Татьяна Бахмина

Стихи Свету

               Памяти Феликса Светова

* * *
Вот и настала первая не твоя зима.
Время сковано скобками, вмёрзло в лёд.
Всё кончается: ссылка, этап, тюрьма,
но на этом свете. Бессрочен — тот.
Нам свиданье не светит, пока я здесь,
ну во сне, да и то дадут — не дадут.
Сквозь игольное ушко легче пролезть,
а иголки здесь шьют и часы идут.
Вглядывайся до слёз в голубизну
неба, ищи на земле следы,
ленты Мёбиуса кривизну
узнавай в завитках ледяной воды.
Тебя изумляла пространства игра,
фокус Мёбиуса, переход...
У дома наст, ледяная кора,
под ней голубой барвинок цветёт.
* * *
Говорил мне про красный закат на исходе зимы:
ближе к вечеру солнце прокуренный воздух зажгло
в переполненной камере старой московской тюрьмы,
прорвалось сквозь решётки и сквозь ледяное стекло.
И верёвка из дыма и света по камере вкось
протянулась, чтоб всякий мелькнувший в луче оживал,
через гомон и пыль, разномастные шконки, насквозь,
и в глаза тебе бил, и слепил, и уснуть не давал.
Луч, сломавшись о решку, погаснет, и скоро отбой.
Всяк галдит и талдычит, играет в своё домино.
А закатное солнце назавтра придёт за тобой,
к третьей шконке твоей, расцветив неживое окно.
* * *
Вот опять ты под утро во сне 
                             промелькнул,
как на плёнке, и сразу обрыв.
Говорил, что не умер, а просто уснул,
зазевался, и сон, как воронка, тебя 
                                       затянул,
Кзыл-Озек, пересылка, Свердловск, 
                             Барнаул,
позабытый какой-то мотив.

Вспоминать, как солёную воду глотать,
вот с балкона ты машешь рукой,
дай поглубже нырнуть, только дна 
                               не достать
в этом омуте, ночью им стала кровать,
рвутся сети, ну как мне тебя удержать,
знать, Орфей из меня никакой.

Помню, как улыбался, мол, всё 
                            трын-трава,
как по-детски был рад мелочам.
Надо многое вспомнить, пока я жива,
и едва уловимо звенит тетива,
Переделкино, Отдых, Ветлуга, Москва
всё иду за тобой по пятам