Сергей Подрез

Дебаты и кредиты. Голландско-российский артпроект

Назад к искусству!

Странно изменился мир за последнее время. Интернет породил пространство, свободное от бюрократии, сделал планету меньше. Австралия, Америка, Европа пришли в квартиру к каждому ищущему. Через Интернет из любой точки света можно связаться, например, с небольшой голландской независимой телекомпанией P.A.R.K.4DTV, занимающейся художественными проектами, связанными с видео и кино. Возникли они в Амстердаме как нелегальный канал 10 лет назад, а сейчас совсем официально вещают по ночам еще и в Роттердаме, Берлине и Нью-Йорке.

В октябре голландцы приехали в Москву анонсировать свой проект, который состоится в апреле 2002 года. Их впечатление от Москвы было удручающим, они и представить не могли, как тотально рекламное засилье на улицах нашего города, — собственно, они и выступают против этой агрессии. Уставшие европейцы хотят очистить континент от насилия торговой рекламы. Если человеку каждый день вливать в ухо порцию яда, рано или поздно он привыкнет — на этом примитивном физиологическом эффекте и строится воздействие, расхожие бренды у всех на слуху: если поэт — то Пушкин, если космонавт — то Гагарин, если зубная паста — то... О нашем телевидении, где рекламное время готово соперничать с основным, и говорить нечего. Реклама — двигатель торговли, с этим лозунгом-законом спорить невозможно, а европейцы желают новых правил, честных отношений. Нам уже после Лёни Голубкова сложно было бы поверить, что в этой сфере может что-либо измениться. Раздражение сменилось привычкой, а новые русские и старые иностранцы продолжают вытягивать из нас кровные гроши на уровне подсознания. Нам и в голову пока не приходит сопротивляться молодому российскому монстру под именем “капитализм”, а европейцы уже собаку на этом съели, да не одну. Вот голландцы и приехали помочь нам подумать, а так ли очевидное очевидно? Может, смирение перед рекламным щитом преждевременно, не икона поди (лекция Эрика Кляйтенберга “Культурная блокада и медиахакинг после провала “новой экономики”)?

В намечающемся проекте примут участие и наши художники, что из всего этого получится, мы увидим в апреле как на узких галерейных пространствах, так и непосредственно на улицах. В составе большого голландского десанта были представители P.A.R.K.4DTV. Они показали пятиминутную нарезку своих программ, порадовав профессионализмом. Их материал был сжат, концентрирован и доходчив. Остальные ролики представляли конкретных авторов — голландцев, американцев, русских. Возможно, профессионалы способны часами смотреть на экран без ущерба для здоровья — наверно, они ставят в сознании фильтры или прибегают к другим ухищрениям; но мне четыре часа показались вечностью, а как выживают члены жюри многочисленных кинофестивалей?

Чтобы точнее объяснить концепцию голландцев, сделаю небольшое историческое отступление. С середины ХХ века искусство почему-то стремительно стало набирать капиталоемкость. Сей феномен требует основательного исследования. Здесь я просто зафиксирую этот момент. Себестоимость голливудских фильмов в 60-х годах перевалила за миллионы долларов и стала расти в геометрической прогрессии (вспомним начало — фильм “Клеопатра”). Конечно, никакой другой вид искусства не может соперничать с кино; но — если прикинуть, сколько стоила упаковка берлинского Рейхстага художником Христо? Тоже не один миллион долларов. За последние 50 лет художник странно мутировал из полусумасшедшего нищего в преуспевающего менеджера-продюсера. Этюдник он сменил на дипломат, а кисточку — на калькулятор. К тому же связь эта — искусства и денег — зачастую с сомнительным уклоном. К примеру, восхождение на Олимп Уорхола соотносится с иранскими нефтедолларами, а о том, что толстяки Ботеро разжирели на колумбийских наркодолларах, шепчут не один год. Но даже если чистоту денег оставить за скобками, без них сегодня нельзя представить ни одну значимую фигуру. Объекты художников сегодня представляют зачастую сложнейшие механизмы, напичканные электронной аппаратурой. Если для писателя технический прогресс ограничился освоением компьютера, то западные художники потерялись в дебрях технического прогресса. Наши люди пока еще не дотягивают до столь высоко поднятой планки и довольствуются проектами попроще. Так, наш бог и гений Илья Кабаков, начинавший как книжный график, с пером и тушью в руке, быстро освоил западный артрынок и, закатав рукава, взяв в руки мастерок и лопату, бодро построил отечественный сортир на новой почве. Да-да, не туалет, который занесло к нам со свежими ветрами из Европы, обрызганный дезодорантами, с горячей водой (он-то им зачем), а настоящий русский сортир с зияющими очками; единственное, чего не смогли предоставить ему западные спонсоры, — так это соответствующих запахов, но, экскюз ми, что ж это за русский сортир без вони? (Так сказать, обмен по бартеру.) И становился в очередь серый европеец посмотреть на то, как неудобно живет русская душа. Как ни старались потом друзья и товарищи перевезти на историческую родину гордость нашего искусства — ничего не вышло. То ли автор не согласился, то ли денег не хватило на перевозку, то ли своих сортиров еще хватает. А каково жить сегодня современному Ван Гогу, где ему взять столько кирпичей и досок, чтобы построить даже не сортир, а беседку для игры в домино? Или краски — покрасить макушку Эвереста. Несправедливость получается: есть деньги — есть художник, нет денег — нет художника. А как же сакральность, откровение, богатый внутренний мир?

О бюджетах голливудских фильмов вспоминать не будем, но если напичканный долларами Голливуд взять за один полюс, то на другом полюсе окажется P.A.R.K.4DTV, идея которого состоит в том, что художник, взявший в руки видеокамеру, может сделать с ее помощью предмет искусства; но, чтобы этот предмет стал доступен зрителям, необходим телеэкран — и каждую ночь они этот экран предоставляют. Любой амстердамский телезритель, уставший от голливудских “чизбургеров”, может посмотреть то, что пытаются сделать независимые художники. Или, как сказали сами авторы проекта, телевизор может быть носителем произведения искусства, хоть и на короткое время. Явно руссоистская идея — с той разницей, что Руссо звал назад к природе, а голландцы пытаются вернуть невинность искусству. Благородная цель. Утопии, когда их пытаются воплотить в жизнь, редко переживают своих создателей, однако, не будь в мире идеалистов, совсем скучно было бы.

Телевидение изменило наш мир: после 11 сентября, когда все стали очевидцами трагических событий, невозможно воспринимать абстрактно свечение телевизионного экрана. И уж совсем сложно художникам конкурировать с такой действительностью. Но человек, тем не менее, соперничает с вирусом гриппа, он изменяется вместе со средой, и кто знает — может, сегодня никому неизвестный Рембрандт колдует над видеокамерой и через сотню-другую лет благодарные потомки будут умилительно перелистывать свои электронные носители — как мы сегодня листаем альбомы с иллюстрациями мастеров Возрождения.