Сергей Солоух

Владимир Тарасов. Трио

Одна треть

Странная книга. “В небе Отчизны” Ивана Кожедуба определенно интересней. Увлекательней. Любимая автобиография моего детства. По крайней мере, было понятно, за что он его любит. Небо. Летчик-истребитель. Вдоволь простора для маневра. Разворота и пике. Хотелось повторить.

А вот сесть за барабаны Владимира Тарасова не очень хочется. Не тянет после прочтения. Хотя и это, безусловно, ас. Мастер высшего пилотажа. Конечно. Такой же, можно сказать, трижды Герой Советского Союза. Ну, дважды, если считать предисловия. Одна звезда от Томаса Венцлова, вторая — от Андрея Битова. Только мечта не заражает. Чужая страсть. Отсутствует.

Обидно. Хотелось-то в небо. В зенит. К солнцу. Туда, где Покрышкин и Кожедуб. Джон Гленн и Юрий Гагарин. Да не пускает текст. Не позволяет разбежаться, оттолкнуться. Взмахнуть серебряным крылом.

История трех везунчиков, настоящих счастливчиков унылой поры советского джаза, изложена в сухой, машинописной манере CV и резюме. Ничего личного. Сверх протокола и регламента.

1987 год по настоящее время — сольная карьера барабанщика, инсталлятора-концептуалиста.

1986 год — в составе трио ГТЧ (Ганелин, Тарасов, Чекасин) концерты в Индии, Франции, Канаде, США, Москве и Вильнюсе. Всего пятьдесят пять. Встречи с Рерихом и Аксеновым.

Примерно так. Без прелюдий и постлюдий. В которых обыкновенно принято перечислять хобби, непрофильные знания и навыки, состав семьи и прочие особые приметы. Одна треть рапортички. Не более того. Вошли — вышли.

Чекасин снимал ботинки на репетиции, а Ганелин уехал в Израиль поездом. Самый минимум подробностей. Бытовых деталей и отступлений.

Ни лиц, ни характеров. Зато расшифровывается аббревиатура ЦК ВЛКСМ — Центральный Комитет Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи. Для каких таких марсиан? Загадка.

Впрочем, не первая и не последняя. Но самая большая, главная — куда же делась музыка? Бесконечный список встреч с чиновниками и оперуполномоченными, перечень концертных залов и городов, набор имен и заголовков — могли принадлежать перу любой звезды поры развитого социализма. Поэта СП или танцора БТ. Контекст журнала “Огонек” разлива девяносто первого, а не фри-джазовых сюит “Con Animo” или “Concerto Grosso”.

Они у меня на старом, ташкентском виниле. Поневоле на ум приходит образ. Музыку свели с черного диска, а скрип остался. Шуршанье, шелест и щелчки. Голая несущая эфира. Механика сред без органической, живой, человеческой составляющей. Фактора, как было принято писать в газете “Правда” образца тысяча девятьсот восемьдесят седьмого.

1985 — Обязаловка Всемирного фестиваля молодежи и студентов в городе Москве. Голландия, Португалия, Австрия — в пакете компенсации. “Осенние ритмы”. Ленинград. Очередная попытка выступить без Чекасина. Ганелин, Тарасов, Талас и даже без Тарасова — Ганелин, Вишняускас, Талас.

И никакого этому объяснения. Непрерывным уходам пианиста от барабанщика и саксофониста. Саксофониста — от барабанщика и пианиста. А барабанщика — от звуков к образу. На фоне которых, а может быть, и прямо из них рождалось чудо. Творческого единства, последовательности художественного развития и постоянства музыкальной цели. ГТЧ.

Но нет. Вместо ленты цветного фильма — черно-белый пунктир любительских снимков. Альбом, обретающий ценность только в присутствии бабушки. Всегда готовой заполнить лакуны между снимками, две трети картонного носителя, живыми красками и образами. Восстановить внешние и внутренние связи. Смысл этой песни. Идею и мораль.

Увы, экскурсовод, гид, добрый родственник к пяти главам книги не приложен. Лишь только дискография, интервью и два десятка писем зарубежных антрепренеров в Госконцерт. Аббревиатура КГБ не расшифровывается. Видимо, считается универсальной, общепринятой во всей Солнечной системе.

1984 год — концерты в Англии, Италии и Югославии. Саксофон Севы Новгородцева и кока-кола Юза Алешковского. В сумме — девятнадцать страниц. Еще восемьдесят — и корка. Можно закрывать книгу.

Странная она вышла. И вот отчего. Я думаю, дурную шутку с Владимиром Тарасовым сыграли деликатность и щепетильность. Такт. Набор тех самых качеств, что в пору расцвета ГТЧ, при Брежневе, Андропове и Горбачеве, укладывались в концепцию интеллигентности. Скромности в быту и личной жизни.

То самое, что напрочь отметалось некогда на сцене, взяло верх в тексте. Три музыканта не стеснялись в выражениях никогда. Зато один барабанщик — пощадил все мыслимые и немыслимые уши. На его “Трио” невозможно обидеться. Возмутиться, восхититься или восторжествовать. Воспоминания стерильны во всех трех измерениях. И несвободны во всех возможных шести степенях.

1983 — Румыния. Без сахара и денег. Германия. Покупка барабанов. И снова ритмы. Теперь лета. “Васарос ритмос”. Рига. Ганелин, Вишняускас, Тарасов.

1982 — Московский джазовый фестиваль. Non troppo. ГДР.

1981 — Комсомол. Анджела Дэвис. Мотоциклы.

Нет пульса в строчках. Дыхания. Нет отзвука в душе читателя. Никто не пострадал, но умерло искусство. Сели и встали. Жаль. Откровенно. Поскольку все-таки хотелось в небо. В зенит. К солнцу. Туда, где Валентина Терешкова и Герман Титов.

Так плохо? Да. Но оправданье есть.

Никогда я не видел и не увижу, как летает, крыльями на крестики и нолики расчерчивает небо, герой моего детства летчик Кожедуб. А вот свидетелем того, как небо заполняет звездами, планетами, кометами и радугой Владимир Тарасов в составе трио ГТЧ, я был. Неоднократно. Я слышал, чувствовал. И снова могу окунуться. Пройти от А до Я. Сколько угодно раз. В любой момент. Потому что есть полочка, а на ней пластиночки. Конверты, диски. И рядом с ними по праву встанет книга. Добавится. Блестящий томик, буквально — целлофан.

Конечно. В комплекте смотрится чудесно. Чуть пониже “Doo Wop Box Number One”, зато пошире коробочки “The Complete Prestige Recordings of Thelonious Monk”.

Как тут и было. В самом деле.