Милитриса Давыдова

Евгений Кропивницкий. Избранное. 736 стихотворений и другие материалы. Составление и комментарии: И. Ахметьев

Первое в России

Евгений Леонидович Кропивницкий (1893—1979) — художник, поэт, педагог — не дождался издания книги своих стихов на родине. Лишь за рубежом был выпущен небольшой сборник его произведений “Печально улыбнуться” (1977). И вот теперь книга вышла.

Подготовить том было нелегко. Не было предыдущих изданий, в основу книги легли многочисленные рукописные сборники, созданные самим автором. Не все произведения были известны составителю. В сборниках, подаренных Е.Л. Кропивницким своим ученикам, в письмах есть стихотворения, которые могли бы войти в “Избранное”.

О Е.Л. Кропивницком написано уже немало. Это прежде всего воспоминания его учеников, публиковавшиеся в альманахе “Стрелец”. Есть и обстоятельная статья Ю. Орлицкого “Для выражения чувства… Стихи Е.Л. Кропивницкого”, помещенная в журнале “Новое литературное обозрение” (1993, № 5), и перепечатанная в альманахе “Стрелец” (1998, № 1 (81)). Ю. Орлицкому принадлежит и менее удачное, на мой взгляд, предисловие к “Избранному”, о котором идет речь.

У Евгения Леонидовича было много учеников — художников, поэтов. Некоторые из них — Г. Сапгир, И. Холин — восприняли его творческую манеру, отношение к действительности. Но и те, чья литературная продукция резко отличается от стихов Е.Л. Кропивницкого, — работающая в основном в жанре рассказа Галина Корнилова и автор этих строк, — воспринимают его как учителя. Он передал нам отношение к литературному творчеству как к высокому ремеслу, которое предполагает “чистоту души и добрые чувства к ближнему” (из письма Е.Л., 1947 год)*.

Евгений Леонидович писал стихи с юности и до последнего года жизни, писал о том, что видел вокруг себя, осмысливал увиденное. Казалось, каждое жизненное впечатление отражалось в его обычно коротких стихотворениях — и за десятилетия это сложилось в панораму жизни городского предместья, более всего — Долгопрудного. Скромная подмосковная природа, очеловеченная и затоптанная людьми; гримасы быта — пьянки, семейные ссоры, драки, женское соперничество… Вот классическое произведение:

А порою и более страшное — беспричинное убийство, самоубийство: “На бумажной веревке повесился, — ухитрился же, черт побери”.

Все эти события облекает Е.Л. Кропивницкий в эстетически выверенную форму, порою в изысканную форму сонета, триолета. И это дает возможность соотнести его стихи с высокой поэзией, делает их несколько отстраненными от прозы жизни и в то же время углубляет иронию. Евгений Леонидович писал: “Жизнь, реальная жизнь мне кажется романтичнее романтизма, волшебнее волшебства. Мне кажется, что жизнь — стоящая вещь, чтобы отдать ей свою поэзию… Я работал над грубой глиной жизни. В повседневности я искал вечное через натуру. Из грубого сделал изящное и изысканное. Из банального оригинальное. Разве это не волшебство?” (из письма 1948 года).

Евгений Леонидович с ранних и до последних лет много писал о смерти (“У каждого свой смертный час уж есть…”), иногда спокойно, иногда с ужасом, всегда — как о неизбежном и постоянно ожидаемом. Как-то я осторожно пошутила, сказала, что он живет долго и постоянно пишет о смерти — очевидно, смерть обходит его, не желая потерять такого преданного ей певца. Он ничего не ответил — усмехнулся только.

Создавая по большей части мрачные картины бытия, Е.Л. Кропивницкий всегда оставался поэтом, приемлющим жизнь. Объяснение этому можно найти в его “Ста советах самому себе”, помещенных в книге:

3. Старайся все время помнить, что надо быть добрым.

39. Пусть будет все как есть — ничего не старайся изменить.

71. И любовь и ненависть тяжелы и гибельны, а потому старайся никого не любить и никого не ненавидеть.

72. Помни, что и любовь и ненависть проявление темперамента, а ты должен обуздывать свой темперамент.

“Холодный и ласковый” — таким он видел себя как поэта и, очевидно, хотел видеть как человека. Хотя ему бывало порой тесно в таком облике. “Моя этика, построенная на пристальном изучении человеческой “зверинности”, кажется мне несостоятельной… Мне уже не хочется смаковать и объедаться злом, не хочется быть холодным и ласковым. Хочется, глядя на людей, очаровываться тем хорошим, человеческим, что в них есть” (из письма 1948 года). По-видимому, это все же эпизод в его самосознании.

Интересно, что такое же жизнеутверждающее начало — несмотря на мрачные картины изображаемой действительности — характерно и для творчества Г. Сапгира, наиболее последовательного ученика Евгения Леонидовича.

Е.Л. Кропивницкий советовал самому себе не спорить: “Полемизировать не стану. / И спорить с вами не хочу. / Возьму и просто замолчу”.

Однако некоторые его стихи полемичны, например, стихотворение “Девочка”, в котором явно слышится полемика со стихотворением Н. Заболоцкого “Некрасивая девочка”:

Евгений Леонидович не признавал поэзии Заболоцкого…

Или еще:

Это стихотворение Е.Л. Кропивницкого вызывает в памяти строки раннего Вознесенского (почти наверняка Е.Л. не знал их: “Подонок, как он бил подробно, / Стиляга, Чайльд-Гарольд, битюг! / вонзался в дышащие ребра / Ботинок узкий, как утюг”.

Отношения к событию — диаметрально противоположные. Очевидно, если обуздать свой темперамент, по совету Евгения Леонидовича, оба отношения, как и другие, имеют право на существование.

Стихи Е.Л. Кропивницкого, написанные им в течение семи десятилетий, утверждают его понимание мира, его отношение к “ликам жизни”, к “земному уюту”, воспроизводят этапы постижения им извечных вопросов жизни и смерти.

Хорошо, что в книгу вошла проза Е.Л. Кропивницкого, его работы о живописи, собрания афоризмов. Благодаря этому создается целостный образ многогранно одаренного человека, прожившего долгую и полную творческих свершений жизнь. Дополняют представление о Е.Л. Кропивницком воспоминания его сына и дочери, заметки учеников Г. Сапгира и И. Холина, а также фотографии Евгения Леонидовича в кругу семьи, репродукции его картин.

Первую попытку прокомментировать произведения Е.Л. Кропивницкого, создать библиографию печатных материалов о нем целесообразно продолжить более серьезными разработками.

Милитриса Давыдова

*Фрагменты из писем Е.Л. Кропивницкого автору этих строк опубликованы в работе: Милитриса Давыдова. Сто девяносто писем и семь стихотворений Е.Л. Кропивницкого // Стрелец. — 2000. — № 1 (82) — на корешке — № 2 (82). — С. 278—285. Письма здесь и дальше цитируются по этой публикации.