oeuvre, для рукописи в тысячу, а то и полторы машинописных страниц. Ну, например, для “Путешествия на край ночи” Луи-Фердинанда Селина.

Это большое книжное кидалово, черное и белое бабло на том, что не горит, живет в сердцах, не тонет, — естественный фон, интегральная, неотъемлемая часть истории, которую рассказывает американская исследовательница Луиза Стаман (A. Loise Staman. With the Stroke of a Pen. A Story of Ambition, Greed, Infidelity and the Murder of French Publisher Robert Denoel. Thomas Dunne Books. St Martin’s Press. New York, 2003). Историю о провинциале из бельгийской Тмутаракани, который умудрился перейти дорогу самому влиятельному парижскому издателю – Гастону Галлимару. Талант.

А впрочем, есть сомнения. Нет. Не в коммерческом даре Робера Деноэля. В тысяча девятьсот двадцать шестом году начал в чужом городе торговым агентом книжного магазина. Мальчик на побегушках. А в тысяча девятьсот тридцать девятом уже числился хозяином. Полноправным владельцем 725 из 730 акций столичного издательства с каталогом в пять сотен наименований. Les Edition Denoel. Список авторов короче, но тоже впечатляет — Даби, Селин, Арагон, Арто, Триоле. Еще через пять лет — Саррот, Сандрар, Жене. И это только первый ряд. Лишь сливки. Еще нагляднее кажется ипподром, скачки французских литературных премий. “Appendix B” томика Луизы Стаман. Премия Теофраста Ренодо 1931, 1932, 1933 — конюшня Деноэля. А в тридцать пятом — Галлимар. И все. С тридцать шестого по тридцать девятый — опять чужие кони. Наши! Зато Гонкуры сплошь Гастона. С тридцать второго по сорок третий. А вот в сорок четвертом, наконец, и Деноэлю розы — Эльза Триоле. Сборник рассказов. И так по всему суповому набору лавровых списков. От Prix Femina до Prix du Roman Populiste. Чересполосица сраженья. Пятнадцатилетняя война. В общем, подводит, подталкивает автор “Росчерком пера” к простенькой мысли. Робер Деноэль, человек из ниоткуда и его контора, квартировавшая в здании брошенной протестантской церкви на рю Амели, мешали. Оказались реальными конкурентами книжной империи Гастона Галлимара. И посему, в терминах обиходного дискурса сегодняшнего дня, “ребята заказали пацана”. 2 декабря 1945. “Труп на углу бульвара Инвалидов и улицы Гренель”. Отличный заголовок, броский, для первой полосы “толстушки”. Самый раз.

Одна беда. Не сходятся концы с концами. Как ни старается Луиза Стаман. Простая параллельная проверка по другим источникам заставляет усомниться в чисто братковской версии. Нет для разборки верных косяков.

Ну, увел Робер Деноэль Луи-Фердинанда Селина, тогда еще доктора Детуша, прямо из под носа у Гастона Галлимара. Быстрее думал. Но это же обычная практика той поры — авторов подхватывать, как девушек. За талию. Сам же мосье Гастон не постеснялся умыкнуть Пруста у Бернара Гроссе. Да и того же Эжена Даби, аристократа-популиста, у зазевавшегося молодца Робера Деноэля. Обычное дело. Бизнес. Берегите карманы. Тем более, что уж очень они разные. Не сравнить. С какой стороны ни подходи. Если в каталоге Деноэля счет на сотни, то у Галлимара цифра порядком выше. Если большой Гастон продает сто тысяч экземпляров “Волков” гонкуроносного Ги Мазелэна всего лишь за один год, то Editions Denoel ровно столько же не увенчанного премией “Путешествия” Л.-Ф. Селина, но только за пять. Как говорится, те же раки, но существенно помельче. Разный калибр. Нет ощущенья битвы двух линкоров. И просто уже неудобно делается после повторного, внимательного изучения достославного “Приложения B” книжки Луизы Стаман. Пропущенные годы в черно-белых лауреатских списках разнообразных премий от Академии Гонкуров до Prix Femina и des Deux Magots оказываются всеми цветами литературной радуги — Fayard, Grasset, Plon, Albin Michel, Nouvelle France, Corria, Stock. Определенно книгоиздательская жизнь тридцатых и сороковых во Франции не выглядела вечным боем Пересвета с Челубеем. Натяжечка. Тенденциозность. Коровку крыли все телята в очередь и дяди Васин бык тоже не брезговал. Конечно. Хватало всем. Большим и маленьким. В общем, накладочка.

Но, как ни удивительно, от этого открытия страстная книжка Луизы Стаман не делается хуже. Любовь всегда приятно обнаруживать. Особенно человека к человеку. Автора к своему персонажу. Просто необходимо делать естественную поправочку на то, что кареглазый брюнет среднего роста у человека неравнодушного всегда голубоглазый блондин метра под два. А с этим уточнением, переводным коэффициентом, получается увесистый томик о жизни по понятиям в ее французском варианте. О Растиньяке без связей и денег, для которого любой шаг в бизнесе — это риск, ставка, фишка на красное или на черное. Любой успех — долги, обман и в то же время кривая, которая, быть может вывезет, а может быть и выбросит. За борт. Окончательно. В болото обманутых авторов, тройной собственной бухгалтерии, подставных директоров, фиктивных собственников и левых договоров. Повседневность финансово-кредитного дарвинизма, прахом, ржавчиной череды “Пежо” и “Ситроенов” уходящая в забвение, когда речь о владельце сети прачечных или бистро; но — вечная, неразрешимая загадка, оставшаяся в книгах издателя. На полках магазинов и библиотек. Даби, Селин, Арто, Саррот, Сандрар, Жене. Луи Арагон и Эльза Триоле. На одной странице каталога сорок первого года “Приключения Жанно-Зайчишки”, а на другой — профессор Монтадон и его фундаментальный труд “Как распознать еврея”. Беспринципность, неразборчивость, всеядность — вот птица-тройка любой коммерции с нуля. Летит красиво, смотрится на дистанции — да только финиширует один из ста. Робер Деноэль мог. Он все делал правильно. По понятиям. И как последнюю, окончательную отмазку должен был купить себе свободу. Снятие обвинений в коллаборационизме, что в его случае выглядело бы оправданием, полным и окончательным, всей жизненной стратегии приспособленца и ловкача. Человека, поднявшего серьезный бизнес без предварительного капитала, в одиночку, своим трудом.

Увы. Освобождение, как и оккупация, — не время для особой щепетильности. Любовница Робера Деноэля Жанни Ловитон дала слабину. Подельники, парочка адвокатов-коммунистов, не удержались и скрысятничали. Деньги для судьи забрали, а подзащитного оставили. На мокрой декабрьской мостовой бульвара Инвалидов. Недалеко от улицы Гренель. Труп Робера Деноэля. Издателя Селина, Арто, Саррот, Сандрара, Жене. Луи Арагона и Эльзы Триоле. Не сбились, не соотнеслись, не срослись понятия. Оказались разными. Бывает. Такой бизнес. Самый элегантный из всех видов жульничества. Самый благородный в джентльменском наборе сравнительно честных способов отъема денег. Грех было не купить. С авторами и правами на все произведения сразу. Что, собственно, и сделал Гастон Галлимар. 15 октября 1951. А, если точно, филиал его Editions Gallimard — Societe Zed. Все 1515 акций у бывшей обвиняемой по делу об убийстве Жанни Ловитон. Полностью оправданной.

Такая вот ирония судьбы или же с легким паром, как говорят патологоанатомы. Ага.

Люсьен Деноэль, профессор льежского университета, отец Робера, однажды просто вышел из себя. Взбешенный нежеланьем сына чему-нибудь учиться, задал вопрос юному бездельнику:

— Ты в самом деле думаешь, что можешь заработать себе на жизнь просто почитывая книжки?

Эту фразу, став известнейшим французским издателем, Робер Деноэль очень любил повторять. Со смехом. А нам, с печалью, что остается? Только, наверное, перефразировать автора номер один Les Edition Denoel. Луи-Фердинанда Селина. Можно. Конечно, можно заработать, читая книжки. И на жизнь, и даже на смерть. Еще бы. Непременно. Безусловно.

Смерть чистым налом.