Егор Логвинюк

Они тоже хорошие

Уважаемая Виктория Никифорова! В журнале “Знамя” я прочитал вашу статью “Мутанты: нашествие”, и она произвела на меня противоречивое впечатление. Дело в том, что я слежу за миром кино и поэтому с некоторыми аспектами вашей статьи соглашусь, с некоторыми — нет.

Критические раздумья автора о жутковатом портрете современного киногероя меня заинтересовали. В целом согласен, но все-таки хотел бы возразить автору в той части, которая касается оценки мультхита “Шрек-2” и ему подобных. Дело в том, что в этом году я был аккредитован в качестве журналиста на “Кинотаврике”, где, как и в Каннах, безусловным победителем стал “Шрек”. По единодушному решению детского жюри гоблин, великан и людоед в едином обличье, является “самым лучшим, остроумным и даже самым важным героем нашего времени”. А вот отрицательными героями стали феи, принцы и звезды Голливуда. Почему? То ли дети у нас мутируют под влиянием “вредных” книжек и фильмов, то ли болтливые ослики, коты-киллеры и всякие зеленые уродцы российским детям “в кайф”, потому что эти уродцы — нестандартные, неформальные, самодостаточные личности. Долой атрибутику отстойной, глянцевой культуры!

Читая вашу статью, можно решить, что традиция производства монстров-киногероев возникла в Голливуде. Но вспомните старые отечественные мультфильмы. Кто их главные фигуры? Сладкая парочка — Крокодил Гена и Чебурашка. Зеленая зубастая рептилия и ушастый мутант. Волк и Заяц — дикие животные, постоянно строящие друг другу злые козни. Обрусевший Карлсон — киборг с моторчиком, разбивающий люстры и пожирающий все запасы сладкого в доме. А чего стоят голубые щенки, очаровашки водяные и прикольные бабки-ежки?!

Я думаю, что, несмотря на кое-какие недостатки, они все же честные и добрые, поэтому и имеют право на существование. А импортные гоблины, киборги, женщины с АК и дети-убийцы, человеки-пауки, гомосексуалисты (в общем, меньшинства) для нас, молодежи, всего лишь герои фильма, а не какие-то нравственные идеалы. Мне кажется, что ничего страшного в сверхпопулярности мутантов нет. Фильмы о них учат доброму отношению к инакомыслящим и инаковыглядящим. Ведь инвалиды — тоже меньшинства, но мы хорошо к ним относимся и не обижаем их.

Вы также рассказываете о том, что в новых, раскрученных фильмах избегают сцен секса. Я согласен с вами, что это неправильно. В Древней Элладе половую любовь считали даром богов, в Индии вознесли до молитвенного служения. А мы, европейцы, унизили ее до похабного дела, о котором слюнявые юнцы пишут на стенах общественных уборных, а импотенты и ханжи стараются представить ее простым инстинктом воспроизведения, равным инстинкту любого скота.

Еще мне хочется спросить, почему Виктория Никифорова пишет сердитую статью в таких мрачных тонах? Не все так плохо! Есть много очень добрых фильмов, и их гораздо больше, чем “мочилова” и “крошилова” вместе взятых (во всяком случае на сочинском “Кинотаврике-2004”). Мне кажется, что в своей статье автор выдергивает из мирового кинематографа только самые эпатирующие фильмы. Ну что же: новое время — новые темы, новые персонажи. С этим нужно, как говорится, “или смириться, или удавиться”. Я думаю, что молодежь приобретает толерантность, которая является неким иммунитетом к жестоким явлениям жизни и странным фильмам современности. Но все-таки сейчас наши герои — мутанты и монстры, так как других у нас нет. Пока.